Кольчугин протянул трубку Кравченко.

– Здравствуй, Коля, – отрывисто проговорил Ермакович. – Каквидишь, у нас события по твоему ведомству. Значит, нужно сделать так. Поднимивсех наших людей и узнай, с кем встречался этот грек. По сведениям, которые уменя есть, он хотел вложить деньги в наш футбольный клуб, якобы даже думалсделать инвестиции. Ты понимаешь, что они замыслили меня опутать со всехсторон? Сначала здесь убивают наших сотрудников в компании с этимипроходимцами, потом у журналистов якобы случайно появляется эта фотография, иубирают фотографа, даже про футбольный клуб вспомнили. В общем, сделали всепо-чистому.

– Ничего не сделали, – хрипло возразил Кравченко. – Мы всеконцы найдем, я убийц из-под земли достану.

– Ты сам не копай. Пусть этим делом другие займутся. Всяобласть знает, что мы с тобой близкие друзья. Они этого и хотят, свалятубийство Григоренко на нас с тобой. Поручи своим сотрудникам из уголовногорозыска, самым лучшим. Но самое главное – найди Самедова, и пусть он проверитвсе наши связи с этими греками. Я не думаю, что он позволил Хортакисухозяйничать в нашем футбольном клубе или сделать крупные инвестиции.

– И я так не думаю, – рассмеялся Кравченко. – Тольконапрасно они полезли на Самедова и на наш клуб. У нас весь город в болельщикахходит, если узнают, что решили тебя таким образом подставить, разорвут накуски.

– Ты даже не представляешь, что они придумали, – в сердцахпожаловался Ермакович. – В общем, действуй. Но будь осторожен. Дай мнеКольчугина. – И когда тот взял аппарат, произнес: – Миша, никому, кроме Коли,не доверяй и ничего не рассказывай. Срочно возвращайся в Киев. Здесь ты мнебольше нужен.

– Я еду в аэропорт, – сообщил Кольчугин.

Ермакович отключился. Затем позвонил Ольге Пархоменко.

– Что-нибудь узнали?

– Я затребовала их дела. Федченко раньше работал в другомотделе. Нас могут обвинить, что мы намеренно утаиваем часть бюджетных средств,создавая излишне гипертрофированный резервный фонд. Он как раз раньше занималсяэтими вопросами.

– Уже обвинили, – зло перебил ее Ермакович. – Мне нужно,чтобы вы проверили всю деятельность этих убитых господ. Судя по всему, они нетак просто оказались в ресторане вместе с греками.

– Да, – согласилась Пархоменко, – я тоже так думаю.Очевидно, у них были старые связи.

Ермакович посмотрел на лежащий перед ним календарь.

– У нас время до понедельника, – напомнил он. – Ввоскресенье вечером хочу иметь всю информацию, которую вам удастся найти.

Он положил трубку. Затем посмотрел на стоящие в рядтелефонные аппараты. Какой от них толк, если могут подслушать любой разговор?Потом с силой сжал кулаки. Пусть делают что хотят, он не сдастся. Не на тогонапали. Пусть слушают, ему скрывать нечего. Виктор Викторович поднял трубку иначал набирать номер президента футбольного клуба «Шахтер».

– Ничего, – прошептал он, – посмотрим, что вы с намисделаете.

В пятницу, перед выходными, президент прилетел из Крыма ивызвал к себе руководителя своей администрации. Ему хотелось узнать, как идетподготовка к заседанию парламента страны в понедельник.

Серафимчук явился мрачный и сосредоточенный. За годысовместной работы президент и руководитель его администрации научились пониматьдруг друга без слов. Некоторые журналисты даже утверждали, что, оставаясьнаедине, они переходили на «ты», но возможно, что это были только слухи.

Серафимчук принес папку с документами, и президент в течениедвадцати минут добросовестно их просматривал. Затем отодвинул бумаги в сторону,снял очки, положил их на столик и посмотрел на сидевшего перед ним СтепанаАлексеевича.

– Это я мог бы прочесть и потом, – буркнул президент. – Меняинтересует, как у нас пройдет обсуждение в Верховной раде в понедельник.

– Есть запрос двух оппозиционных партий насчет исполнениябюджета правительством, – сухо напомнил Серафимчук. – Они считают, чтоправительство Ермаковича умудрилось утаить часть бюджетных поступлений, итребуют проверки.

– А что говорит сам Ермакович?

– Насколько мне известно, собирается выступить в Раде ипопытаться опровергнуть своих оппонентов.

Президент посмотрел на папку с документами и на свои очки.Затем перевел взгляд на Серафимчука.

– Вы проверили их запрос?

– Разумеется.

– Тогда мне нужно знать ваше мнение еще до того, каквыступит наш премьер-министр.

– Это очередная глупость, – убежденно заявил Степан Алексеевич.– Нашей оппозиции не так-то просто справиться с премьером, но они ищут любойповод, чтобы ударить по его популярности.

– И все?

– Нет, не все.

Президент нахмурился. Он понял, что сейчас услышит самоеглавное.

– Идет проверка этих греков, которых убили вместе с двумяответственными сотрудниками кабинета министров. И судя по всему, между нимипрослеживается связь. Такую информацию нам дала служба безопасности.

– И в этом замешан Ермакович? – прямо спросил президент.

– Таких сведений нет, но…

– Не останавливайтесь, – потребовал президент.

– Но… – было заметно, что его собеседник волнуется, – мнекажется, что мой первый заместитель работает на другую сторону.

Наступило молчание. Президент взял очки, подержал их в рукахи снова положил на столик.

– Кажется или работает? – уточнил он.

– Во всяком случае, все последние дни он осторожно внушаетмне мысль о возможной связи Ермаковича с убитыми сотрудниками. Я иногда думаю,что он знает гораздо больше, чем нужно.

– Олег Константинович решил начать свою игру? – кривоулыбнулся президент. – Хочет сбежать с корабля как крыса?

– Крысы бегут с тонущего корабля, – невежливо заметилСерафимчук, но, сообразив, что допустил слишком большую вольность, быстропоправился: – Возможно, он делает ставку на самого реального кандидата впрезиденты. Сегодня это Мищенко. Об этом пишут все газеты и подтверждают всесоциологические опросы. У Мищенко самый большой рейтинг. Вероятно, мой первыйзаместитель хочет стать моим преемником в администрации при следующем руководствестраны.

– Не люблю двурушников, – поморщился президент.

– Я тоже, – признался Серафимчук. – Но сейчас его нельзяубирать. Он начнет активно работать на нашу оппозицию. Пока он с нами, это егонемного сдерживает.