Закончив школу, Томми сделал Марте предложение. И не удивился отказу. Оба знали, что она рождена для лучшей, более яркой жизни, а он, Томми, даже после многих дополнительных смен в шахте сумел подарить ей всего лишь колечко с крохотным бриллиантиком. Он попросил девушку сберечь кольцо и там, в большом городе, хоть изредка смотреть на него и вспоминать о нем, о Томми. Кольцо Марта сберегла, но на связь больше не выходила.

Может, ее ответ был бы другим, согласись Томми на именную футбольную стипендию. Один хороший колледж предложил ему бесплатное обучение, и он долго раздумывал об этом. Марта считала, что он дурак, если откажется. Харви его никогда бы не упрекнул. Но Томми сам себе не мог этого простить.

Размышляя о будущем, Томми снова и снова возвращался к одному и тому же: ему суждено жить и умереть в Гриндейле. Он мог бы попытаться уехать, приспособиться к другой жизни, но ему не хватало того, чем обладали и Марта, и Харви, и Сабрина, – какой-то искорки, которая будет поддерживать его за пределами этого городка. Он боялся выставить на обозрение то, о чем догадывался в глубине души: он для этого не создан. Мог не справиться, положить все силы и все равно ничего не достичь, и даже если все сложится…

Уехать – значит оставить Харви дома одного, наедине с отцом. Томми будет далеко, не сможет отвести от брата отцовские кулаки, принять на себя всю тяжесть его разочарования в жизни. Харви – натура чувствительная, он сломается.

– Возьми это, – сказала мама перед смертью, вложила ему в ладонь блестящий крестик и посадила ему на руки маленького Харви. – Возьми его. Дай слово, что позаботишься о брате.

Томми был мал и напуган, но старался говорить с достоинством. Он знал, что обещание – дело святое. И сказал:

– Хорошо, мам.

Он отказался от бесплатного обучения в колледже. Остался в Гриндейле – его место здесь.

Нельзя сказать, что у Томми не было своих мечтаний, но он понимал – так будет лучше. Он не хотел, чтобы Марта оставалась в этом городе, потому что со временем ее глаза станут такими же печальными, как у матери. Надеялся только, что она будет время от времени смотреть на кольцо, и воспоминания о нем будут добрыми. Парень, который относился к ней как надо и, в отличие от многих глупцов, понимал, чего она достойна. Пусть лучше так, чем Марта останется и будет думать о нем с горечью.

Точно так же вышло и с Элисон – золотоволосой девушкой в зеленом пальто, которая познакомилась с Томми в баре и предлагала вместе уехать в Лос-Анджелес. Ее нельзя назвать доброй, как Марту, но, черт возьми, до чего же она была красива! Глаза сияли, как огни далекого города.

Приятно было сидеть в ее гостиничном номере, болтать и мечтать, но Томми прекрасно понимал – никуда он не уедет. Через много лет, когда фотографии в его альбоме поблекнут, он не будет тем парнем, которого хорошенькая девчонка подцепила по пути в деревенском баре. Он будет одним из старых добрых завсегдатаев этого бара, вспоминая старые добрые времена и старые добрые мечты.

Томми надеялся, что Элисон добралась до Лос-Анджелеса и добилась всего, о чем мечтала. Он никогда не узнает, что она так и не покинула его городка, лежит, неживая, под темной водой.

После того случайно подслушанного разговора Эмброуза с Сабриной Томми попытался поговорить с Харви. С трудом выдавил несколько фраз о драконах и ведьмах, но в его устах они звучали неубедительно. Харви посмотрел на брата с глубокой тревогой и попросил не пить, не становиться, как отец. Томми поперхнулся и пообещал, что никогда.

А когда отец заявил, что Спеллманы – люди странные, Томми вспомнил Хильду Спеллман на родительских собраниях, вспомнил, как той ночью Эмброуз Спеллман рассказывал сказки и поймал светлячка, и сказал:

– По-моему, Спеллманы – люди хорошие. Я рад, что Харви общается с ними.

Отец фыркнул:

– Уж всяко лучше, чем если бы он приударил за дочкой Уолкеров или за той девицей, которая похожа на мальчишку. Или если бы он сам был такой!

Томми кашлянул и проговорил:

– Если бы Харви был такой… в этом не было бы ничего плохого.

Отец помрачнел. Взмахнул киркой, расколол обломок породы надвое и буркнул:

– Да я бы его своими руками придушил.

Как-то раз один парень пригласил Томми на свидание. Не родич Сабрины – тот и не догадывался о существовании Томми. Какой-то незнакомый светловолосый малый. Дело было в книжном магазине, Томми искал книгу по искусству, о которой мечтал Харви, и этот парень подошел к нему и заговорил. Томми, естественно, отказался. Он понятия не имел, как себя вести, лишь в панике озирался по сторонам – не услышал ли кто-нибудь из отцовских знакомых. Парень, разумеется, не вызвал у него никаких эмоций, однако его впечатлило, что у этого блондина хватило смелости вообще заговорить на такую тему. Оказывается, даже в Гриндейле еще сохранились храбрецы. Жили в этом городишке так, как будто намеревались когда-нибудь его покинуть.

Может, этот чудной писатель, Сабринин родич, иногда разговаривает с Харви, рассказывает ему чудесные истории, которые в его устах кажутся истинной правдой. Томми на это надеялся.

Если Эмброуз и беседовал с ним, Харви об этом никогда не упоминал. Едва речь заходила о Спеллманах, он говорил только о Сабрине. Он видел ее одну, и легко понять почему. Сабрина сияла – не как городские огни, а как солнышко. Томми волновался за Харви и его друзей, но никогда не волновался за Сабрину, даже когда она одна шла по лесу.

«Озари сны моей сестренки».

Эта девочка несла всю любовь своей семьи, как горящий факел, как теплый огонек, обрамлявший ее златовласую головку. И шла уверенными шагами по ярко освещенной тропе. Сама такая маленькая, а ступает с гордо поднятой головой, бесстрашная, как ее родственник, властная, как тетя Зельда, и добрая к друзьям, как тетя Хильда к Томми. Сабрина без тени страха войдет в самую темную чащу самого дремучего леса. Хотел бы он, Томми, иметь такую же уверенность в себе. Он бы поделился ею с Харви – тот держится совсем не так, как Сабрина, шарахается, как пугливый зверек, если кто-нибудь подходит слишком близко. Но Харви всегда ходит рядом с Сабриной. Наверное, Сабрина уверена, что может положиться на Харви на все сто процентов. К нему, Томми, никто никогда не относился с такой уверенностью. Может, видела в нем, как видел Томми, задатки будущего величия. Может, когда-нибудь, если уедет, заберет Харви с собой.

Об этом Томми и мечтал. Ради этого и жил.

Раздался стук. Это Харви стучал в открытую дверь дома Кинклов, пытаясь вывести старшего брата из забытья.

– Чем занимаешься?

Томми пожал плечами:

– Да так, замечтался.

Робкое лицо Харви расцвело:

– О чем?

– А как ты думаешь? – Томми взъерошил ему волосы. – О том, чтобы твои мечты сбылись, ботаник!

Харви расплылся в улыбке, словно Томми удачно пошутил.