Он достал из кармана небольшой футляр, вытащил оттуда что-то вроде мотка проволоки и развернул его в серебристый обруч.

— Полагаю, пришло время вернуть тебе память о том дне, когда ты вернулся с гражданских тестов, — сказал Йоши. — Не переживай, это быстро и без побочных эффектов. Я просто сниму блок с того фрагмента воспоминаний. — Он опустил обруч мне на голову, я приготовился к…

Точнее, не успел понять, к чему готовиться, потому что Йоши, пару раз нажав на голограмму из комма, тут же невозмутимо разобрал обруч, спрятав его в футляр. Я завертел головой. Что-то пошло не так, или… Нет, все так, потому что пустота в моем мозгу, о которой я узнал только сейчас, наполнилась воспоминаниями.

Я вспомнил, как Тисса атаковала меня, как ее допрашивали и как в тот же вечер безопасники рассказали мне свою историю. Историю Семерых. Тех, кто стал «угрозой» для существующего мирового порядка, но пока не развил свой потенциал. Тех, кто действовал, следуя указаниям Мануэля Фуэнтеса и Майка Хагена, чтобы…

И меня озарило. Вот почему я здесь. Все, задуманное отцами-основателями, подошло к критической точке, к финишной прямой, за которой в обществе произошли бы те самые изменения, о которых Мануэль Фуэнтес рассказывал молодому Вилли Брисуэле.

Произошли бы, если бы я дал силу всем пятерым Спящим и поднял неграждан на борьбу за свое право называться людьми и жить как люди. Все, тщательно смоделированное, напророченное, увиденное в будущем, что после победы над Галлахерами должно было двинуться как по маслу, застопорилось.

Все их планы вот-вот рухнут, если уже не рухнули, потому что в Дисе появилась Девятка, ставшая Сверхновой богиней. Произошло то, что нельзя было предсказать. И, вполне возможно, когда я вернусь в Дис, у Спящих не останется ни единого храма. И, что тоже очень вероятно, ни одного последователя, кроме нас — тех, кто застрял в космосе на яхте мистера Хагена.

Догадка холодом прокатилась по позвоночнику.

Задумавшись, я устремил взгляд в пустой коридор, откуда пришел, потому не сразу заметил, что собравшиеся заволновались.

Обернувшись, увидел Майка Хагена, бодро шагающего ко мне с другого конца кают-компании. Сухощавый невысокий старик был немного старше Сесара Кальдерона, но, глядя на него, можно было подумать, что он лет на сорок моложе — легкие движения, прямая спина, пронизывающий взгляд ярко-голубых глаз. Одет он был так, словно только что вышел из дома прогуляться по кварталу — рыжие ботинки, песочные штаны и черная футболка, не скрывающая широких плеч и мощных грудных мышц.

— Алекс, рад видеть тебя в добром здравии, — сказал он, приблизившись. — Следуй за мной.

Перечить ему я не стал. Мы двинулись через тот же проход, откуда Хаген явился. Он затянулся, и мы оказались в небольшой комнате вроде лифтовой кабины.

Судя по сменившемуся центру тяжести, нас вознесло наверх и в сторону, и через пять секунд проход снова открылся.

Хаген молча вышел и направился к круглому столу в центре просторного плохо освещенного кабинета, где уже сидели… раз, два… Семеро. Лица собравшихся скрывались в тени, единственным источником освещения была поверхность стола — она мерцала зеленоватым, как и купол в медицинском отсеке. Безопасники? Но их осталось пятеро, да и фигуры другие…

Хаген занял одно из двух свободных мест за столом и показал мне на соседнее:

— Садись, Алекс.

Сделав это, я наконец рассмотрел остальных. Почти каждого я знал, но видеть их собравшимися за одним столом, да еще и здесь, было странно, поэтому не поверил своим глазам. Хотелось протереть их, ущипнуть себя, но я сдержался. Вот-вот все прояснится.

— Алекс Шеппард, друзья, — сказал Хаген. — Он и есть Девятый. Теперь синергия будет максимальной.

Это я-то девятый? Девятый кто? Есть ли какая-то аналогия с Девяткой? Или здесь дело в чем-то другом?

Собравшиеся переглянулись, но промолчали, словно придерживались какой-то уже принятой в этом кругу манеры поведения.

Хаген начал перечислять имена, называя их в одному ему ведомом порядке:

— Дениза Ле Бон, Шестая.

Та самая Дениза Ле Бон искоса глянула на меня и подмигнула! Нет-нет, похоже, все по-настоящему и мне не кажется. Эх, не видишь ты этого, дружище Арон!

— Николас Райт, Второй.

Дядя Ник! Он не шелохнулся, но я всем сердцем чувствовал, как ему не терпится меня обнять.

— Юрий Серебрянский, Четвертый.

Странный доктор шмыгнул носом и глянул на меня так, словно хотел сказать: «Я же говорил!»

— Гай Бэррон Октиус, Седьмой.

Распорядитель Демонических игр чуть склонил голову и улыбнулся мне.

— Йен Митчелл, Пятый.

Знакомый журналист посвежел, словно сбросил лет двадцать, поймал мой взгляд и кивнул.

— Зоран Савич, Восьмой.

В этом серьезном молодом мужчине сложно было угадать того паладина Зорана, с которым я начинал свои приключения на фронтире в Лахарийской пустыне вместе с шаманом Эгегеем. Но это точно был он. Если бы было иначе, я бы не понял логики — здесь были все, с кем я так или иначе связан. Зоран единственный осмелился сказать:

— Привет, Мерфи!

Мерфи! Я скрывался под личиной лучника Мерфи, когда мы встретились. Это точно тот самый Зоран!

Последним Майк Хаген представил мрачного мужчину лет сорока пяти, в котором я никогда бы не узнал того, кто меня спас. Меня, а потому и многих других в Дисе.

— Денис Каверин, — сказал Майк. — Третий.

Дэка? Отвесив челюсть, я пытался найти сходство с Третьим из Бездны, но не находил. Тот был юным и красивым, а этот мужик старый и обрюзгший. Но все же, следуя моей же логике, это Дэка, сильнейший соло-приключенец Диса, он же Третий!

Потом тот, кто нас собрал, указал на себя и сказал:

— Майк Бьорнстад Хаген. Первый. Наконец-то мы собрались в полном составе, друзья…

Глава 5. Немного истории

Майк Хаген, закончив представлять всех, кто сидел за круглым столом, сделал паузу и посмотрел на меня. Я подумал, что он ждет вопросов, но не успел я и рта раскрыть, как отец-основатель «Сноусторма» заговорил сам, обращаясь ко всем:

— Со всеми, кроме юного Алекса, я уже разговаривал персонально. В общих чертах вы понимаете, зачем мы здесь и ради чего. Прежде, чем продолжим, я хочу убедиться, что вы приняли мое приглашение не из простого любопытства, а потому что поверили в то, что я вам рассказал, и решили помочь.

Майк обвел взглядом сидевших за столом и остановил его на Втором. Мой дядя Ник — астронавт, он несколько месяцев назад улетел в дальнюю экспедицию на край Солнечной системы, и