Когда корабли вошли в устье Двины, адмирал узрел на ее правом берегу деревянную крепость, обнесенную стеной из бревен. Дальше, по оба берега, виднелись высокие деревянные дома, между которыми шли непривычно широкие улицы. Акватория была забита странными кораблями – не то большие лодки под парусом, не то маленькие нефы. Меррик сообщил, что московиты называют их «кочи» и ходят на них ловить рыбу и добывать морского зверя.

– Cotchs, – попытался выговорить адмирал трудное слово.

– Нет, сэр Ротфельд, – улыбнулся Меррик. – Не «котч», а коч.

– Какая разница, – отмахнулся адмирал и, вглядываясь в берег, брезгливо поинтересовался: – Это и есть город?

– Да, сэр, – подтвердил вице-король. – Мы называем его – Архангел-Сити. Русские – Архангельский городок, то есть маленький город. Литл сити… Раньше тут были только монастырь и крепость, но за последние годы городок разросся так, что скоро станет больше, чем Колмогоры.

– А где Колмогоры?

– Отсюда миль шестьдесят.

– Жаль, что так далеко. Признаться, не люблю ходить по рекам, – вздохнул адмирал. – Что же, начнем… Эскадре – боевую тревогу!

Запел рожок на флагмане, передавая команду всем кораблям, на которых сразу же раздался грохот и лязг – открывались порты, откуда начали выглядывать тупые морды орудий.

– Сэр Ротфельд, что вы собираетесь делать? – обеспокоенно поинтересовался Меррик. – Зачем нам лишний шум?

Адмирал, выпятив нижнюю губу, презрительно осмотрел вице-короля от шляпы до ботфорт и соизволил ответить:

– Сэр («сэр» прозвучало, будто плевок!) Меррик, нужно захватить эту крепость и сразу показать московитам, кто тут хозяин! – Повернувшись к капитану, скомандовал: – Открыть огонь!

Адмиральский корабль содрогнулся от залпа семнадцати орудий левого борта. Большинство ядер срикошетило, ударившись о бревна частокола. Ответного залпа, позволившего выявить огневую мощь крепости, не последовало.

– Черт возьми! – удивился адмирал. – Московиты оставили главный морской порт без гарнизона? Почему они не стреляют? Странно, что они вообще догадались поставить здесь крепость…

– В прежние времена в крепости стояло сорок пушек, и ни один корабль не смог бы пройти мимо, – пояснил сэр Джон, с беспокойством посматривавший на крепость. – Орудия крепости пробивают борта кораблей насквозь, а выстроиться для атаки здесь негде. Но половина пушек было отправлено на войну с поляками. Потом орудия отвозили в Колу воевать со свеями. Возможно, в крепости нехватка пушек.

– Сколько там людей? – поинтересовался адмирал, кивнув на безмолвствующую крепость.

– Обычно сорок стрельцов и десять пушкарей. В случае нападения подходят еще двести стрельцов и двадцать артиллеристов, – ответил Меррик. – Когда мы покидали город, там было…

– Что же… Не стоит тратить порох на мелочь, – перебил адмирал, поколачивая кулаком по планширу.

Потеряв интерес к Меррику, старый пират подозвал вахтенного офицера:

– Передать на суда – начать десант! Капитаном партии назначаю капитана Мак-Ганнаса.

Желающих пойти в десант оказалось больше, чем нужно. Пехота, которой осточертели сырые трюмы, холод, а главное – постоянная качка и десятки ярдов воды под ногами, была рада размяться и немного погреться. Но приказ есть приказ – по одной шлюпке с каждого корабля. Но все же вместо положенных двадцати в шлюпки набилось по тридцать-сорок человек, не считая гребцов.

Десять шлюпок, переполненных морской пехотой, двигались к крепости, охватывая ее с флангов. Когда до цели оставалось каких-то двести ярдов, раздался грохот двух выстрелов, произведенных из крепости…

– Черт их раздери! – прокричал адмирал в бешенстве.

Оба выстрела московитов попали в цель. Первая шлюпка, получившая ядро прямо в центр, разломилась пополам, и люди – мертвые, раненые и живые – оказались в воде. Вторая, у которой разнесло корму, еще держалась на плаву, но чувствовалось, что до берега она не дотянет, а для солдат, оказавшихся в ледяной воде, это смерти подобно.

Гребцы налегли на весла, и восемь шлюпок проскочили оставшиеся ярды до того, как пушкари успели перезарядить пушки. Солдаты, что прежде были настроены благодушно, разозлились всерьез!

Однако воинственный пыл морских пехотинцев остывал, стоило днищам коснуться твердой земли. Высаживаться пришлось в ледяную воду, от которой промокали чулки и башмаки. Солдаты, стуча зубами, хотели быстрее добраться до крепости, чтобы согреться. Замерзший начальник десанта построил людей в три шеренги. Первая, разрядив мушкеты, ринулась к крепости. Вторая, выстрелив через головы товарищей, последовала их примеру. И только солдаты третьей шеренги, оставшись на месте, распределили себе бойницы, готовые открыть огонь, если там мелькнет что-то живое.

Из крепости по атакующим было сделано несколько выстрелов, не причинивших вреда, зато опытные воины поняли, что защитников немного и они находятся лишь на верхнем ярусе…

Крепость была обнесена оградой из заостренных бревен. Но что толку от частоколов, если их никто не защищает? Пехотинцы, подсаживая друг друга, перелезли преграду и оказались в небольшом дворике. Зная, что сверху вести огонь неудобно, почти без опаски обежали деревянный форт, резонно считая, что ворота находятся сзади.

Не понадобилось прилаживать петарду – двери были открыты…

Опасаясь засады, пехотинцы перезарядили мушкеты и, прикрывая друг друга, ворвались внутрь. Нижний ярус оказался пустым. Взяв на прицел лестницу, ведущую наверх, пехотинцы не спешили, дожидаясь команды капитана.

Командир штурмовой партии, шотландец Мак-Ганнас, успевший повоевать и против испанцев во Фландрии, и против дикарей в Новом Свете, вошел последним. Окинув взором помещение, скупо освещенное солнцем, капитан невольно улыбнулся – то, что он увидел, было копией крепости, срубленной из секвой в Виргинии[12]. На первом ярусе обычно оборудуют склад. Вот и тут осталась пара покореженных лафетов, дырявые ведра для уксуса, гнутые банники. В углу – целая гора расколотых ядер. В другом углу, прикрытом от случайных осколков бревенчатой загородкой, должен находиться пороховой погреб. Чтобы убедиться в этом, Мак-Ганнас сделал шаг вперед и с удовлетворением отметил, что он именно там!

«Все деревянные форты схожи! – решил капитан. Увидев, что люк, сколоченный из половинок коротких бревен, откинут в сторону, добавил: – И все артиллеристы одинаково небрежны!»

Мак-Ганнас вспомнил, как орал старший бомбардир Хельсинг, обнаружив, что крышка порохового погреба открыта.

Внизу послышался шорох. Крыса? В пороховых погребах они не водятся! Решив, что пленный московит пришелся бы кстати, капитан вытащил из ножен тяжелый палаш и подошел ближе. Заглянув в черноту проема, Мак-Ганнас увидел бочонки и улыбку бородатого туземца, освещенного скупым сиянием застекленного, «безопасного», фонаря. Последнее, что увидел отважный наемник, это то, как бородач ударил фонарем о бочку…