просто шикарна! Ее выступление так зажгло публику, что я пожалел, что не организовал аукцион. Выручка от продаж азартным зрителям побила бы все рекорды, уверен…

Я сильно заморочился, когда покупал Еве розы. Мне хотелось для нее что-то особенное. Это были цветы старых сортов. Они пахли невероятно, но были очень-очень колючими. Просто сплошь унизаны острейшими шипами. Растение такой тонкой красоты и аромата защищало себя с удивительной силой и я бы даже сказал — жестокостью. Я попросил завернуть букет в несколько слоев, чтобы Ева не поранилась, когда будет брать их. Но это же Ева! Едва уловив нежный аромат, она сразу же стала разворачивать цветы, чтобы как можно глубже вдохнуть их запах. Я не успел уберечь ее — важный звонок отвлек меня. А когда вернулся… Когда вернулся, Ева стойко сражалась со стервой Катькой. Отвечала уверенно и достойно. И только зажатые кулачки говорили о ее напряжении. Поспешил вмешаться, но все равно не успел. Да как у нее язык повернулся! Мать моего ребенка! У меня все перевернулось внутри, а боль Евы, когда она вонзила в ладони шипы, я почувствовал, кажется, так же как и она.

Марк очень вовремя подоспел. Выпроводил Катьку и помог доставить Еву в клинику моих родителей. Похоже, малышка была в шоке. И от происходящего, и от боли. Сердце обливалось кровью глядя на ее руки, которые были залиты кровью в прямом смысле. Она капала и на одежду, и на пол. Их невозможно было разжать. Так и поехали. И меня просто разрывало от мысли, сколько шипов-иголок сейчас впились в эти тонкие нежные ладошки.

По пути Ева немного успокоилась и смогла разжать руки. Окровавленные розы остались лежать в машине изрядно испачкав Марку салон. А я понес Еву в клинику.

Передав ее в руки врачей, после того, как двери процедурной закрылись, я немного выдохнул. Но, как оказалось, несколько преждевременно.

Сильный удар в челюсть чуть не снес меня с ног. Устоял.

— По какому-то, хрен знает кем выдуманному закону жанра, я должен стерпеть этот выпад, чтобы уважить чувства расстроенного отца. Но, Марк, я предупреждаю, если ты не остановишься, я отвечу.

Марк не услышал меня. И попытался нанести очередной удар. Я уклонился и тут же зарядил в челюсть уже ему.

— Успокоился?

Марк волком смотрел на меня.

— Теперь поговорим?

— Ты!..Мою дочь!.. — зло произнес он вытирая кровь с губы.

— Твою дочь я прежде всего люблю. А остальное… Прости, но тебя не касается!

Марк снова попытался накинуться на меня.

Не знаю, чем бы закончилась эта наша потасовка, если бы не отец.

— Ну-ну! Что это вы тут устроили! Ох, молодцы! Девочка и так расстроена. Еще и вы ее обрадуете своим внешним видом.

Затем приоткрыл дверь палаты, куда заходил проведать Еву, и попросил:

— Валерий Львович, обработайте этих бойцов, пожалуйста! Чтобы они не напугали своим видом нашу пациентку, когда она проснется.

— По-хорошему, — это уже мне, — отправить бы вас домой, чтобы поостыли и не сгущали мне здесь атмосферу своей агрессией. Но Ева скоро проснется и вряд ли захочет оставаться на ночь, а показаний держать ее дольше у нас нет. И кто-то должен будет ее забрать.

А затем посмотрел на меня очень говорящим взглядом. Конечно, отец знал Яну. Знал и Еву. Он видел, как я принес ее сюда и, конечно, у него были вопросы ко мне. А потасовка с Марком только подтвердила его подозрения. Не думаю, что он мог бы мне что-либо запретить или осудить, но знать, что происходит хотел наверняка.

— Потом, — прошептал я одними губами и зашел процедурный кабинет.

* * *

Не надо никого бояться, сынок

Какая разница, старость или смерть как урок?

Жизнь — это поступок, здесь все на весах.

Мир — это вокзал, наш дом в небесах

Мне повезло родиться в хорошей, счастливой семье. Мои родители нежно любят друг друга и сумели пронести это чувство через всю совместную жизнь, показывая нам пример чутких, внимательных, уважительных отношений между мужем и женой.

Мы с сестрой были желанными детьми и росли в атмосфере любви и обожания. Родители наши — оба врачи, влюбленные в свое дело. И наверное это от них у нас — если чем и заниматься, то только любимым делом. А там уже, когда ты работаешь, совершенствуешь знания и навыки, вкладываешь душу, приходит отдача в виде признания и хорошего дохода.

Мама — врач-гинеколог, посещения к которой расписаны надолго вперед.

Отец — талантливый хирург. Про таких говорят — «золотые руки». Но помимо этого он еще и талантливый управленец. В свое время он открыл собственную клинику и успешно руководит ею уже много лет. Именно отец, его убеждения, его отношение к людям, его взгляды на этот мир стали для меня главным фундаментом в формировании меня как личности. Я уже взрослый, состоявшийся мужик, но он до сих пор был и есть для меня пример и авторитет.

Отец всегда строг, как с нами, так и со своими подчиненными, но при этом всегда справедлив. Он честен с людьми. Даже если эта правда не всегда приятна. Он каждый день учит всех идти до конца и достигать целей. И в детстве учил нас всего добиваться своим трудом. Хотя в определенный период они с мамой вышли на достаточно высокий уровень жизни, нам ничего давалось просто так. Любое благо надо было заслужить. «Вознаграждение следует за усилием», — говорил нам всегда отец и доказывал это на своем примере.

«У человека всегда должна быть цель и мечта»- говорил он нам и учил быть настойчивыми, не поддаваться на провокации, упрямо идти к цели и не бояться смело мечтать.

Он учил нас уважать людей, но не прогибаться под них поступаясь своими принципами. На своем примере учил оставаться собой. Не пытаться казаться для всех добрым, хорошим. Но быть откровенным и с каждым общаться на равных. Он именно такой и есть — настоящий.

Отец всегда являлся душою компании. Улыбался, смеялся и находил слова поддержки для каждого. Был верным другом и взамен также всегда был окружен верными друзьями, с которыми они пронесли крепкую дружбу через годы. Окружающие уважают его. И его авторитет непоколебим для многих.

И самое главное — отец умеет любить. По-настоящему. Искренне. Всей душой. Он безумно любит маму, гордится ею. И точно также пламенно любим ею. Ее опора, ее надежная стена и гордость…

Словил себя на мысли, что снова задумался о детях. Сколько лет я даже мысли не допускал о том, что