учреждение в Сан-Франциско, богатое знаниями. Мне всегда нравилось проходить мимо него, представляя, что жутковато выглядящий викторианский дом принадлежит современной семейке Аддамс. Наверное, я почти оказалась права. Хотя у дома легендарное прошлое, предполагается, что им владеет один человек, который медленно приводит его в порядок, чтобы в конечном итоге превратить в музей.

— Просто слухи, — добродушно говорит Вульф. — Мэнсон на самом деле никогда здесь не жил.

— Но он приходил сюда, да?

— Верно.

— И ты жил здесь.

Вульф бросает на меня взгляд, но не произносит ни слова.

— Значит, ты знал Чарльза Мэнсона, — если бы у меня были жемчужины, за которые можно было бы ухватиться, я бы сжимала их в руках. — Боже мой. Он… вампир? — ну, он же заставлял тех людей выполнять его приказы, не так ли?

— Вампир никогда бы не позволил себя поймать, — говорит Вульф. — Так что, нет. Мэнсон был просто социопатом. И я также, не лез из кожи вон, чтобы потусоваться с ним. Временами он мог быть забавным, но было в нем что-то такое, от чего мне становилось не по себе. Очевидно, теперь мы все знаем, почему. За эти годы к нам в дом входило и выходило много людей, и не все из них были хорошими.

Я прислоняюсь к окну, глядя на мир, который движется дальше без меня. Потом замечаю, что окно приоткрыто совсем чуть-чуть, и что под окном, двумя этажами ниже, прогуливается пожилая пара. Туристы.

Это маловероятно, но…

Я быстро наклоняюсь, поднимаю окно, высовывая голову наружу, свежий воздух — шок для моего организма.

— Помогите! — я кричу, размахивая руками, зная, что Вульф схватит меня в любой момент, возможно, причинит мне боль, но я больше не могу мириться со всем этим. — Помогите мне, пожалуйста, меня держат в заложниках!

Но люди проходят мимо, не поднимая на меня глаз. На самом деле, никто на площади Аламо не посмотрел в мою сторону, хотя она битком набита туристами, разглядывающими дома.

— Помогите, пожалуйста! — я кричу громче, меня охватывает паника. Почему никто не смотрит?

— Эй, — говорит Вульф, хватая меня за талию, когда я пытаюсь выползти из окна, не давая мне выпрыгнуть. Я бы, наверное, пережила падение; это было бы лучше, чем находиться здесь.

Он притягивает меня обратно, а затем хватает за запястья, удерживая на месте. Как и Абсолон, он обладает огромной силой, и попытка сбежать сейчас означала бы несколько сломанных костей.

— Давай потише, — хрипло говорит он. — Разбудишь Эзру, лучше не находиться рядом с этим ублюдком, когда он лишен сна. Он превращается в плаксивую сучку.

— Все в порядке? — женский голос прорывается сквозь нас, заставляя меня подпрыгнуть.

Вульф отпускает одно запястье, но крепко держит за другое, когда мы поворачиваемся лицом к двери.

В дверном проеме стоит девушка, но не сильно старше меня. Может быть, ей под тридцать?

В любом случае, она абсолютно великолепна. На ней туфли на шпильках, черные кожаные леггинсы, безразмерный синий бархатный блейзер с белой шелковой блузкой под ним, расстегнутой настолько, чтобы был виден черный кружевной лифчик, ее груди вздымаются. У нее кожа медового цвета, волосы черные, волнистые и блестящие, прямо для рекламы «Пантин». Глаза с фиолетовым оттенком. Она похожа на современную, молодую Элизабет Тейлор.

Хватка Вульфа на моем запястье усиливается. Не знаю, пытается ли он защитить меня от нее или наоборот.

Она точно вампир, не так ли?

— Аметист, — говорит Вульф, прочищая горло, его тело слегка напрягается, что заставляет меня напрячься в ответ. Аметист? Ну конечно, у нее такое прекрасное имя. — Полагаю, ты еще не знакома с Ленор.

— Нет, не видела, — говорит она, глядя на хватку Вульфа на моем запястье. Затем она смотрит на меня. — Я бы пожала тебе руку, но у меня такое чувство, что это не очень хорошая идея.

Я хмурюсь. Подождите. Она боится… меня?

И вот тогда до меня доходит.

Ее запах.

Засахаренный имбирь, ваниль и что-то очень сладкое, настоящее и сырое.

Кровь.

Ее кровь.

Я чувствую запах ее чертовой крови.

Кажется, что мои зубы растут, тело извивается, как змея, готовая нанести удар, жажда внутри прорывается сквозь темный колодец, в котором я ее прятала.

Я делаю шаг к ней, чувствуя только потребность резать, кусать и есть.

Но хватка Вульфа крепка, и он обхватывает меня рукой за талию, прижимая к себе.

— Это жажда крови, — говорит он. — Мне было интересно, когда она появится.

— Понятно, — говорит Аметист, приподнимая идеально очерченную бровь. — Тогда, я надеюсь, ты держишь ее под контролем, потому что меня еще не кусал ни один из твоих трофеев, и не хотелось бы начинать.

Ее слова вбивают в меня немного здравого смысла.

Они умеряют неистовство в моем животе, ненасытный голод.

Мне не нравится, когда меня называют трофеем.

И если ее не кусали… значит ли это, что она не вампир?

— Если тебе интересно, то Аметист — всего лишь человек. Нам очень повезло, что она есть в доме, — объясняет Вульф. — К сожалению, это означает, что тебе сначала придется справиться со своей жаждой крови, прежде чем ты сможешь как следует познакомиться.

— Ты похожа на вампира, — удается мне сказать, мое сердце успокаивается, и я расслабляюсь в объятиях Вульфа.

— Мне так говорили, — говорит она с легким смешком. — Но моя кожа чуть смуглее, чем у них. Вред от солнца. Наверное, стоит почаще пользоваться защитным кремом, но… — она пожимает плечами. Затем оглядывает меня с ног до головы. — Не могу поверить, что они заставили тебя надеть ночнушку. Дай угадаю, это из 1800-х или какая-то подобная херня?

Настала очередь Вульфа пожимать плечами.

— Ты же знаешь, насколько архаичен Солон. На самом деле его сейчас нет дома…

Он замолкает, не знаю, что он собирается сказать, но Аметист понимает. Ее глаза на мгновение расширяются.

— Ой. Правда? — она бросает взгляд на броские часы у себя на запястье. — Надо ему помочь. Я не доверяю его вкусу. Ну, посмотри на нее. Когда в последний раз у нас дома так одевались?

— Тебе лучше поторопиться, — говорит Вульф. — Сегодня вечером предстоит много дел.

— Не нужно повторять дважды, — говорит она, направляясь к двери. Она смотрит на меня через плечо. — Приятно познакомиться, Ленор. Увидимся позже.

А потом она ушла.

Только через несколько секунд Вульф отпускает меня.

— Что ж, это могло бы обернуться катастрофой, — размышляет он.

— Почему? Думал, что я ее съем? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему лицом и вздрагивая от слов, слетающих с моих губ.

— Это ты сказала, не я, — говорит он, проводя рукой по волосам.

— Но ты здесь