этот человек ему знаком. «Это же Крымский, ее бывший муж!» – воскликнул внутренний голос. Когда-то Минна показывала ему фото Крымского. Бывшие супруги, похоже, не то пререкались, не то ссорились. Минна махала руками. Крымский пытался ее перебить, но она не давала ему вставить ни слова, продолжала бранить.

Никогда Герц не видел Минну в таком негодовании. Мужчина отрицательно мотал лохматой головой. Пиджак красноватого цвета, того оттенка, какой в Америке не носят, притом слишком тесный для его широких плеч. Брюки в клетку. Лицо не то рябое, не то просто в ямках и шрамах.

Герц вдруг услышал, как он воскликнул на идише:

– Дура, послушай меня хоть секунду!

Герц стоял, неотрывно глядя на них. Его словно физически ударили по лицу.

«Ладно, все кончено, кончено, слава Богу!» – сказал он себе, сам не зная, за что благодарит Бога. Сейчас его не просто мучила ревность, он был унижен перед самим собой, перед Богом, перед всем человечеством.

«Гитлер! – подумал Герц. – Что посеяли, то и пожинаем».

– Почему вы смотрите на них? – спросила Мирьям. – Кто они?

Герц вздрогнул:

– Не важно. Мне показалось, я их знаю. Идемте, найдем вам кресло.

– Мне не нужно кресло. Я погуляю тут, пока вы не закончите.

– Хорошо. Я быстро вернусь.

Герц направился к телефонным кабинкам, но уже издали заметил, что все они заняты. Ладно, по крайней мере, Минне звонить не надо. Он сел и стал ждать.

В ожидании он рассматривал людей в кабинках. Вот какая-то толстуха разговаривает и смеется. Ему показалось даже, что вдобавок она сосет карамельку или кусочек шоколада. А вот молодой человек – в одной руке держит трубку, а другой жестикулирует. Тычет себя пальцем в грудь, словно сердится на кого-то или оправдывается. Крупный мужчина – на взгляд Герца, сущий гангстер – бросил в прорезь сразу несколько монеток, должно быть, звонит по междугородной. Герц пристально смотрел на них, со смешанным чувством отвращения и жалости: «О чем они там болтают? Что получится из этой трепотни? Куда ни кинь, все кончится могилой».

Во рту горечь, горло пересохло.

«Да, брат, – сказал он себе, – увяз ты в болоте по самую шею».

4

Герц набрал номер, услышал в трубке голос Бесси Киммел.

– Бесси, это я, – сказал он, – Герц.

– Герц? Вам бы полагалось быть дома, – сказала Бесси полуутвердительно, полувопросительно. По телефону ее голос звучал еще более хрипло и резко, чем при непосредственном общении.

– Мне нужно было кое-что сделать, – сказал Герц. – Я звонил, но вас не было дома.

– Неприятность случилась. Я удалила пациентке зуб, а у нее открылось кровотечение. Я тоже пыталась дозвониться до вас, но никто не отвечал.

– Как пациентка?

– Все в порядке.

– В общем, сеанс придется отменить, – сказал Герц, толком не зная, что скажет дальше. – В последнее время я все равно получал маловато информации.

– Какой же информации вы желаете? – спросила Бесси таким тоном, будто слова Герца ужасно ее оскорбили. – Репортеров здесь нет. Вы совершенно неправильно все себе представляете. Вот в чем ваша беда. Шагнув на ту сторону, люди уже не связаны с этим миром и его делами. Ведут там совсем иную жизнь. Их интересы бесконечно выше интересов нашего мира. Нельзя ожидать, что они станут снабжать вас свежими новостями, какие можно услышать по радио…

– Я имею в виду информацию об их существовании.

– В этом плане тоже нельзя требовать слишком много. Новоприбывший чувствует себя там не менее чужим и растерянным, чем всякий новичок здесь. Некоторые даже не понимают, что с ними произошло. Однажды у меня был контакт с девушкой, которая думала, что она по-прежнему на земле, больная или в коме. Душам нужно время, чтобы осознать, где они находятся и где их место. После такой катастрофы, как происходящая сейчас в Европе, те, что находятся в низших сферах, буквально витают меж небом и землей – растерянные, как никогда. Опытные духи, уже, так сказать, нашедшие свое место, должны обучить новоприбывших, как им себя вести, но далеко не все они равно наторели в обучении. Я говорю не о вашей бывшей жене! – воскликнула Бесси. – Она по-прежнему с нами, однако фантом все-таки не то же самое, что человек из плоти и крови! Астральное тело, дорогой мой доктор Минскер, имеет свои особенности. Оно одновременно и здесь, и там. Очень вас прошу, в другой раз, когда не будете уверены, что окажетесь дома в урочное время, не откажите в любезности предупредить меня за день или два, – сказала Бесси, опять другим тоном. – Когда я готовлю сеанс, я накануне весь день нахожусь в тревожном напряжении. Собственно говоря, сеанс есть вершина целого ряда духовных процессов, и очень плохо, если все это кончается ничем. Вы разочаровали не только меня, но и тех, кто желает материализоваться.

«Знай старая ведьма, что́ сегодня случилось, она бы повесилась», – подумал Минскер. А вслух спросил:

– Броня дома?

– Не знаю. По-моему, да. Я проходила мимо вашей комнаты, и там горел свет.

– Вы не могли бы позвать ее к телефону?

– Да, сейчас.

Бесси пошла за Броней. Герц сел на стульчик и через плечо глянул в стеклянную дверь. «Все оборачивается огромным фарсом, безумной путаницей», – подумал он. Немного погодя в трубке послышался голос Брони. Она произнесла один-единственный слог: «Да», – но сумела вложить в него и вздох, и укор.

– Броня, дорогая, – сказал он, – тут возникло одно дело, и я буду поздно.

– Какое дело?

– О, мне предложили место в университете.

– Где? Здесь, в Нью-Йорке?

– Нет, на Западе.

– Минна звонила, – помолчав, выпалила Броня. – Просила тебя перезвонить. Что-то очень-очень важное…

Герц расслышал в голосе Брони завуалированный сарказм и рассердился:

– Когда она звонила?

– Полчаса назад. Только я вошла, как зазвонил телефон. Это очень-очень важно, – повторила Броня, и в ее словах ему опять почудилась ирония.

– Ты сегодня тоже припозднилась, – сказал Герц. – Я купил фарш и овощи, но тебя дома не было.

– Ох, я потеряла работу.

– Почему?

– Меня просто уволили.

– Они хотя бы заплатили?

– Да, заплатили.

– Ну что ж, такая работа всегда найдется, – сказал Герц.

– Не так это просто. Я купила газету и просмотрела объявления. Когда ты вернешься?

– Не раньше одиннадцати.

– Миссис Киммел несколько раз заглядывала. Ду́хи ждут тебя.

– Пусть ждут. Пока!

И Герц повесил трубку. «Какого черта эта ведьма мне названивает?» – подумал он, имея в виду Минну. Сунул руку в карман, достал еще монетку.

Герц прекрасно знал, что шансы застать Морриса дома сейчас крайне малы, но все равно попробовал. Выслушав не то семь, не то восемь