«Да, будет благословлен интернет и люди, создавшие его!», - подумала Ави.

Вернувшаяся девушка протянула руку к её телефону и напечатала в поле переводчика, что Авроре следует подождать.

Даже перед операциями Демидова не нервничала так, как сейчас.

Жаль, что в этом случае нельзя попросить укол успокоительного.

Спустя бесконечно тянувшейся промежуток времени девушка, просившая её подождать, подошла к ней, делая приглашающий жест следовать за ней.

Аврора поднялась, выпрямившись, как натянутая струна. Так же себя ощущая.

****************************************

Власов был на процедурах, когда ему сообщили, что к нему посетитель.

Он замер. Напрягся. И привычным уверенным спокойным тоном попросил привести себя в порядок.

Даже будучи инвалидом, он продолжал притягивать к себе женские взгляды и внимание. Он бы предположил, что это благодаря тому, что у него куча бабла, но Власов знал, что это не так. Бабло, конечно, имело значение, но бабы текли от него совсем по другим причинам.

Он не понимал, зачем так долго прихорашивался и пялился на себя в зеркало, прежде чем встретиться с ней. Если собирался оборвать все концы…

Хотя кого он обманывает?

Для неё. И давал себе больше времени подумать. Найти причины поступить иначе. Остаться с ней. Плюнуть на всё.

Власов крутанул колёса инвалидной коляски, направляя её к двери.

Она нервно подскочила с дивана, едва его завидев, а ему показалось, что также вздрогнула его душа, устремившись к ней со всех ног.

И он не был уверен в том, не поступил бы так же, если бы физически мог.

Но он не мог!

И в этом была вся соль.

И причина.

Он почувствовал, как в груди поднимается злость на сложившуюся ситуацию, на то, что с ним произошло, и максимально пытался подпитывать это чувство, черпая из него силы.

- Кай, - выдохнула она с придыханием.

- Я смотрю, до тебя с первого раза не доходит? – зло бросил он, вспомнив, как так же отчаянно она дышала, когда он был внутри неё.

Как вырывал из этих сладких уст стоны наслаждения, вперемешку со звуками своего имени…

Реальность накрыла его с головой как никогда.

Он вдруг впервые осознал, что этого, действительно, может более никогда не случиться!

Что он может так и остаться инвалидом на всю жизнь.

- Кай…

- Вадимович, - зло бросил он. – Я не пойму, Демидова, у тебя какой-то комплекс неполноценности или нездоровые наклонности? Тебе доставляет удовольствие, когда об тебя вытирают ноги?

Аврора непонимающе заморгала.

- Тебе не показалось странным, что мой дом по совершенной случайности оказался напротив твоего? – продолжал намекать он. – Что я знал, где ты живёшь? Что у меня на балконе стоит телескоп, способный дотянуться до звёзд, не говоря уже о доме на расстоянии двадцати километров? Что я чувствовал себя у тебя в квартире, как дома, зная, где и что находится?

Взгляд Демидовой растерянно забегал по его лицу. Она лихорадочно соображала и в какой-то момент её настигла догадка. А вместе с ней и злость.

«Отлично, девочка, именно этого я и добиваюсь, - подумал он. – Возненавидь меня. Пойми, какое я дерьмо, на самом деле».

- Так вот почему ты за мной таскался, как привязанный всё это время. Втрескался по уши ещё тогда? - неожиданно выплюнула она. – Что, не ожидал? – нависла она над ним, уперев свои крошечные ладошки в подлокотники его коляски. – Думал, что я решу, что ты извращенец, раз наблюдал за мной?

- Как минимум, - не спасовал Власов.

- Это бы сработало лишь в одном случае, - продолжала она. – Если бы я не знала тебя. Если бы у нас не было этих невероятных четырёх месяцев, за которые мы стали с тобой одним целым. Ты и я, понимаешь, Кай?

- Я видел, как муж бил тебя и не вмешивался, - не сдавался Власов.

- Ну, это сложно было назвать побоями, - не отступала и Аврора.

- Я видел, как ты собирала себя по кусочкам, - продолжал он. – Я видел, как ты преодолела осознание себя жертвой. Как справилась. Как воспаряла. Как изменилась.

- И что?

- И я сам захотел сломать тебя.

- Чушь!

- Я всегда ломал таких цац, как ты. У меня зажёгся охотничий интерес -сломать такую, как ты.

- Власов, - спокойно начала Аврора. – Всё это чушь. Я понимаю, что ты пытаешься сделать и не позволю тебе этого.

- А что ты будешь делать, Демидова? – презрительно спросил он, не отступая. – Валяться под дверьми моей палаты? Ах, прости, тебя же и близко к ней не допустят. И из центра взашей выгонят, как последнюю шавку. Что ты будешь делать тогда? Спать у ворот, как преданный пёс?! Может, прямо сейчас начнёшь вылизывать мою обувь?!

Она молчала. Они испепеляли друг друга тяжёлыми взглядами, ожидая кто первый сдастся. Каждый из них хотел увидеть в глазах другого намёк на свою победу.

- Некоторые рождаются жертвами, - усмехаясь, произнёс Кай.

В зелённых глазах зажглось всепоглощающее пламя ярости.

- Я не прощу тебе этого, - выплюнула она ему в лицо и выпрямилась. – Я никогда не прощу тебе этого, Власов, - твёрже повторила она, глядя на него сверху вниз.

В прямом смысле этой фразы.

- То, что был мужиком? – сорвалось с его губ.

- То, что ты не спросил меня, - ответила Аврора.

Развернулась и зашагала прочь.

Он смотрел в удаляющуюся спину, и ему хотелось орать ей вслед во всю глотку!

Что всё это ради неё!

Что он не позволит ей загубить свою жизнь, ради него!

Что он не сможет принять её жертву и жить с этим!

Но он молчал.

Вцепившись в подлокотники коляски изо всех сил. До побелевших костяшек. Он молчал.

И просто смотрел, как она уходит.

________________

Четыре месяца Власов запрещал себе спрашивать о ней.

Он был не уверен в том, как бы поступил, узнай, что у неё кто-то есть.

Четыре долгих, бесконечных, самых тяжёлых месяца в его жизни.

И вовсе не потому, что он пытался встать на ноги, преодолев физическую немощь тела собственным упрямством. Нет.

Срок выдержан.

Он дал команду Каркотскому, а тот, вместо обычного звонка, прислал ему пухлый пакет, набитый её фото.

Не один час он всматривался в родные черты, иногда водя по её лицу пальцами, пытаясь вспомнить, какова её кожа на ощупь. Почти чувствовал её на рецепторах грубых подушечек.