– Ну, давай, – неуверенно согласилась та. – Правда, я хотела пообедать…

– Поголодаешь, – без обиняков заявила Марта. – Тебе есть вредно.

Всю дорогу Валя бесконечно пила воду из пластиковой бутылки, отдувалась, утирала пот, но безропотно топала за легконогой Мартой.

Они поменялись ролями.

Валентина, большой добрый дух, смотритель сокровищницы, открывающий кладоискателю пещеру за пещерой, принадлежала миру библиотеки. Провести годы, замуровавшись среди стеллажей, – это ли не счастье? Место, где запахи неизменны; стеклянный шар с летящей внутри книжной пылью.

Марта приходила извне, рассыпала песок, обрушивала стопки книг, и эхо ее голоса независимо бродило по служебным помещениям. Безжалостное дитя, ловец ветра. «Выдернула меня, как репу из грядки, – думала Валентина, – и тащит за собой неведомо куда». На ее глазах дерево торопливо втянуло корни, пересекавшие путь Марты. «Брось меня в лесу на неделю – даже костей не найдут, а она заберется в лисью нору, и ее примут как свою».

Едва они вышли на обрыв, чаячий грай смолк. Внизу перекатывались волны. Над рекой неторопливо кружила хищная птица.

– Ястреб… – Валя приложила ладонь козырьком ко лбу и зачарованно следила за полетом.

– Это дербник, – не глядя бросила Марта.

– Кто?

– Дербник. Меньше ястреба в десять раз. Смотри вон туда! Туда!

– На лес? – непонимающе спросила девушка. – Там ничего нет…

– Там есть холм, – строго сказала Марта.

– Да, и правда… То есть нет.

– Нет?

– Это не холм, – сказала Валя, пристально вглядываясь. – Это макушки деревьев, которые поднялись над остальными. Я не совсем уверена, но, по-моему, так высоко могут вырасти пихты. Их в вашей области хватает.

– В вашей области! – возмущенно передразнила Марта. – Это холм!

Валя кротко взглянула на нее.

– Дружочек, это не так. Холмистый берег – наш, а там сплошной ровный лес. Почему ты решила, что это холм? У тебя превосходное зрение, я же знаю.

Марта вполголоса начала:

– …черный кот и старый гном – кто остался под холмом? – закончила Валя.

Девочка оторопела.

– Ты не можешь знать… откуда… ты недавно приехала… Кто тебе рассказал?!

– Да никто мне не рассказывал. – Валентина села на траву и вздохнула. – Это из одной книги, нашей, библиотечной.

– Книги?

– Да. Довольно малоизвестной. Ты думала, это местный фольклор?

Марта молчала. Валя посмотрела на покрывало леса, перевела взгляд на девочку:

– Только не говори, что ты собиралась искать под ним клад…

– Ты что! – вскинулась та. – К реке ходить нельзя!

Глаза ее были абсолютно честны, и девушка успокоилась.

Выходит, нет никакого холма, думала Марта, и нет мертвого хранителя клада, запертого под землей, а значит, не с кем договариваться, чтобы забрать у него золото.

От потрясения она опустилась рядом с Валей и привалилась к ней.

– Если бы ты нашла клад, что бы с ним сделала? – спросила та, ковыряя веточкой сухую землю.

У Марты не нашлось сил на выдумку.

– Мама этой весной уехала к тетке, – безучастно сказала она. – Та болеет, никак не может вылечиться. Я знаю, больным собирают деньги, чтобы они поправились…

Марта замолчала. Все напрасно, раз под холмом нету клада, да и самого холма не существует. Пускай бы эта тетка сдохла, сдохла, сдохла!

– Я твою маму даже на фотографиях не видела. – Валя сбросила туфли и вытянула ноги. – Какая она?

– Без понятия. Она тут сто лет не появлялась!

– Всего несколько месяцев. Вы часто созваниваетесь?

– Каждый день… – неохотно признала Марта. – Но после этих разговоров только хуже! И вообще – может, пока я ее не видела, у нее уже горб вырос и бородавки!

Валентина прыснула. Марта возмущенно покосилась на нее. И ничего смешного!

– А твоя мама какая? – после долгой паузы спросила она, просто из вежливости. Но Валя что-то не торопилась с ответом, и девочка вывернула голову. Уснула, что ли?

Валя смотрела перед собой пустым взглядом. Как будто все разом перестало существовать: и лес, и река, и Беловодье, и даже Марта… Что-то сломалось в ее большом неловком теле. Жизнь закончилась – потому и молчала стая на островке: чайки чувствуют мертвецов.

Марта завизжала в голос. Валя вздрогнула и тотчас из покойницы превратилась в живого человеческого человека с круглым раскрасневшимся лицом и глупой челкой, прилипшей ко лбу.

– Господи! Что?! Тебя змея укусила? Змея, да? Покажи где!

Она ощупала Марту, ища след от укуса.

– Почему ты закричала? Что случилось?

– Это с тобой что случилось! – Девочку колотила дрожь. – Ты сидела как мертвая! Как… как мой папа!

Она разрыдалась, уткнувшись в мягкий бок.

– Прости, прости, – сокрушенно забормотала Валя, гладя ее по спине. – Я не хотела тебя пугать, честное слово. Все дело в моей матери. Я… не очень люблю ее вспоминать.

– Почему? – Марта подняла к ней зареванное лицо.

– Потому что я ее ненавижу.

Марта шмыгнула и утерла слезы. Валя умеет ненавидеть? Вот это новость.

– Что она тебе сделала? – Любопытство окончательно вытеснило недавний ужас. Марта села, поджав ноги, собираясь выслушать страшную историю.

– Как-нибудь в другой раз.

– Почему не сейчас?

– Мне трудно об этом говорить.

Валентина поднялась, стряхнула с юбки прилипшие хвоинки и попыталась надеть обувь. Ступни распухли, пока она сидела на жаре, и, подхватив туфли, девушка пошла обратно по тропинке, ойкая всякий раз, когда под ногу попадалась иголка.

– Тебе все трудно, – проворчала Марта, наблюдая за ней.

Вскочила, стащила кроссовки и промчалась мимо пыхтящей бедолаги, подпрыгивая на бегу.

Когда все посетители ушли, Валентина отыскала в ящике нужную карточку.

– Черный кот и старый гном, – задумчиво повторила она. – Кто остался под холмом?

– Что ты там нашептываешь? – Инга Валерьевна поправила длинные китайские палочки, удерживавшие сложное сооружение на ее голове. Марта, едва увидев, обозвала их шампурами; вспомнив об этом, Валентина с трудом удержалась от смеха.