но с твёрдым сердцем и рукой, он впервые в жизни направил всю свою мощь против своих же солдат.

Ему не повезло. Последний, которого он убил, успел оцарапать его предплечье ногтями, и зараза стремительно продвигалась по его телу. Буглур был силён не только физически, и в этой неравной схватке ему удалось выстоять несколько раундов. Но конец был предрешён — слишком древнее, слишком могущественное зло таила в себе чёрная плесень, захватившая округу.

Тогда, охваченный яростью и ненавистью ко всему живому, он принялся терроризировать лес, не в силах найти выход из него. Он убивал животных и птиц — а тех, кого не успевал убить, заражал плесенью, и спустя какое-то время они, новообращённые, возвращались, чтобы вместе с Буглуром истребить всё живое.

Зачарованный лес был поистине огромен, и за несколько бессонных ночей они так и не смогли выбраться из него, двигаясь в одну сторону. Зато на третью ночь встретили его.

Буглур впервые в жизни почувствовал страх. Но это был не его страх — то боялась плесень, руководящая его мыслями и желаниями. Примерно в этот же момент он понял, что некая зараза управляет его действиями, и предпринял попытку провести границу между своим и чужим сознанием.

Впрочем, чужая, холодная воля тут же почувствовала это, и мгновенно заполонила всё сознание Буглура. В этот же миг и тело старшего офицера, и вся его только что созданная небольшая армия поражённых заразой тварей, бросилась на пожилого человека с длинными седыми волосами, часть которых выбивалась из-под потрёпанной шляпы. В руках тот держал посох, на который и опирался. Внешне он выглядел крайне невнушительным, и Буглур был крайне удивлён, когда его армия животных в считанные секунды оказалась поверженной. Старцу хватило лишь нескольких взмахов посохом для того, чтобы расправиться с охваченными плесенью зверьми.

Буглур сражался изо всех сил, но его мечу не было суждено встретиться с плотью старца. Каждый раз, когда Буглуру казалось, что он настигнет его, старец словно растворялся в воздухе и появлялся совсем в другом месте. Удары Буглура рассекали деревья, которые со стоном падали на землю, но ни один из них не достиг своей настоящей цели.

В конце концов, старец пальцем начертил что-то прямо в воздухе, а затем сложил мудру. В этот же момент Буглур, на всех парах бежавший к нему, просто застыл на месте. Нога, занесённая для очередного шага, так и повисла в воздухе.

Старец снял шляпу и утёр ею пот со своего лица.

— Ну и заставил же ты меня попотеть. Стар я для всего этого, слишком стар…

Если внешность его не располагала к себе, то по его властному басу сразу становилось ясно — это человек, привыкший, чтобы его слушали и подчинялись. Буглур же не мог даже моргнуть, и вскоре глаза его стали слезиться.

— Итак, что тут у нас? — старец подошёл к трупу птицы, покрытой чёрной, вязкой жидкостью и принялся водить над нею рукой. С каждой секундой лицо его приобретало всё более озабоченное выражение. Затем он встал и пробормотал: — Да, так я и думал…

Затем старец, опершись на посох, медленно подошёл к неподвижному Буглуру, и заглянул ему в глаза.

Несмотря на внешнюю беспомощность, в холодных глазах старца читалась огромная сила и затаённая где-то в глубине боль. Буглур понял, что он значительно старше, чем кажется.

— Вижу в тебе силу, юнец, — наконец сказал старик. — Тебе на роду написано быть исключительным человеком. Если бы не забрёл в этот лес, ты добился бы успеха в любом своём начинании.

Старик ненадолго задумался, словно решая какие-то свои внутренние вопросы, а затем сказал:

— Несмотря на то, что скверна уже довольно давно захватила твоё тело, я вижу в твоих глазах отголоски разума. Это само по себе невероятно. Быть по сему! Для извлечения скверны из леса мне нужен живой человек, охваченный ею. Только сердце человека способно остановить эту нечисть. Конечно, с моей помощью… Предупреждаю, процедура будет весьма болезненна. Но если переживёшь её — я возьму тебя в ученики, и, возможно, однажды ты станешь моим наследником.

Сказав это, старец без предупреждения ткнул Буглура посохом в грудь. Хотя тычок и казался внешне лёгким и безобидным, на деле Буглур ощутил, словно в него врезался на полном ходу дикий кабан.

Удар, выбивший из него дух, вернул к нему разум. В тот же миг Буглур пришёл в себя, и перестал терзаться ненавистью ко всему окружающему миру. Впрочем, ликовать было рано — спустя ещё один миг пришла адская боль. Буглур ощущал себя так, словно каждую клеточку его тела отделили от другой и засунули в печь.

Краем сознания он отметил, что скверна, покрывающая всё в округе, направилась к ним. Вернее, в него.

Стерпеть очищение лишь себя от скверны было немыслимо тяжко, но ему предстояло провести через себя километры скверны, покрывающей округу…

— …справишься, — первое, что он услышал при пробуждении.

С удивлением, Буглур ощутил, что вновь может шевелиться, а адская боль куда-то исчезла.

— Что? — переспросил он, открывая глаза.

— Не ожидал, говорю, что ты справишься, — сказал старик, опершись на свой посох.

Лишь увидев собеседника, Буглур понял, что они всё ещё стоят там же, где старик вершил свою странную магию. В следующий миг он понял, что ноги его не держат, и он мешком рухнул на землю. Впрочем, радость от извлечения этого злобного нечто из него намного перевешивала потерю сил от самого процесса.

— Спасибо… вам… — лишь сумел вымолвить он. — Не знаю вашего имени…

— Меня зовут Мельдорф. Я — волхв, а ты теперь мой ученик, — ответил ему старик.

С этого момента Буглур стал учеником волхва. Как выяснилось, Мельдорф отправился в лес не просто так. Люди, жившие по ту сторону леса, попросили его об этой услуге. Буглур даже не знал, что по ту сторону живут люди — всё же граница королевства Дарран не доходила до леса.

В благодарность те люди построили волхву дом, где они и стали жить. Буглур, тонко чувствовавший людей, понимал, что волхв от чего-то скрывается, но не мог понять, от чего именно. Заговаривать же на эту тему он не решался.

Первые несколько лет Буглур был вынужден проводить время в одиночестве, и это стало сложным испытанием для него. Волхв заставлял его штудировать книги по их ремеслу, изучать травы, яды и противоядия к ним. Буглур, думавший до сих пор, что находится в прекрасной физической форме, удивился, насколько он был слаб до обучения у Мельдорфа.

Постепенно волхв выходил из затворничества, и они стали периодически