– все женщины кажутся прекрасными богинями, грязный секс – божественным и сакральным ритуалом, а скромных размеров экран смартфона распахивается в 5D-панораму с эффектом полного присутствия.

Как бы мне ни хотелось погрузиться в горячую глубину Арининого тела, как бы ни зудели пальцы от желания вонзиться ими в ее кожу, как бы ни сохло во рту от невозможности выпить ее целиком, сожрать, присвоить – надо отдать должное моему мозгу, он устроил все так, что наш странный, спонтанный виртуальный секс ощущался максимально живым.

Я у себя на побережье в съемной квартире с одной спальней – вдыхаю вечерний ветер с моря и примитивно наяриваю кулаком.

Она – в моей московской спальне, мечте гедониста и развратного холостяка, вся в шелках, духах и сияющей полутьме извивается и стонет так, что у всего города вышибло бы пробки, если б кто-то мог ее увидеть. Кроме меня.

А как будто вместе. Как будто я в ней, она на мне, со мной, рядом.

Не каждый секс вживую у меня был настолько хорош, надо признать.

Арина – мечта.

Волшебная, сладкая, манкая – идеальная любовница.

Черт.

И правда же идеальная.

Стоило мне задуматься об этом – и стало абсолютно ясно.

Она совсем не модель, но модели в плане секса – так себе партнерши. Заморенные, голодные, озабоченные тем, как они выглядят, а не что чувствуют. Утыкаются острыми локтями и коленками в самые неожиданные места. Считают, что за секс должны что-то получить – кроме секса. Практически не могут трахаться без стимуляторов.

Нет, у Арины весьма пухлая попа, которая так крышесносно смотрелась, когда я драл ее сзади, особенно когда она елозила грудью по простыням, задирая эту попу вверх.

У нее сочные бедра, которыми она сжимала мою голову, пока я ее вылизывал, и мне нравилось держаться за них и смотреть, как проминают мои пальцы кожу.

У нее мягкий животик, в который я так сладко впивался зубами, мял его, жмакал и зарывался лицом.

У нее тяжелая грудь, которую можно месить, как крутое тесто, пока она прыгает на мне сверху, мучить ее маленькие твердые соски пальцами, чтобы она смешно пищала. Можно трахать Арину и смотреть в зеркало, как колышется эта грудь. Можно сжать ее сиськи и вытрахать ее между ними.

Отличное, в общем, у Арины тело, идеально приспособленное для всех видов секса.

И это только половина дела.

Вторая половина – то, как она сама любит секс.

Со мной.

Как набрасывается на мой член – с таким восхищением и жадностью, что не устоит ни один мужчина. Мы всегда считаем свой член чуть более совершенной версией себя. Конечно, такое отношение льстит до невозможности.

Как с радостью откликается на любые эксперименты – и получает от них удовольствие.

Даже, кажется, больше меня.

Как она кончает… Ммммм… Кажется, я могу возбудиться, подрочить и кончить сам в течение одного ее оргазма – и только от него, можно даже без рук.

Сколько ни ломаю голову – не могу придумать ничего, что бы в ней хотелось изменить. Добавить или убрать. Она – воплощенная мечта о любовнице.

Горячая, отзывчивая и будоражащая.

Неудивительно, что я так завелся.

Но теперь возбуждение схлынуло, я сменил футболку, вытер руки и снова завалился на диван – наблюдать через слишком маленький экран, как потягивается в моей постели Арина, как потихоньку развеивается сладкая одурь, туманом стоящая в ее взгляде, как ее глаза становятся…

Я скривился. Вот он – минус.

Глаза ее становятся несчастно-требовательными, и мне уже заранее кисло от того, что сейчас будет. Меня немного развлекли ее попытки заставить меня вернуться, но все они не удались.

Сейчас, когда глубочайшее удовлетворение от жизни сладкой тяжестью растекается в костях, начинать заново эту игру не хочется.

– Ну что, ты и теперь скажешь, что по мне не скучаешь? – спросила Арина вроде бы кокетливо, но ее голос слегка дрогнул. А я заметил. Работа у меня такая – замечать людские слабости. Никуда не деться.

– Немного, – мягко ответил я. – Но не так, как ты думаешь.

– А как?

Когда убиваешь надежду – тебе тоже больно.

– Понимаешь, Ариш… Ты очень хорошая, с тобой обалденно, – я задумался, как донести до нее мысль, которую выражал уже десятком разных способов. – Но для меня женщины настолько не главное в жизни, что ты меня никогда не поймешь. Я скучаю по тебе, вспоминаю тебя, радуюсь, что ты есть. Но это не тоска и не желание непременно снова увидеться.

– Ты не хочешь меня видеть? – она услышала только это. – Почему? У тебя же никого нет и тебе нравится со мной.

– Я был бы рад тебя увидеть, но менять свои планы ради этого не буду, – честно сказал я.

Сейчас меня назовут мудаком…

Но что же поделать?

Врать ей было бы еще противнее.

Клясться в чувствах, которых нет. И сочинять завиральные байки о том, почему никак не могу прилететь ни сегодня, ни завтра, ни через месяц.

Ногу сломал, воспаление легких подхватил, друг попал в аварию, дом затопило наводнением, меня разыскивает полиция, на меня завели уголовку… Нет ничего невозможного, если ты умеешь врать.

Но так я не хочу.

– Правда, был бы рад увидеть? – ее глаза заблестели, и я мог только надеяться, что это не слезы.

– Правда, – вздохнул я. – Как мне тебе это доказать?

– Придумай, ты же умный!

– Хорошо, – кивнул я. – Понял тебя. Прилетай.

– Что?! – ее глаза распахнулись на половину экрана, как у анимешной девочки.

И сиськи дернулись тоже очень по-анимешному, меня аж по позвоночнику продрало.

– Прилетай. С удовольствием с тобой увижусь.

– Но…

– Что?

– Ничего, – мотнула Арина головой. – Ничего. Я прилечу! Давай адрес!

Арина позвонила через неделю.

Честно сказать, все это время я вертел в голове мысль о ней тут, на моем диване, на моей террасе, в моем бассейне, на песке у моря, в кровати, в конце концов. Хотя это скука и мещанство – кровать. Но чисто так, для разнообразия…

И эта мысль нравилась мне все больше. Почему-то в моей размеренной и расслабленной жизни обнаружилось достаточно места для одной прекрасной девушки с мягким животиком, чувствительными ушками и очень зажигательными оргазмами.

В общем, если бы ей удалось пробраться ко мне – я бы вовсе не был против.

Наоборот.

Но увидев ее лицо на экране смартфона, сразу все понял.

– У меня не выходит получить Шенген, – пожаловалась она. – Испания выдает шестьсот паспортов на всю страну, Греция – сто пятьдесят, ближайшая запись на август. Хочешь увидеть меня в сентябре?