Тон этого сообщения заставил меня напрячься, и это чертовски меня разозлило. Я никогда не чувствовал себя так — никогда не позволял никому заставлять меня чувствовать себя так. Но это моя собственная чертова вина.

Я сам загнал себя в эту ситуацию. Мне больше некого винить. И теперь нужно подготовиться к той буре, которая вот-вот разразится.

У меня никогда раньше не было проблем с выполнением плана. Именно благодаря этому я добился того, чего добился.

Но правда в том, что слухи о том, что человек никогда по-настоящему не сможет избежать такой жизни, справедливы. И теперь, из двух адов, из которых я вырвался много лет назад, один из них засасывал меня обратно.

Причем с моей же чертовой помощью.

Я останавливаю машину у укромного входа, ведущего к моей крутой, каменистой подъездной дорожке, и тянусь рукой к креплению для пистолета под сиденьем. Обхватив пальцами рукоятку, медленно, непринужденно вынимаю его. Сняв пистолет с предохранителя, я кладу его на колено и небрежно оглядываюсь по сторонам.

Что-то не так. Я чувствую это.

Медленно нажимая на педаль газа, я проезжаю еще несколько ярдов, прежде чем остановиться.

И тут я вижу доказательство.

Быстрый, но сильный дождь, прошедший всего несколько минут назад, размягчил землю, оставив следы дикой природы. И следы не дикой природы. В частности, отпечатки ботинок мужчины, примерно одиннадцатого размера. Узкие. Новый протектор. Кто-то, кто не знаком с подобной местностью или районом.

Это точно не от одного из моих пациентов. Никто из тех, кто сюда поднимается, не пробирается через густые заросли джунглей. Не тогда, когда они могут подъехать на машине или пройти пешком по подъездной дорожке, чтобы увидеть меня.

С опущенными окнами гул моего двигателя не может перебить звуки дикой природы. Цикады и разнообразные птицы, переговаривающиеся между собой своими обычными способами, указывают на то, что человек пришел и ушел, поэтому я осторожно ставлю пистолет на предохранитель и кладу его обратно в крепление под сиденьем.

Но есть также указание на то, где он вышел из джунглей, чтобы добраться до подъездной дороги. Сучья и ветви деревьев согнуты под странными углами, а большие пальмовые ветви безвольно свисают. Ублюдок даже не позаботился о том, чтобы эта территория осталась нетронутой.

Это наводит меня на мысль, что это либо кто-то новый, у кого дерьмо вместо мозгов, либо кто-то, кто забыл, как быть незаметным, проведя слишком много времени, отдавая приказы.

Независимо от того, кто скрывался, проверяя мою собственность, это означает, что у меня осталось не так много времени.

И война скоро будет доставлена к моему порогу.

Но этот ублюдок, вероятно, упустил из виду некоторые ключевые моменты. Они не знают это место так, как я. Они не могут ориентироваться здесь легко и незаметно. И не разработали план на тот момент, когда дерьмо попадет в вентилятор.

Я составил этот план, предполагая, что буду один.

Я сжал пальцы в кулаки при мысли о том, что придется оставить Алекс на произвол судьбы, пока ее память все еще ускользает от нее.

Я не планировал иметь плюс один и уж точно не планировал ее.

Похоже, что все мои планы на сегодняшний день нуждаются в пересмотре.

ЗАМЕТКА В ДНЕВНИКЕ

Шестнадцать лет

Сейчас мы на Филиппинах, и я беру частные уроки у инструктора по Пекити-Тирсия Кали. ПТК — это боевое искусство, ориентированное на борьбу, и мне оно очень нравится.

Я никогда не была суператлетом и всегда тяготела к бегу, потому что это более одиночное занятие, но ПTK — это то, в чем я чувствую, что со временем смогу быть довольно компетентной.

Несмотря на то, что в нем основное внимание уделяется использованию острого оружия, такого как ножи, это умение думать на ногах и импровизировать, когда это необходимо. Папа помогает мне тренироваться почти каждый день после того, как я заканчиваю свои школьные занятия.

Жаль, что я не знала ПТК, когда была моложе. Может быть, тогда смогла бы спасти людей в тот день. Особенно мою маму.

В любом случае, мой инструктор сказал, что я продвигаюсь быстрее, чем его обычные ученики. Папа был очень горд услышать это, и он даже первым притянул меня к себе, чтобы обнять.

Это может показаться странным, но я люблю его объятия еще больше, когда он берет инициативу в свои руки и обнимает меня первым. Иногда у меня возникает ощущение, что он делает это почти робко, как будто ожидает, что я откажусь от его объятий.

Может быть, папа думает, что я стану такой же, как те грубые подростки, которых я однажды подслушала на открытом рынке. Но я никогда не стану такой для него. Не с человеком, который так многому меня научил и так много показал мне о мире.

Я думаю, что его разговор с Кейдо изменил папины взгляды на некоторые вещи, потому что он сказал, что мы собираемся найти место, где можно обосноваться и на некоторое время перестать переезжать с места на место.

Он сказал, что мы можем получить хоть гектар земли, изолированной от других, построить на ней дом и даже завести оранжерею. Я всегда хотела иметь такую, так что папа исполняет еще одно мое желание.

У меня самый лучший папа на свете. Я надеюсь, что когда-нибудь стану такой же умной и доброй, как он.

Глава 36

АЛЕКСАНДРА

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ

Ранним утром прошел дождь, оставив в воздухе свежий, чистый аромат. Сейчас, когда я смотрю на ярко-голубое небо без единого облачка, кажется, что дождя и не было.

Снаружи, на террасе, под успокаивающий шум разбивающихся океанских волн, я впитываю окружающее меня умиротворение. Это действительно значительно успокаивает мои нервы, но после вчерашней встречи с этим человеком меня все еще не покидает дурное предчувствие.

Я раздумывала, стоит ли рассказать об этом Лиаму, но он выглядел отстраненным и рассеянным, когда вернулся после посещения пациентов. Мое решение не говорить об этом было скорее для того, чтобы не быть для него еще большим бременем. К тому же мне было не на что опереться. Ничего, что я могла бы объяснить.

То, что я как-то понимаю по-русски и то, что случайный мужчина заставил меня чувствовать себя неловко, — это не так уж много.

Используя один из больших кухонных ножей, я работаю над нарезкой