– Постарайся выбирать выражения! Я ханум-бай! Ты обязана относиться ко мне с почтением!

– Ты никто, девочка. Пока твое платье висит на колу, ты здесь просто еще одна человечка, – спокойно произнесла орчанка, отворачиваясь и помешивая что-то аппетитно пахнущее в большом котле. – Ступай, займись делом.

– Ну, знаешь! – от возмущения Элизабет забыла, что она голодная. – Я все расскажу хану!

– Ага, вот он возрадуется, – хмыкнула тетушка Сагха и щедро сыпанула соли в котел. – Повод будет достать плетку из-за голенища да выпороть одну заносчивую девицу.

С этими словами она отвернулась от разгневанной Элизы и, что-то напевая, скрылась в шатре.

– И пожалуйста! И займусь делом! Ми, отведи меня к Лестару!

Волк выразительно помотал головой, всем своим видом показывая, что не стоит этого делать. Но Элизабет сейчас даже папенька бы не остановил.

– Ми!

Лестара они нашли позади поселения у груды каких-то булыжников, украшенных изображениями животных. Он сидел, привязанный к одному из столбов и, похоже, дремал, однако стоило Ми тихо зарычать, как моментально открыл глаза и белоснежно улыбнулся.

– Моя госпожа!

Элизабет, все еще возмущенно придумывающая про себя всякие обидные прозвища для противной орчанки, даже улыбнулась. Так приятно было вновь стать госпожой.

– Сейчас я тебя отвяжу.

– Не стоит, госпожа моя, – вздохнул вампир – Хан рассердится на вас.

Ах, как это мило! Он за нее переживает!

– Я хочу с тобой поговорить, а потом привяжу обратно. Никто ничего не узнает.

Госпожа моя, истинную аристократку узнают не по одежде, а по поступкам.

Да! Вот что значит воспитание, сразу видно человека культурного. Может, он и книги принца Эриндриэля читал?

Вампир склонился и галантно поцеловал Элизе руку. При этом глаза его голодно сверкнули алым, но он сдержался.

– Лестар, у меня есть вопросы, а ответить на них никто не желает! – капризно надула губы Элиза.

– Я отвечу своей госпоже на любые вопросы. Но лучше нам укрыться от любопытных глаз.

Вампир поднял голову вверх и внимательно осмотрел небосвод. Высоко над землей парила какая-то птица.

– Лучше спрятаться под тотемом вождя… Как прошла свадьба? – спросил он, когда они укрылись под одним из валунов.

В его глазах светились забота и внимание, и Элиза, словно завороженная этим участием, рассказала все, случившееся накануне.

– Бедная моя госпожа, – мягко произнес вампир, поглаживая ее по руке. – В первую ночь перенести такое унижение! Как они могли променять эту чистоту на похоть гарема?

Элизабет вздохнула. Ей хотелось сказать, что она безмерно рада, что ханы оставили ее в покое, но промолчала. Пусть Лестар ее пожалеет, это так приятно.

– А кто такая Сагха? И почему она лезет в мои дела? – спросила она у вампира, отбирая руку. А то стало как-то слишком приятно. Красивый мужчина, нежные пальцы… не подобает!

– Тетушка Сагха? – приподнял брови Лестар. – Мать ханов.

Элизабет почувствовала, как затрепетал камень в желудке. Мать? Эта громогласная орчанка – их мать?

– Лестар, что мне делать? – жалобно простонала она. – Я не хочу здесь оставаться, но и вернуться я не могу. Это позор!

– Моя госпожа, сделай вид, что ты со всем смирилась. И помни, у нас есть тайный покровитель. Он поможет нам обрести свободу. Верь мне, госпожа моя…

На ближайшей скале появился Витор, он широко зевнул и, развалившись на теплом камне, начал вылизываться. Ми поднял на него глаза, но с места не сошел. Элизе показалось, что на морде волка промелькнуло недовольство.

– Лестар, а отчего ты не сбежишь? К тебе здесь так плохо относятся, а ты терпишь.

Зомби грустно улыбнулся.

– Меня здесь держат надежда и долг.

– Эти орки невыносимы! Они все делают сами! Я думала, что зомби их рабы, а оказывается, у орков нет денег, чтобы нанять слуг! – презрительно воскликнула Элиза.

– Нет денег?

Лестар откинулся спиной на валун и искренне рассмеялся:

– Моя госпожа, да каждый воин степи богаче любого короля людей!

– Да ну… – недоверчиво произнесла Элизабет.

Нет, она, конечно, видела богатство ханов, которые готовы были сжечь платье стоимостью в небольшой замок, но чтоб каждый орк был богачом? Не может быть!

– Пещера, наполненная золотом, камнями, артефактами… – тихо произнес Лестар, глядя в небо. – Эльфийское оружие, эльфийские ткани, произведения искусства, выполненные эльфийскими мастерами. За каждое из этих сокровищ люди готовы продать даже своих детей.

– Правда? – не поверила ему Элизабет.

– Разве я смею лгать моей госпоже? – укоризненно произнес вампир. – Я был однажды в сокровищнице.

– Но как?

– Орки постоянно воюют. Как думаешь, куда они девают награбленное добро?

– Хранят в этой пещере? Но откуда там эльфийские богатства?

– Моя наивная госпожа. Как считаешь, куда делись эльфы?

– Ушли из этого мира.

– Ушли… а их сокровища оказались в пещере орков?

Элизабет нахмурила бровки. Но принц Эриндриэль регулярно выпускает новые романы. А значит, он жив!

– Принц Эриндриэль жив! И он не даст в обиду свой народ! – пылко воскликнула она, прижимая руки к груди.

– Никто не знает, откуда пришли орки и куда подевались эльфы.

Лестар поднялся, протягивая Элизе руку.

– Тот, кто откроет этот секрет, завоюет мир. Говорят, что в холодной пещере рядом с сокровищницей томится в неволе тот, кто знает все ответы. А еще говорят, – он склонился к самому уху Элизы, – что это сам Владыка Леса томится в неволе у орков! Но я в это не верю.

– Принц?

Элиза встрепенулась, ощущая привычное волнение в груди.

– Не думаю, что это правда, моя госпожа. Но когда ты станешь истинной ханум, получишь ключи от сокровищницы и сможешь проверить…

Конечно, это неправда! Принца Эриндриэля никакой орк не сможет победить! Никогда! Он силен, могуч, умен, и маг самый лучший на свете! А в сокровищницу она обязательно сходит… вот только для этого нужно стать настоящей женой. Ох, а этого очень не хочется, хотя мужья ей начали нравиться, но все равно. Страшно!

Вновь привязанный к позорному столбу вампир с кривой ухмылкой смотрел вслед удаляющейся девушке. В его глазах полыхала ненависть. Похоже, самовлюбленная дурочка проглотила наживку, и вскоре его господин будет на свободе.

Элиза в сопровождении Ми прошагала мимо шатра тетушки Сагхи и, гордо задрав голову, отправилась к себе. Хотелось есть, но она не унизится до просьбы! Вот умрет от голода, тогда они все пожалеют, что обращались с нею так жестоко! Стало вдруг себя жалко-жалко. На глаза накатились слезы, но Элизабет не позволила им пролиться. Никто не увидит слез маркизы Рауль! Не дожаутся!