Сам «бывший» Фролов с семьей, впрочем, тоже жил здесь. Доживал свой век Фролов в дубовой бильярдной собственного дома. Этот оригинальный человек как-то разнообразил картину быта остальных жильцов большого коммунального дома — казаков и казачек, приехавших сюда на заработки из Ставрополья.

В бывшей столовой особняка, красивой, шестигранной комнате в высоком первом этаже жила семья Гали Калашниковой — мама, отчим и сестра Людмила. Громадные двустворчатые двери парадной столовой были всегда закрыты. Если бы их отомкнуть большим оловянным ключом, то можно было бы пройти к Фибихам. Роскошь залы, отделанной черным дубом, украшенной печными изразцами, вступала в жгучие смысловое несоответствие со скудной жизнью семейства. Правда, она, эта жизнь, стала более сытой с той поры, как мама вторично вышла замуж. Женщина необыкновенной красоты, Анна Николаевна работала администратором в Китайском колониальном чайном магазине. В магазин захаживали люди состоятельные. Однажды молодой генерал Александров, однофамилец известного капельмейстера, зашел сюда и влюбился. К тому времени конфликт Анны Николаевны с отцом дочерей Николаем Павловичем Калашниковым перешел уже в хроническую форму. К концу войны они расстались. Бравый военный ей понравился. Да и он, приглядываясь поближе к красивой женщине, нашел в ней массу достоинств и вскоре сделал ей предложение. Романа не было — сразу была семья, дружная семья в дружном доме № 3, что в Хрущевском переулке. Анна Николаевна происходила из семьи Ряжских мещан Григоровых. Родители умерли, когда девочке было три-четыре года, потому она росла у бабушки. Бабушка была с крутым характером, очень требовательна и к себе, и к людям. Благодаря этому Анна умела делать все. Так же воспитывала она и своих дочерей Люсю и Галю. Семья Григоровых была зажиточна, когда-то имела собственный парк вблизи города Ряжска, в парке — большой пруд с лодками и кувшинками.

Родной отец Гали Калашниковой Николай Михайлович тяжело переживал развод, тосковал, но все же женился на соседке по имени Дуся и ушел жить к ней в полуподвал. Муж тети Дуси погиб на войне. Она была очень простой и доброй женщиной. Все удивлялись: почему его выбор пал на тетю Дусю. Все знали, что у него был роман с женщиной-врачом, она часто приходила во двор и была в него влюблена. Все думали, что Николай Михайлович на ней женится. А он спустился вниз, в подвал. И у него все спрашивали, удивлялись, отчего же он променял такую красивую жизнь на подвал… А он отвечал:

— Я хоть из подвала, да Анины ноги видеть буду.

Проживали в доме и родные сестры отца Галины — в большой кладовке тетя Тоня, в одной из комнат — тетя Настя. Когда у Фроловых заканчивались деньги, дядя Костя — а так звали бывшего ростовщика-ювелира — брал заступ, стучался к кому-то из жильцов, извинялся и принимался за работу. Иногда он наносил небольшой ущерб полу, или потолку, или печному кафелю. Тогда постояльцы невольно чувствовали себя обведенными вокруг пальца. Оказывалось, что они каждый день ходили по золоту или клали в топку дрова рядом с брильянтами. У Калашниковых усатый дядя Костя тоже вскрыл одну половицу и достал тяжеленькую коробочку. У тети Тони немного пострадал кафель. Но чванливые, высокомерные Горелики никого не впускали, даже самого дядю Костю. Все были уверены, что подвал напичкан богатством, и Горелики буквально ночуют в нем, снуют по подземному ходу туда-сюда, как теперешние челноки — заграницу.

Во дворе стояли многочисленные постройки: каретный сарай, конюшни, гараж, флигели для прислуги, где тоже жили люди.

Девчонки лазали по подвалу с утра до вечера, искали клад, но ничего не нашли. И опять грешили на Гореликов — мол, ничего уж не оставили…

— Надо идти, надо искать, там есть клад, — говорила подруга Гали Иришка.

Галя охотно брала молоток и спускалась по холодной лестнице, отвлеченно простукивая булыжник за булыжником…

Подросли подружки Галя и Ириша, искательницы кладов. Закончилась война. В Хрущевский переулок вернулись мужья к поседевшим женам. Ирина приехала из эвакуационного Иркутска и теперь жила в Останкине. Но приезжала к подруге — и вместе они ходили в театры, смотрели кинофильмы, слушали концерты. Случалось, Ирина ночевала у Галины, чтобы в ночь не пробираться по все-таки неспокойной в послевоенные годы Москве.

В тот далекий майский вечер девушки — а им уже было по двадцать лет — вернулись после спектакля. Во время ужина прозвучал телефонный звонок. Незнакомый мужской голос спросил Ирину. Галя передала трубку. Звонил кинорежиссер Бердичевский, с которым Ира познакомилась в эвакуации. Он предложил встретиться.

— Ой, Михаил Борисович, я с подругой, можно? — спросила Ирина.

…Центр Москвы только кажется огромным. Скоро встретились и пошли в гостиницу «Москва», по обещанию Михаила Борисовича — «на минуточку». Красивый и внешне добрый человек располагал к доверию. Он объяснил, что в гостиницу приехал его ленинградский приятель поэт Илья Финк, и им всем необходимо увидеться, послушать рассказ режиссера о его романтической профессии, о подробностях жизни больших киностудий… Кого же из девиц не притягивало кино и его люди!

Многие писатели и поэты во время и в первые годы после войны жили в гостинице «Москва». Жилые дома не отапливались, были повреждены бомбежками. В тот год «Москва» стала литературным центром наравне с ЦДЛ. В гостинице снимал номер легендарный Николай Асеев. Он собирал рукописи для альманаха «Поэзия», и назначил в этот вечер редколлегию. Вот туда и должен был подойти Финк.

По дороге Бердичевский рассказывал о своем друге Илье, который написал песню:

Девушкам было и боязно, и интересно — взглянуть на автора этой известной и модной песни.

И он пришел — высокий, веселый, галантно поздоровался, поцеловал ручки. Но торопился на редколлегию и попросил:

— Девочки, вот вам книжки, стихи, читайте, ждите нас. А мы сходим к Асееву.

От Асеева друзья вернулись уже втроем. К ним присоединился высоченный парень, который отрекомендовался поэтом Фатьяновым.

Время было позднее, около десяти часов вечера. Но Москва жила в своем, столичном, времени и темпе. Вечерние гуляния только начинались. Молодые люди, вдохновенные победой, взволнованные весной, расставаться не собирались и путь их пролег в ресторан. Девушки смущенно отговаривались:

— Heт, что вы, какой может быть ресторан, уже поздно…

— Ну, давайте, быстро-быстро зайдем, в буфете возьмем что-нибудь и совсем немного посидим, — упрашивали друзья.

Так и было — посидели совсем немножко. Фатьянов читал стихи, обсуждались — и очень живо — какие-то рифмы, строчки. Ирина и Галина, надо признаться, заскучали. Им было и невдомек, что этот симпатичный, немного заносчивый парень написал известные всем замечательные песни. А он не похвастался. Друзья настолько увлеклись литературной беседой, что, казалось, забыли о своих спутницах. Существует такое наступательное оружие в боевом арсенале мужчин.