— И чем же ты зарабатываешь по вечерам в субботу?

— В субботу?.. Ах да, конечно… — промямлила Энджи. — Я убираю офисы.

Энджи пристыженно замолчала. Кейд тоже молчал, за что она была ему благодарна. Сама виновата, думала она, не надо было врать, говорила же мама, что ложь — самый страшный из грехов.

Энджи запирала дверь за собой и Кейдом с ощущением, близким к панике. Она не представляла, как проведет наедине с ним в тесной квартирке хотя бы несколько минут. Глядя в пространство над его левым ухом, она поспешно пробормотала:

— Мне нужно принять душ и переодеться:

— Не спеши, я пока приготовлю кофе. — Кейд бегло окинул взглядом кухню и со свойственной ему прямотой заметил: — Я рад, что ты пользуешься чайником, который я подарил.

— Я же не идиотка отрывать себе нос, чтобы досадить лицу.

Приняв душ в рекордно короткое время, Энджи переоделась в чистые джинсы и в темно-зеленую футболку. Посмотрев на себя в зеркало, она с удивлением отметила, что впервые после возвращения с Треско выглядит прилично: глаза горят, щеки порозовели. К сожалению, подумала она, как только Кейд уедет, все станет по-прежнему, но ему необязательно об этом знать. Она вышла из ванной, расправив плечи и высоко подняв голову.

В спокойном, оценивающем взгляде, которым ее окинул Кейд, не было ничего подозрительного. Он протянул Энджи чашку с кофе и вдруг выпалил:

— Я солгал, когда сказал, что был верен Аллегре.

Энджи попыталась скрыть горечь под маской невозмутимости.

— Я знаю.

На щеке Кейда почему-то задергался мускул.

— Ты не можешь знать, — возразил он.

Энджи удержалась от резкого ответа и промолчала, с замиранием сердца ожидая услышать признание, что он любит Селин.

— Когда я впервые увидел тебя, то захотел с первой секунды, — бесцветным голосом произнес Кейд. — Это был классический случай любви с первого взгляда. Это было, как удар молнии. Я перепугался до чертиков. И не надо укоризненно качать головой, я знаю, что ты испытала то же самое. Я достаточно опытен, чтобы распознать, когда женщина меня желает, даже если это не женщина, а невинная семнадцатилетняя девушка, которая сама не понимает, что с ней происходит. Ты изо всех сил противилась влечению, тебе даже удалось скрыть его от всех остальных, но я то знал, как обстоит дело. И меня страшно бесило, что это было лишь бездумное, примитивное влечение.

— Да, я знаю, — пролепетала Энджи.

Она ожидала чего угодно, только не такого признания. По-видимому, Кейд собирался объяснить, что, занимаясь с ней любовью, всего лишь пошел на поводу у давнего желания. Она ждала его признания со страхом и предчувствием боли, но ей хотелось, чтобы Кейд сделал его поскорее — признался и ушел. Она опустила глаза и уставилась в чашку. Кейд продолжал все тем же бесцветным, невыразительным голосом:

— И я решил не обращать внимания на то, что чувствую. Я не изменил слову, которое дал перед алтарем. — Он замолчал, словно собираясь с силами. — Но я не мог, никак не мог тебя забыть. Твой образ постоянно был со мной, я носил его в душе, как талисман, как напоминание о чем-то прекрасном, чему не суждено произойти в действительности. Не знаю, почувствовала ли Аллегра, что со мной творится, возможно, почувствовала, и это навело ее на мысль, что у меня есть любовница.

Чашка в руке Энджи накренилась, кофе полился через край, но она этого даже не заметила.

— О, нет!

— Аллегра ни о чем не догадывалась, — быстро сказал Кейд. — Она очень дорожила вашей дружбой. Мы оба с самого начала знали, что наш брак заключен не по бурной страсти, а скорее из практических соображений. Аллегра не была в меня влюблена и знала, что я в нее не влюблен, но она мне очень нравилась и, я был уверен, что смогу сделать ее счастливой. Мне и в голову не приходило, что она может подумать, будто у меня роман с Селин.

Признание Кейда задело какую-то струну в душе Энджи, но она все еще не верила ему до конца.

— Трудно было не подумать, я сама подумала то же самое, когда увидела вас вместе. Сразу заметно, что между вами существует сильная связь. Если она тебе не любовница, то, что вас связывает?

Кейд ответил не сразу. В ожидании ответа Энджи не смела поднять на него глаза. В комнате стало так тихо, что Энджи слышала биение собственного сердца.

— Энджи, Селин разрешила открыть тебе правду, но все же я прошу, чтобы ты сохранила то, что я скажу, в тайне. Селин — моя единокровная сестра.

— Сестра… — ошеломленно повторила Энджи.

Щека Кейда снова дернулась.

— У ее матери был роман с моим отцом, для моего отца — один из многих, как ты, наверное, слышала, — и результатом их связи стала Селин. Ее отец считает ее своей дочерью, да и Селин привыкла считать его родным, он действительно ее отец во всех смыслах, кроме биологического, и она к нему очень привязана. Селин боится, что если правда откроется, то это не только разрушит брак ее родителей, но и убьет ее отца — у него больное сердце.

Не доверяя своим рукам, Энджи осторожно поставила чашку на стол. Она была в полной растерянности и не придумала ничего умнее, как спросить:

— Откуда Селин узнала? Когда?

— От матери. — Кейд невесело усмехнулся. — Тебе, наверное, известна моя репутация в том, что касается женщин. До свадьбы я, знаешь ли, вел далеко не монашеский образ жизни. Так вот, когда Селин поступила на работу в мою фирму, ее мать испугалась, что она может пасть жертвой моего неотразимого обаяния, — в голосе Кейда сквозила ирония, — и вступить в кровосмесительную связь. Она сама пришла ко мне и все рассказала. Она умоляла сохранить ее рассказ в тайне, и я выполнил ее просьбу, я не сказал даже Аллегре. Но я чувствовал родственную связь с Селин, к тому же она оказалась очень ценным сотрудником, так что мы с ней остались близкими друзьями.

Энджи покачала головой.

— То-то мне на первый взгляд показалось, что вы похожи. И она поднимает одну бровь, точь-в-точь как ты, я не знаю ни одной другой женщины, которая бы так делала.

— Аллегра не замечала сходства между нами, — рассеянно сказал Кейд.

— Но она чувствовала, что вас что-то связывает. И не могла не замечать, что в вашем браке что-то не так. — Энджи сложила ладони и переплела пальцы. — Я чувствую себя предательницей по отношению к ней.

Кейд посмотрел на нее, как на сумасшедшую. Несколько секунд Энджи казалось, что он взорвется, но он закрыл глаза и медленно вдохнул, потом так же медленно выдохнул и открыл глаза. Энджи поняла, что он пытается не потерять самообладание.

— В чем же, интересно, состоит твое предательство?

— Ты был женат на ней, а хотел меня, и я… я… Кейд нахмурился.

— Продолжай.

— Мне невыносима мысль, что из-за меня Аллегра не была счастлива.