и не в железобетонной стене, а в корме очень необычной и явно боевой гусеничной машины с очень внушительной лучеметной башней — ответил Чифф — Серьезная машина… жаль, что почти полностью была расплющена упавшей на нее скалой. Только корма и уцелела с кормовой побитой башней…

— Лучеметный боевой танк — задумчиво произнес я — Весело же тут люди живут… Что ж! С дверью разобрались и это просто отлично! Скоро выступаю обратно и нет — с собой я никого не возьму. Сами видели и знаете почему.

— Этих горок старой кляче не осилить — грустно произнес Филимон, сокрушенно разводя руками — На первой же споткнусь и помру. А ты следом погибнешь, пытаясь меня спасти…

— Никто из нас этот фокус не повторит — вздохнул Чифф.

— Я так точно — развернув к себе ноутбук, Милена торопливо вводила какой-то программный код, пытаясь подправить или дополнить нечто понятное и известное лишь ей.

Речь шла о упомянутой мной видеозаписи. Там мне пришлось снова штурмовать упавшие ледяные колонны. На скачущем видео я перескочил одну, проскользнул животом по следующей более низкой, но широкой, соскочив, пробежал пару метров и начал взбираться по отвесному боку третьего препятствия, при этом за моей спиной нарастал уже знакомый и страшный гул сходящей по склону очередной крутой глыбы. Взобравшись, я разбежался и на свой собственный страх и риск, в свете умирающего фонаря, прыгнул на вершину следующей глыбы, откуда съехал на заднице и опять побежал, перепрыгивая куски поменьше. Перед завершением видео послышался тяжелый удар столкнувшихся колонн, а я все бежал дальше, боясь, что этот коллапс породит лавину побольше и тогда снова здесь все придет в гибельное для меня движение. Вот уж точно — лучше всего, когда в этом проклятом ущелье двигаюсь только я…

— Бюджетный паркур возрастного атлета — фыркнула Милена, оторвавшись от ноута и снова включив видео — Хотя впечатляет немного!

— Будто бы я собирался — без всяких обид хмыкнул я.

— Я почти закончила составлять карту и надо чтобы ты на нее взглянул и подтвердил правильность.

— Конечно — кивнул я и поднялся — Пока разомнусь. Но беседу продолжаем, коллеги.

Я широко улыбался, ме-е-едленно приседая рядом со стеной и стараясь не выдать лицом насколько сейчас больно моим бедренным и икроножным мышцам. И колено ушибленное чуть побаливает. Но нет ничего непоправимого — где надо разомнем, где разминка не помогает, там перетянем бинтом потуже. И снова в путь…

Глава 7

Глава седьмая.

Квадратная панель нашлась, но оказалась она не совсем там, где предсказывал Чифф — что доставило мне несколько крайне неприятных минут. Добрался я сюда достаточно легко, не было ни обвалов, ни сходов, можно сказать обычная прогулка в горку, но я уже был настолько вымотан, что мне требовалось как минимум сутки отоспаться. А лучше часов так на сорок восемь ограничить себя во всех лишних движениях и в попадании на холод — вот уж где чуть ли не с тоской вспомнишь свой налаженный быт в прогретой тюремной келье, где я выхаживал в тапочках по чистейшему кирпичному полу… Накопленная усталость скапливалась и я уже с некоторым трудом сохранил спокойствие и продолжил поиски.

Чифф указывал место на высоте примерно моей груди в правой стороне. Направление подтвердилось, а вот высота оказалась гораздо ниже — панель скрывалась у самого пола и, как оказалось, была обведена широкой красной полосой. Сначала я озадачился, а затем понял — логично ведь так подстраховаться.

Что если сюда приползет не способный подняться на ноги человек? Что ему тогда делать?

Подыхать под спасительной панелью, с тоской глядя вверх?

Возможно, однажды так и произошло, где с другими подобными механизмами и здесь учли опыт ошибок горьких.

После сильного тычка панель легко открылась, а внутри нашелся едва теплый на ощупь и совсем земной на вид короткий рычаг. С шумом выдохнув, я дернул его на себя. Щелчок… и я застыл в ожидании, не сводя взгляда с неподвижной и снова покрывшейся изморозью двери.

Еще несколько громких щелчков… и я глазам своим не поверил, когда от краев двери пошел сначала зыбкий дымок, а затем послышалось шипение и повалил густой пар. Все продолжалось секунд десять, после чего раздался лязг и дверь мягко ушла внутрь. В темноту упало яркое прямоугольное световое пятно из проема, высветив мои глубокие следы. Там за высоким порогом решетчатый пол, там горит яркий белый свет и там полная тишина.

Выждав некоторое время, но не услышав и не увидев ничего подозрительного, я рискнул заглянуть внутрь и обнаружил уже в целом знакомый на вид просторный тамбур — тут могло бы поместиться никак не меньше десяти плотно стоящих человек. На противоположной стороне тамбура еще одна закрытая дверь, но она уже снабжена скобой дверной ручки, а выше имеется овальное стеклянное оконце, за которым тоже горит свет. Мне в лицо била ровная волна хорошо прогретого и ничем не пахнущего воздуха. В тамбуре сухо, не считая уже залетевшего и начавшего таять на решетчатом полу снега. На одной из стен большая цветная схема с человеческими фигурками — какая-то инструкция. Рядом с проемом открытой внешней двери еще один рычаг.

Все бы хорошо… Но на самом деле все выглядит очень плохо.

Почему здесь тепло и сухо?

Я сам бывал на заброшенных здешних базах. Чифф бывал и много успел мне рассказать. Все наши рассказы сходились на том, что здешние технологии очень живучи, легко оживают после многих лет простоя, и достаточно быстро освещают и прогревают доверенное им пространство. Достаточно быстро… но ведь не мгновенно же. Сейчас в тамбуре уже поползла вода по стенам, но, когда дверь открылась первый раз, стены были сухие — в этом я полностью уверен. Внутренняя система жизнеобеспечения уже функционировала в тот момент, когда я дернул за рычаг разблокировки.

И что делать?

Сделав пару больших шагов, я вошел в тамбур, пересек его и резко заглянул в оконце на внутренней двери. Увидел я узкий коридор с до боли знакомыми кирпичными стенами, с приятным взглядом освещением, с чистым кирпичным же полом. На вид тут абсолютно сухо. Коридор шел по прямой метров пять, а затем сворачивал налево. Главное же — коридор был пуст, и я незамедлительно толкнул дверь. Она легко поддалась, а ка только отошла сантиметров на тридцать, внешняя дверь с легким скрежетом начала закрываться. Я дернулся было, но тут же успокоился — это