– Многое потерял, – уверяет его Брин и кашляет. – Закурить ни у кого нет?

Джейми отдает ему предпоследнюю мальборину, а последнюю закуривает сам. Джейми никак не удается извлечь из ситуации все возможное, вот что его заботит. С самого детства он старался на полную катушку использовать все, что ему доставалось. Повзрослев, не уходил из музея, не осмотрев целиком, не пропускал ни единой выставки в галерее. Когда Джейми был маленьким, мать едва сводила концы с концами, и его терзал нестерпимый стыд, если казалось, что он зря тратит ее деньги. В кино Джейми старался пореже моргать и не отвлекаться, с каждой новой игрушкой играл, пока она не разваливалась на части. Даже если тошнило, все равно съедал из пакетика все леденцы до последнего, а жвачку не выплевывал, а глотал. Каждое событие он впитывал до последней капли: поначалу – чтобы мать видела, как он признателен, а затем по инерции и чтобы ничего не упустить.

Нынешний случай для Джейми – приключение, о каком он давно мечтал. Мечты всегда начинались словами «вопреки всему». Вопреки всему Джейми пережил экспедицию в Антарктиду. Вопреки всему Джейми уцелел в авиакатастрофе, когда самолет рухнул в непролазные джунгли. Вопреки всему Джейми спасся, попав на необитаемый остров.

Ощущение, что из этой ситуации он извлекает далеко не всю пользу, не покидает его по нескольким причинам. Во-первых, отсутствует все, вопреки чему выживать. Да и само выживание – простейшее дело в доме, набитом продуктами, напитками и другими припасами. Во-вторых, мешает присутствие других людей. Брин уже разозлил Джейми, наколов дрова, и даже испортил его костер, залив поленья водкой. Брин обыграл Джейми в «Новейшую змейку». А Пол вообще по собственному плану действует. В кухне уже некуда ступить от проводов, индикаторов, разных деталей, отсоединеных от других деталей или к ним присоединенных. Пол напоминает Джейми злого мальчишку из «Истории игрушек» (ее-то Джейми смотрел), который разбирал все игрушки, а потом собирал их обратно, но наперекосяк.

Целый час парни слышат голоса откуда-то из кухонной раковины. Поначалу страшновато, а потом выясняется, что это болтовня девчонок в гостиной. Непонятно, почему голоса доносятся до кухни. Пол сказал, что передаются по трубе. Немного попривыкнув и посмеявшись – мол, надо же, Пол втюрился в Энн, – они слушают разговор, точно убаюкивающий бубнеж радио. Но потом девчонки заговаривают о порнографии.

– Ты бреешься там? – спрашивает Тия.

– Я? – голос Эмили. – Ну конечно!

– Как, полностью?

– Нет, сверху оставляю хохолок. Как у порнозвезд.

– Знаю-знаю, – говорит Энн.

– А я порно не смотрю, – заявляет Тия, – потому и не знаю.

– Стыд и срам! – комментирует Пол.

– Заткнись, – шипит Джейми.

– Небось Эмили в порнухе снималась, – высказывается Брин. – Потому и знает.

Они слушают дальше.

– Порно – это нечто, – говорит Энн.

– Ты же говорила, что девственница, – напоминает Тия.

– Это не значит, что я не смотрю порно.

– А тебе не хочется... самой попробовать"? – спрашивает Эмили.

– Хочется, конечно, – отвечает Энн. – Да не с кем.

Пол смеется.

– Эй! – кричит он в раковину. – Я здесь!

У Джейми эрекция. Не на Энн, а на всю девчачью болтовню.Они продолжают.

– Значит, ты только поэтому еще ни с кем не трахалась? – спрашивает Эмили.

– Почему «поэтому»?

– Думала, никто не захочет? Секундная тишина. Наверное, Энн кивает.

– Ну и глупо, – заявляет Эмили. – С тобой бы любой согласился.

– Тогда почему я до сих пор девственница?

– Наверное, выглядишь слишком инфантильно, – подсказывает Тия.

– Дрянь, – говорит Пол.

– Да она ничего, – вступается за Тию Джейми. – И потом, она шутит.

– Бли-ин! – слышится голос Эмили.

– Что такое? – спрашивает Энн. Кто-то из девушек с шумом вскакивает.

– Пирог! – отвечает Эмили. – Черт, надо было... Распахивается дверь, кто-то бежит по коридору.

Эмили врывается в кухню и бросается к духовке.

– А где пирог? – удивляется она, обнаружив, что духовка пуста.

– Я его вынул, – сообщает Пол. – Он испекся. Эмили расплывается в улыбке:

– Спасибо.

– Пирог вон там, – говорит Пол.

– Класс! Кто хочет попробовать? – спрашивает Эмили.

– Я, – отвечает Джейми.

– Я, – поддерживает Брин.

– Я, – говорит Пол.

Кто-то кашляет. Но не в кухне.

– Что это было? – настораживается Эмили.

– Что «это»? – спрашивает Пол.

– Да кашель. Кажется, Тия кашляла или Энн.

– Я ничего не слышал, – заявляет Брин.

– Здесь такие трубы, – объясняет Пол и добавляет: – Мы слышали каждое ваше слово.

– Да? – Эмили краснеет. – Может, съедим пирог в комнате?

– А что, если есть третье, значит, первого уже не будет? – спрашивает Брин.

Эмили не понимает.

– Ну, если есть сладкое, значит, я что-то пропустил?

– Хочешь еще что-нибудь – приготовь сам, – отрезает она. – Я тебе не кухарка.

– Какие мы обидчивые.

– Отвали, – огрызается Эмили.

– А сливок случайно нет? – интересуется Пол.

– Кажется, в холодильнике были, – припоминает она.

– Я тарелки принесу, – решает Джейми. Эмили несет пирог и нож, Джейми – шесть тарелок

и ложек, Брин – сливки и красное вино из кладовки. В таком порядке они и входят в гостиную. Брин недовольно бурчит: в доме ни пива, ни курева. Неизвестно, найдутся ли сигареты. Курильщики паникуют.

– А может, они где-нибудь припрятаны? – спрашивает Брин.

Эмили пожимает плечами.

– Я в анкете написала, что не курю.

– В какой еще анкете? – спрашивает Брин.

– Которую прислали вместе с бланком заявления. Там был вопрос, курю ли я.

– А, это... – тянет он.

– А ты что написал? Брин задумывается.

– Кажется, что не курю.

– Почему вы соврали? – спрашивает Пол.

– В анкетах нельзя писать, что куришь, – объясняет Эмили. – Сейчас во многих компаниях антиникотиновая политика. Признаешься, что куришь, и работодатель сразу поймет: будешь тратить на перекуры половину рабочего дня. Конечно, он предпочтет некурящего работника, вот и надо сразу делать вид, что не куришь.

– А ты что написала в анкете? – спрашивает Джей-ми у Тии.