– Странно, – удивился Френсис Грин, третий консул компании. – Обычно во время войны цены на оружие поднимаются.

– Это так, – кивнул Меррик. – Но на Московии иная ситуация. Их монеты, похожие на рыбьи чешуйки, чеканят из привозного серебра. Во время правления ложного царя Дмитрия половина русского серебра ушла в Польшу, а при царе Шуйском, который нанимал шведских наемников, – в Швецию. Стоимость серебра вздорожала, покупная способность копейки стала выше. Кроме того, в Москве нам изрядно докучали поляки.

– Поляки? – изумленно поднял голову один из директоров – адмирал Ротфельд, чернявый и длинноносый, с кожей, выдубленной морскими ветрами Вест– и Ост-Индий.

– Полковник Струсь – комендант Москвы, считающий себя наместником королевича Владислава, требовал от компании уплаты пошлины в двойном размере. Наши увещевания, что царь Иван разрешил компании беспошлинную торговлю, на него не действуют.

– Наглец, – покачал головой Ротфельд. – Следует прислать к берегам Речи Посполитой парочку кораблей.

Меррик не стал объяснять, что парочка кораблей у берегов Речи Посполитой не сможет помочь московской торговле, но спорить с адмиралом было бессмысленно, потому он продолжил доклад:

– Отпускать товары в кредит опасно из-за непредсказуемости политической ситуации и высокой смертности аборигенов. Потому нам пришлось вывести из столицы все нереализованные товары и оставить там минимальный штат – агента и двух подмастерий, которые поддерживают порядок и не позволяют захватить резиденцию. Два года назад из-за нападения разбойничьего отряда некого Лисовского мы потеряли резиденцию компании в Вологде. Таким образом, основная работа происходит в Архангел-Сити и Колмогорах. Однако нам удалось сохранить общий паритет – за минувший одна тысяча шестьсот тринадцатый год выручка компании составила двадцать тысяч фунтов. Кроме того, мы отправили товара на тридцать пять тысяч фунтов…

– Ближе к делу, – перебил главный директор. – Меррик, не нужно излагать общеизвестные истины. Чтобы проверить дебит и кредит, не стоило вытаскивать вас из Московии – это чересчур накладно для компании. Я проверил все документы. Безусловно, прибыль налицо. Однако вам не для того вручили патент вице-королей, чтобы вы лично занимались торговлей. У вас достаточно опытных агентов, которым можно перепоручить текущие дела. Меня интересует, насколько далеко вы продвинулись в подчинении северной части Московии английской короне? Помнится, именно вы, Меррик, выдвинули этот проект.

Джон подавил проклятия, которые отпускал уже второй год. Да, именно он, управляющий компании, подготовил проект, предусматривающий превращение территории от Северной Двины до Вологды в английскую колонию. Ну, если откровенно – это был проект капитана Чемберлена, который уступил его за десять талеров (отважный наемник из отряда Делагарди проигрался в пух и прах!). Зато именно он, Джон Меррик, извлек из полупьяной идеи рациональное зерно и оформил мысли на бумаге! Именно он сумел убедить показать проект королю Якову! И он был вправе ожидать, что получит место в правлении компании… Разумеется, на должность консула или губернатора Джон не претендовал, но место ассистента сумел бы занять по праву. А что он получил взамен? Возвращение в Московию, где идет война, и титул вице-короля, который пришлось разделить с Расселом. Уильям – неплохой малый, не пытается пререкаться с управляющим, но у Меррика было опасение, что должность «двуглавого» вице-короля учредили лишь для того, чтобы один присматривал за другим. Что же, политика «разделяй и властвуй» действует не только в отношении туземцев. Помнится, первый министр, лорд Сесил, выдавая патент, пошутил: «Наша колония в Московии будет иметь любопытный герб – русский орел под сенью британской короны. Ну а раз русский орел двуглавый, то одного вице-короля будет мало!»

– Нам удалось начать строительство второй канатной мануфактуры в Колмогорах. Надеюсь, к нашему возвращению она будет работать. Мы не стали согласовывать свои действия с московитами, и, естественно, местный воевода выразил свое недовольство. Кроме того, начали вырубку леса. К сожалению, для работы приходится использовать солдат, потому что туземцы отказываются валить лес даже за большие деньги. Колмогорский воевода заявил, что прикажет нас утопить. Думаю, если бы у воеводы было больше людей, он отдал бы такой приказ. Но все стрельцы, имевшиеся в его распоряжении, ушли воевать со шведами. Я не рискнул смещать воеводу, потому что это вызвало бы волнения в народе.

– А что, Московия опять воюет со шведами? – удивился сэр Френсис. – Кажется, они заключили мир, а король Швеции продал московитам огромное войско. Как имя русского генерала, что командовал войском? От названия какой-то птицы… Скопа… Племянник царя… Слышал, что он искусный полководец…

Консул отстал от жизни на четыре года. За это время Скопин-Шуйский, командующий войском, успел освободить столицу от армии очередного Лжедмитрия и умереть от яда, которым его попотчевали на пиру. Разумеется, высказывать вслух свое удивление Меррик не стал, а лишь дипломатично пояснил:

– Дело в том, сэр, что шведы рассорились с московитами. Генерал Делагарди, командовавший наемниками, ушел вместе с армейской казной и захватил Новгород, Орешек, Ладогу, Ивангород…

– Вот как! – приятно изумился Хонтли. – Это значит, что московиты окончательно потеряли выход в Балтийское море. Стало быть, у них остается только порт на Белом море, который мы можем держать под контролем… Не так ли, адмирал?

Вместо адмирала Ротфельда отозвался Хэрриот. Мягко улыбнувшись и тряхнув длинными волосами, завитыми по последней моде, лорд изрек:

– Боюсь, сэр Хонтли, утрата выхода в Балтийское море может нам дорого стоить.

– Каким образом? – удивился первый директор.

– Сэр Хонтли, разве вы не знакомы с историей Московии?

– У меня нет времени, чтобы интересоваться историей! – отрезал главный директор. – Мне достаточно стишков, что писал когда-то предшественник Меррика. Как там писал?

Земля покрыта лесом и неплодородна,

Песчаных много почв, пустых,

которые к посевам непригодны,

Однако хлеб растет,

но чтобы зерно не захватили холода,

весь урожай здесь убирают раньше времени всегда!

– процитировал директор строки из послания Тубервиля, агента компании в царствование Ивана Грозного.

– Стихи неплохие, но главному директору компании не следует черпать знания из стихов тридцатилетней давности, – усмехнулся лорд Хэрриот.

Директора притихли. Лорд, имевший акций не меньше, нежели Хонтли, мог позволить себе подобный выпад. При этом его апломб имел и другую основу – родословная лорда Хэрриота, седьмого виконта Сазерчестера, уходила к временам Вильгельма Завоевателя, а Хонтли, происходивший из рода малоимущих джентри, получил титул баронета, заплатив в королевскую казну тысячу восемьдесят фунтов стерлингов – сумму, на которую можно снарядить небольшой корабль. Впрочем, долгие годы директорства позволили бы Хонтли раскошелиться и на титул виконта.