— Почему? Давай, Юн, ты обещала быть честной с нами.

— Просто неуютно. Я же говорила, что поправилась. Мне не нравится моё тело. Вот и вся история.

— Ты красивая.

— Вы уже говорили.

Отрезаю, не желая продолжать этот разговор. Одним комплиментом не исправить всё то, что живёт во мне. Неуверенность, обиду, злость. Понимание, что я не настолько красива, как была раньше. Не выступают рёбра и ключицы не так заметны. Я не чувствую привычной лёгкости в теле, закручиваясь на месте.

— Юн…

— Drück sie nicht, Alex, — отрезает Сэм, разворачивая моё лицо к себе. Ласково ведёт по щеке, заставляя дрожать от этой нежности. — Ты правда красивая, принцесса. Очень-очень красивая. Надеюсь, ты дашь нам шанс убедить тебя в этом.

— Мне нужно в душ.

Подрываюсь, меняя тему. Кожа зудит в тех местах, где подсыхают следы возбуждения. Хочется смыть с себя всё, заново научиться дышать. Не воспламеняться острым желанием каждый раз, как мужчины оказываются рядом.

— Отлично, — кивает Алекс, протягивая мне ладонь. А когда я замираю, сам сплетает наши пальцы. Дёргает на себя, коротко целуя в уголок губ. — Мне тоже нужно освежиться. Сэм?

— Согласен, нам очень нужно в душ.

— Тогда хорошо, что у нас не одна ванная, — произношу наугад, скрещивая воображаемые пальцы за спиной. — Без шансов, да?

— Да, принцесса. И в душ, и в постель мы пойдём втроем, — Алекс улыбается, рождая свои чёртовы ямочки, а затем подхватывает меня на руки. — Курс на ванную, моя Снегурочка.

— Дурак, — смеюсь, не обращая внимания, что плед остаётся лежать тряпкой на полу. — Поставь, я тяжелая.

— Ты пушинка, Юн, — подбрасывает меня, словно правда ничего не вешу. А я визжу, сильнее хватаясь за его шею. — Верь мне, принцесса.

— Верю.

[1] Drück sie nicht, Alex — не дави на неё, Алекс.

Кто молодец? Я молодец.

Не знаю, как мне удалось уговорить парней, но в душ я отправляюсь одна. Долго стою под горячей водой, пока кожа не начинает краснеть. И щёки тоже пылают от воспоминаний, что я творила в гостиной. Поддалась этому безумию и, главное, не жалела.

Копалась в себе, смаковала каждое воспоминание, от которого разум превращался в желе. И понимала, что не жалею, ни капельки. Это было так волнительно, необычно и совершенно точно прекрасно.

Как они касались меня, как горели их глаза и как увеличивалось их возбуждение, из-за меня. Моё главное грехопадений, мой вырвавшийся демон похоти сыто улыбается. Сколько времени я не позволяла себе подобного, была на таблетках. Успокоительные, противозачаточные, гормональные. У меня был список больше, чем у бабулек в поликлиниках.

Но ни одна таблетка не смогла меня спасти от Алекса и Сэма. От их улыбок, от которых подкашиваются ноги. Крепких рук, которыми они так замечательно сжимали меня в своих объятиях. И этих запрещено длинных пальцев, от которых всё так тянуло внизу.

И я не понимаю, что происходит со мной. Как могу настолько сильно реагировать на незнакомых парней. Даже с Архиповым я не могла быть настолько смелой и раскрытой. А с ними, не смотря на стыд и смущение, всё получалось. Каждая клеточка тела тянулась им навстречу, а парни будто знали все мои слабые места. Били туда с точностью, лишая возможности дышать и сопротивляться.

— Юн, тебе звонят, — Алекс мягко стучит в дверь. — Выходи, принцесса.

— Сейчас.

Второй раз я не поведусь на эту ложь. И в первый тоже могла устоять, если бы это был не Сэм. Я рискнула, в глубине души понимая, что всё может закончиться именно так.

С красными пятнышками на шее, ноющей грудью и приятной усталостью во всём теле.

Взбиваю почти полностью высохшие волосы и стараюсь их уложить. Растрёпанная, красная и с искусанными губами. Кажется, что любой, кто меня сейчас увидит, сразу поймёт, чем мы занимались.

— Стыдно? — спрашиваю у своего демона, заглядывая в зеркало. — Не стыдно.

Ни ему, ни мне.

Поэтому собираю всё волнение и распахиваю дверь. И тело моментально наполняется этим жгучим теплом, стоит Алексу скользнуть по мне взглядом. Недовольно нахмурится, заметив на мне огромное полотенце. И улыбнутся, рождая эти худшие ямочки в мире. Потому что стоит увидеть их, как у меня отключаются последние крупицы разума.

— Ответишь? — Алекс действительно протягивает мне мобильник. — Мира.

— Да, Мир, — я реагирую моментально. И проглатываю вскрик, когда мужчина притягивает меня к себе. — Как ты?

— Лучше скажи, как ты? Всё нормально? — Мира звучит непривычно заботливо. Иногда она из стервы превращалась в хрупкую и нежную девушку. И эти перевоплощения каждый раз были неожиданностью. — Я планировала тебя забрать до Нового года?

— Ты сейчас приедешь?

Спрашиваю с тревогой и замечаю, как напрягается мужчина. Его пальцы пробрались под край полотенце и мягко поглаживают бёдра. Но взгляд застывший и внимательный.

Раньше я бы с радостью встречала подругу. Ещё днём, когда нервничала в присутствии мужчин и не понимала, как закончится эта ночь. А сейчас я не могу представить, что так быстро распрощаюсь с ними. Легко забуду о том, как кровь кипит, когда Алекс поглаживает внутреннюю сторону бедра и заглядывает в глаза.

И всё замирает внутри, словно над пропастью шагаю. Каждый нерв дёргается в предвкушении, когда же мужчина двинется дальше и коснётся между ног. Где снова так горячо и влажно, где так не хватает его пальцев.

А мне надо бежать. Скрыться в машине подруги и больше не встречаться с мужчинами, которые ломают мои устои. В пыль превращают каждый принцип, за который я так хваталась.

— Мир, — переспрашиваю, не зная, чего хочу на самом деле.

— Нет, прости, тут такая метель поднялась, — подруга звучит действительно расстроенной. А я ощущаю себя худшим человеком в мире, когда облегченно вздыхаю. — К утру может чуть лучше будет и я сразу приеду.

— Мир, не нужно. Давай без геройства и опасной езды. Я вызову такси без проблем.

— У вас там всё нормально? Алекс бывает мудаком, — мужчина на это смеётся, зарывшись в мои волосы. Целует кожу, пуская волны мурашек и возбуждения. — Он слушает нас?

— Нет, нет! И нет, Алекс лапочка, — и эта лапочка игнорируя сопротивление, коротко целует меня. Всего на секунду прижимается губами и царапает щетиной. А мне невыносимо хочется продолжения. — Более или менее.

— Если что — звони мне, поняла? Юн, я переживаю за тебя.

Переживает за меня, хотя у Миры хватает других забор. И мне стыдно становится от мысли, что я звучу несчастной жертвой. Хотя сама хочу остаться ещё ненадолго. Встретить этот странный Новый год с двумя мужчинами, не задумываясь ни о чём.