— Заходи! Нам срочно надо поговорить!

Господи, что случилось? Ей не подходит новая кофточка? Ноготь сломался или прическа не получается? Еще в лифте я услышала, как Варя открывает дверь.

— Что… — но она уже втащила меня внутрь и захлопнула дверь. — Варь, ты выглядишь так, как будто хочешь меня съесть.

— Молчи и слушай, а то у меня не хватит смелости признаться! — быстро говорила она, почему-то закрыв глаза. — Я не люблю Лёлика, я люблю Гошу. Но он любит тебя, и ничего нельзя с этим сделать. Но точно знаю, что Гоша тебе не нужен, ты его просто жалеешь или что-то вроде. Все.

— Отлично, — выдавила из себя я. — Но, если ты не против, я тоже кое-что тебе расскажу. Раз уж все так здорово складывается. Лёлик — Томкин Парень-из-Автобуса.

— Шутишь! Но это же супер!

— Конечно, — съязвила я. — Супер для всех, кроме меня!

— Ой, прости, Женька…

— Да что уж там!

Ну почему у меня ничего не выходит с мужчинами? И с подругами… Не могу делать вид, что мне все равно, и добровольно отдавать парня Варежке!

— Я же не ангел, Варь!

— Как это? — не поняла она.

— Ты думаешь, я расстанусь с Гошей и так, между делом, намекну, что у меня есть подружка, которая согласна его утешить? Нет.

— Но он же тебе не нужен! Ты не знаешь, как от него отделаться!

— С чего ты взяла?

— Думаешь, не видно? И ИЛ тоже так считает…

— Кто?! А он почему так решил, ты не спросила? У нас с Гошей только вчера все начало налаживаться, а тут ты…

— Налаживаться? Да ты вообще ничего не знаешь! Ничего не хочешь знать! Ты что, и правда поверила, что его так отделали в офисе? Знаешь, где он работает? Вышибалой в клубе! Его ИЛ на днях видел. А из-за этой твоей дверной ручки его вообще чуть не посадили!

— Ну, я его как раз вытащила!

— Но сначала посадила. Только дело в том, что он в тебя тоже не влюблен…

— Ну да! — рассмеялась я. — Что же это, по-твоему, если не любовь?

— Это ответственность, Жень. Ты призналась ему в любви, и он решил, что совратил маленькую девочку и теперь обязан жениться. Он думает, что ты страдаешь!

— Я пойду домой и подумаю, о’кей? Может, позвонишь Томке и предложишь ей Лёлика? Свингеры, блин!

Дома меня ждала Лика со своими проблемами. Она разгуливала по всей квартире в нижнем белье, усаживалась на стул ко мне спиной и начинала допрос: «Тебе не кажется, что здесь жировая складочка? А тут — отвратительное пигментное пятнышко?» Бабушка только качала головой и бормотала про отсутствие моральных принципов, а я все больше утверждалась в мысли, что страдаю тяжелой формой ожирения. Ну, если Лика толстая…

— Знаешь что, — догадалась наконец я, — сходи-ка к Федору. Мой циничный папаша ничего не утаит насчет твоих жировых складок…

— Ну уж нет! Я в двадцать пять лет поклялась, что никогда больше не разденусь перед этим уродом!

— Но он же может прийти на спектакль.

— Черт! Об этом я не подумала. И ведь не только он. И они все будут пялиться на мое пигментное пятнышко?!

— Не уверена. Скорее, чуть ниже.

— Я иду к Биллу!

Когда Лика хлопнула дверью, дома стало совсем тихо. Только бабушка постукивала на кухне сковородкой. Даже позвонить некому: Томка начнет грезить о Лёлике, Варя — о Гоше, а мои проблемы им до лампочки. Неужели они и правда надеются, что смогут так легко уговорить парней на новые отношения? Взгляд упал на кусок салфетки с телефонным номером. Это Гавриил Петрович писал для меня номер ИЛа. Я должна спросить эту сволочь, с какой радости он лезет в наши с Гошей отношения. Хотя его, наверное, сейчас нет дома…

— Ал-ло! — Говорит так, как будто только что спас мир или сделал еще что-нибудь не менее героическое.

— Илья, это Женя.

— Привет, Женя.

— Зачем ты сказал Варежке, что я не люблю Гошу? Она теперь мечтает его спасти из моих когтей! Ты не имеешь права решать за меня…

— Прости, пожалуйста, — прервал меня ИЛ. — Ты мне не напомнишь, откуда я тебя знаю?

— Ты не хочешь застрелиться?!

Я бросила трубку. Черт, как он мог? Он не имеет никакого права меня не помнить! Наверное, так и надо себя вести. Не заморачиваться на чужих проблемах. Даже если ты непосредственный источник этих проблем.

У меня не заморачиваться не получалось, поэтому на концерт я опоздала. Сначала от расстройства надела не ту кофточку, потом пришлось двадцать минут ждать такси. Хорошо, что уговорила Гошу ехать без меня. Но, видимо, музыканты «Тертого шоколада» тоже перетряхивали свой гардероб в поисках нужной кофточки, потому что опоздали еще больше. Концерт еще не начался, Томка сидела рядом с Лёликом, положив голову ему на плечо, а Варежка что-то ожесточенно объясняла Гоше. Кажется, они разобрались и без меня.

— Привет, малыш, — напряженно улыбнулся Гоша. — Я хотел извиниться за… — он потер забинтованную челюсть. — Не стоило так серьезно…

— Надо было сразу сказать ей про работу, Гош, — нежно промурлыкала Варежка. — С другой стороны, теперь все ясно.

Что-то я недопонимаю.

— Что ясно?

— Я сказала Гоше, что ты хочешь с ним расстаться. Нельзя же мучить человека только потому, что ты стесняешься ему отказать, — менторским тоном вещала Варя, ни капли не смущаясь.

Такое ощущение, как будто челюсть сломали мне, а не Гоше.

Я молчала, глядя в пол. Гоша явно начинал сомневаться в правильности Варежкиных выводов и почему-то расплылся в улыбке.

— Малыш, ты что? Я тебе все еще нравлюсь?

Я помотала головой и уселась на свободное место между Варежкой и Томкой. Ушла в середине концерта: сидеть между двумя парочками, которые только что нашли друг друга — сомнительное удовольствие. Дома ликующая Лика объявила, что ей разрешили обернуться простыней. Почему всем, кроме меня, сегодня повезло?

Краткое содержание автоответчика.

Понедельник.

Варя: «Женька, ты куда пропала? Болеешь или балдеешь? Хи-хи. Я сказала Гоше, что ты его не любила, а встречалась из жалости. Но это же правда? Кажется, я ему нравлюсь».

Томка: «Представляешь, Лёлик говорит, что тогда в автобусе постеснялся просить у меня телефон. Вот дурачок, правда?»

Гоша: «Малыш, мне Варежка все рассказала. Не вини себя. Я вел себя глупо. И на Варю тоже не обижайся. Она так о тебе заботится!»

Вторник.

Томка: «Твой папа подписал со мной контракт. Ура-ура-ура! Решила сделать маме сюрприз, поеду домой на выходные. Лёлик, может, тоже поедет. Не хочешь с нами? Это же все благодаря тебе! Спасибо, целую».