подбежала девушка и Кагэцуя протянул ей табличку. Поклонившись, она сопроводила нас в комнату, которая ничем не уступала моей спальне в императорском дворце.

Мы сели за стол, и тут же вбежали разукрашенные девицы с подносами. Оставив еду, они так же быстро удалились.

— Хм-м… А я посмотрю ты всё-таки общаешься с людьми. Во всяком случае посещая такие заведения, — поспешила заметить я. — Чувствуешь себя как рыба в воде, не так ли?

— Касуми, мне тысячи лет. Поверь, такие заведения были раньше дворцов императоров.

Наконец, в комнату прошла красивая женщина с музыкальным инструментом, и дверь закрыли. Она шла медленно и изящно. Гейша остановилась в центре комнаты, приподняла голову и, взглянув на Кагэуця, улыбнулась. Так улыбаться нужно уметь. Даже у меня что-то внутри встрепенулось.

Совершив изящный поклон, она медленно опустилась на колени. Расправив кимоно из атласного шелка, она подняла инструмент и, легко двигая тонкими пальцами по струнам, начала выступление. Ее мастерство действительно поражало фантазию. Я сидела как завороженная.

— А-а-а-а, а на чем она играет? — тихонько поинтересовалась я у Кагэцуя, а его, казалось, совершенно не интересуют старания девушки. Он без остановки пил одну за другой чашу с вином, лишь изредка бросая взгляд на гейшу.

— Это трехструнная бива, — ответил он, медленно вставая. — Касуми, я справился с сегодняшним испытанием? Еще немного и я сорвусь. Слушать это ужасное исполнение «Лунной ночи» выше моего терпения!

— У-у-ужасной… т-т-ты серьезно? Да мне за всю жизнь так не суметь! Мне… мне нужно научиться играть на биве, — я указала руками на гейшу, вытаращив глаза. — А если это ужасно, то мне точно конец! М-мне отрубят голову.

— Так я справился или нет? — еще раз спросил Кагэцуя, но уже недовольным тоном.

— Да, да… Справился… Ты молодец, не то, что я! — последовал мой печальный вздох. — Эй ты куда собрался?

Кагэцуя подошёл к обиженной девушке и бесцеремонно вырвал у нее из рук биву.

— Т-т-ты что творишь?! А ну отдай, отдай, так нельзя! — кричала я, совсем забыв об инстинкте самосохранения.

Испуганная гейша вскочила и выбежала из комнаты, а Кагэ подошел ко мне и протянув ладонь сказал:

— Пойдем, я покажу как нужно играть на биве.

Я смотрела на его руку и совершенно не хотела ее брать. Но как оказалось зря! Потому что еще через мгновенье Кагэцуя психанул, и эта рука грубо схватила меня за шкирку и поволокла к окну.

Я уже приготовилась к быстрому перемещению по крышам и сразу зажмурила глаза. Так и случилось… подняв меня на руки, он сиганул из окна.

По дороге во дворец, не раскрывая глаз, я решила провести воспитательную беседу и отчитать демона:

— Я забираю свои слова назад! Ты не молодец… Ты в одночасье перечеркнул все свои достижения! Ты видел испуганные глаза девушки? Не видел? А Боги видели и записали, что ты не исправим!

— Можешь уже отпустить мою шею, — прорычал Кагэ.

Я открыла глаза и поняла, что мы не во дворце. Место было мрачное. Очередная пещера! Куда еще могут привести девушку демоны? Бордель или пещера, естественно!

Вход закрывал кристально чистый водопад. Бледный свет луны создавал в пещере зыбкое сияние. Внутри царила невероятная атмосфера — вода переливалась как бесконечный поток жемчужин, которые разбивались о камни, создавая мелодичный звук.

— Где мы? Мне нужно домой, я хочу спать, — взмолилась я без всякой надежды, что это подействует на моего мучителя. — Я… я чувствую себя такой слабой и уставшей, что не могу поднять рук. Молю тебя, отведи меня домой Кагэ… Кагэцуя.

Я опустила голову. Вот-вот из глаз потекут слезы, которые я пыталась сдержать всеми силами. Что-то коснулось плеча. Кагэцуя резко прижал к себе. Я боялась поднять голову и встретится с ним глазами. Его руки крепко обнимали меня, а его дыхание становилось все более неровным.

Плавно ладонь Кагэ, скользя по ткани моего кимоно, переместилась от плеча к шее. Когда он схватил мои волосы и приподнял голову, сердце на мгновенье остановилось, но после забилось вновь, и я увидела его лицо. Глаза и волосы сменили цвет. Он поднял руку и осторожно прикоснулся пальцами к моим губам, не сводя с них взгляд полный печали.

Внезапно он впился в меня поцелуем. Его руки еще крепче сжали меня в объятьях. Я тщетно пыталась вырваться. Почувствовав сопротивление, Кагэ стал нежнее и, наконец, ослабил хватку.

— Что ты делаешь?! Ты, ты в своем уме? — крикнула я, выскользнув из его рук.

Осмотрев пещеру в поисках оружия, я ничего не нашла, пусть это и не самая умная идея — кидать камни в одного из сильнейших демонов. Достойных снарядов не было, и я побежала к выходу.

— Успокойся… Я отдал тебе крупицу своих духовных сил. Неблагодарная! Теперь ты не будешь ныть и утомлять меня. Кстати, что на счет поцелуя… Это было отвратительно.

— Д-да? Да, вот и замечательно!

Но демон не соврал. Постепенно я начала замечать, что усталость отступала, и я чувствовала прилив сил и ясность ума. Стало спокойней, но как-то обидно слышать такое…

Развернувшись, я увидела, что вновь ставший черноволосым Кагэцуя уже сидит на камне с отобранной у гейши бивой в руках.

Он посмотрел на меня и приступил к игре. Его пальцы двигались с такой лёгкостью, что казалось, они не вовсе не касаются струн. При этом он больше не выглядел устрашающим, как раньше. Звуки, испускаемые бивой, были подобны ласковому прикосновению ветра.

Я стояла неподвижно с чувством, что я не имею права двигаться. Демон не сводил с меня глаз.

— Почему ты стал демоном? — увидев, как на его щеке сверкнула слеза, я не смогла сдержаться. — Ты не похож на демона, и твоя ненависть к людям… Она другая, не такая, как, например, у Нобору. Может ее и нет вовсе?

— Я говорил ранее, что убивал. За это и был изгнан Богами, а остальное тебя не касается! — огрызнулся Кагэцуя, поменявшись в лице. — Я не люблю врать, поэтому радуйся той правде, которую знаешь.

— А почему ты их убил? А после… После ты еще убивал?

— Ты задаешь слишком много вопросов для человека, который хочет жить! Подойди. Радуйся, я согласен быть твоим учителем.

Я неуверенно подошла и остановилась в шаге от него. Кагэ схватил меня и придвинул к себе. Взяв мои кулаки, он аккуратно разжал их, а мне пришлось поддаться неведомому влечению к нему и безропотно подчиниться.

Он опустил мои пальцы и нежно коснулся ими струн, создавая мелодию.

Я совсем перестала испытывать страх. Меня все больше и больше увлекала игра. Получив с его поцелуем