Умирал

Осени гипогриф.

Желчь и ярь

Разбеленный сменил бокан.

Бил звонарь

В одубелые лбы мирян.

Ты жила

Далеко, за полярным сном…

Три числа

Повелела отдать на слом.

Три строфы

Честно вывела в дневнике,

Крик совы

Растворялся невдалеке.

Три слезы,

Три попытки сойти с ума.

Яд гюрзы

Размешала в вине зима.

Белый трон —

Путь в поднебесье взрыт!

Лишь с икон

Кто-то кричал навзрыд…

* * *

Она давно не видит сны —

Она живет во сне…

Диск алюминиевой луны

Зажат в ее окне.

Разрезал шторы мертвый свет,

Но о ее плече

Поет шекспировский сонет

Погаснувшей свече.

Она по пальцам перечтет

Строй утренних забот,

Чуть задыхаясь, перечтет

Червленого Рембо.

В стакане остывает чай,

И терпкий аромат

Напоминает древний рай…

Как много лет назад

Она бродила там в цветах,

А мир был чист и свеж…

Она спала на облаках

Возвышенных надежд.

Ей ноги целовал прибой,

И неба свет не гас,

Казалось, все само собой

Свершится в должный час.

Там вздохи были так легки

Всему и всем назло…

А здесь гуляют сквозняки,

И крошится стекло.

Здесь обездвижен серый дом

С фатальностью раба.

Здесь под серебряным крестом

Лежит ее судьба,

И смерть узорчатым крылом

Уже коснулась лба…

* * *

Как началось начало?

Не знаю… Да, бог весть!

Ты меня не искала,

Не знала, что я — есть…

Но к ночи рухнуло небо,

И сплюнула яд гюрза, —

А наша судьба нелепо

Решилась поднять глаза.

Земля вспоминала вьюгу,

В зените смеялся зной,

И кони неслись по кругу,

Расчерченному не мной.

Горящая пентаграмма

Замкнула обхват лучей,

Где древнеиндийский Рама

Зажег хоровод свечей.

И годы влеклись за годом

Сквозь цепкие лапки дня…

Ты вырвалась на свободу

В том мире, где нет меня,

Где так хорошо и сухо,

Где выверен каждый взлет.

Обученная старуха

Вещает, что все пройдет…

Но разве хоть что-то значат

Законы, угрозы, лесть?

Все будет теперь иначе,

Ты знаешь, что я — есть!

* * *

Ты мне говоришь, что тебе постоянно снится

Неведомый мир, где реальное слито с чудом…

И ломкие пальцы пролистывают страницы

Такого былого, что даже поверить трудно.

Где каждый день из минут ожидания соткан

И даже стать на колени уже не волен…

Я должен молча смотреть на твой кружевной локон —

К чему кричать о своей любви или боли?

Стихи по ночам о тайном и сокровенном…

Какие слова! Какое упрямство страсти!

Поэзия прошлого, как аромат вербены,

Покажется сном, словно привкусом Высшей Власти.

Но время придет, — вспоминая слова молитвы

И горько и сладко, как в детстве, просить прощенья.

Березовый Бог, с опрокинутым небом слитый,

Позволит, как в осень, вступить в костер очищенья…

Тогда я коснусь щеки твоей легким ветром,

А может быть, каплей дождя охлаждая кожу

Фаянсовых ног, обожженных татарским летом,

И ты улыбнешься… И ты мне поверишь тоже.

Растай же вплоть до воздушного поцелуя!

Весь мир измени водопадом случайной ласки!

А я зимой тебе на стекле нарисую

Прекрасного принца, скачущего из сказки…

* * *

Ночь вступила в мой дом легкомысленным хлопаньем окон…

На рулетке эпохи опять выпадало зеро,

Словно кто-то прорвал надоевший до времени кокон,

И вздохнула бумага, и зашевелилось перо.

Я бы жил как всегда в ожидании срыва и сдвига,

Я ладонью пытался поймать ускользающий луч…

Но пришла восемнадцатилетняя леди Интрига —

Все окутала тайной и двери закрыла на ключ.

Я потрогал замок и пошел к необъятному морю,

Как возвышенна смерть в белопарусном гордом гробу…

Если водкою можно залить и бездонное горе,

Море выправит нервы, с колен поднимая судьбу.

А потом я пройду по всемирным анналам и весям,

Где сомкнутся вселенные с лязгом гигантских клещей.

Но века утверждают, что мир бесконечно чудесен,

Если мы не ломаем природную сущность вещей.

Отдавайте любимым цветы, небеса и планеты.

Отдавайте поэзии радость любви и потерь.

Пусть окрасится ночь фейерверком стихов и сюжетов

И замки упадут. И стучащим откроется дверь…

* * *

Я судьбу свою разыграю сам

В освещеньи знакомых тем,

А моя любовь спит по кабакам

И, похоже, довольна всем.

Я дарил цветы, я хотел помочь…

Объяснял, где честь, а где грязь,

Но моя любовь уходила в ночь,

Не скрываясь и не таясь.

Не прощал обид, не считал потерь,

На охоте бил — только влет!

А моя любовь открывала дверь

Для любого, кто не придет.

Все, чего хотел, получил давно…

Скажешь птицам — петь, и поют!

Но моя любовь молча пьет вино

И идет, куда позовут.

Я блуждал впотьмах, я искал ответ

И решился, в конце концов…

А моя любовь мне смеялась вслед,

И менялось ее лицо.

Мне любые мерки грехов малы,

Если эта любовь, не та…

По серебряной пуле загнав в стволы,

Я до срока — плачу счета!

* * *

Предрассудительный вопрос,

Как бег по краю…

Пусть в вашей жизни все всерьез,

А я — играю. Балансирую на берегу

В опасном танце,

Я Вас уже не сберегу…

Зачем пытаться?