из общей картинки, — он усмехается, протягивает мне одноразовые приборы. — Если хочешь, можешь есть руками. Я с твоего позволения все-таки воспользуюсь вилкой, — Марк легко поддевает меня, успев выложить все на стеклянный журнальный столик средней высоты.

Мясо выглядит потрясающе. Воздух начинает пропитываться ароматными запахами, я невольно сглатываю, разглядывая сочной кусок говядины средней прожарки.

Как люди добровольно отказываются от мяса? Мне кажется, я в этом случае вечно ходила бы голодной, потому что никакая травка не заменит этот вкус.

— Так кровожадно смотришь на стейк, котенок, — бывший муж улыбается, двигает ко мне еще и овощи на гриле. — Создается ощущение, что после него ты накинешься на меня. И я не уверен, что мне понравятся твои зубы.

Марк шутит, я улыбаюсь ему в ответ и смущенно поправляю волосы, потому что в голову внезапно лезут всякие неприличные картинки, где мои зубы почему-то оказываются в его плече с явным намерением заглушить рвущиеся реакции.

Почему здесь так душно, черт побери?..

Дышать практически нечем.

— Это очень вкусно, — я жмурюсь, едва не мурлычу, когда сочный теплый кусочек оказывается во рту.

— Я рад, — Марк не сводит взгляда с меня.

Делаю вид, что без остатка поглощена ужином, а сама стараюсь не слишком заметно ерзать на месте — тело начинает покалывать от такого пристального внимания. И вино уходит как-то быстрее обычного.

— Совсем не изменилась, котенок, — бывший муж многозначительно выдыхает с теплой улыбкой на губах, когда я нечаянно капаю мясным соком на его рубашку.

Пятно маленькое, но все равно стыдно очень за свою неуклюжесть. А если представить, сколько может стоить эта рубашка… Марк всегда предпочитал качество, за которое готов был платить.

— Прости-и… — тяну растерянно, салфеткой пытаюсь поправить положение, но с масляным следом это слишком бесполезно. — Я куплю тебе новую рубашку, — признаю в итоге поражение.

Бывший муж усмехается вслух, его улыбка становится шире.

— Удивительно, что ты не бросилась в ванную отмывать последствия своих кривых ладошек. Все нормально, Влада, я не испытываю трудностей с гардеробом, — Марк качает головой, игнорируя мои нелепые извинения.

Сердце в моей груди начинает биться чаще. Губы сами приоткрываются из-за нехватки воздуха в сжавшихся легких, я даже расстегиваю одну пуговицу сверху, открыв шею.

Бывший муж слишком шумно сглатывает.

Упс. Я не хотела как-то спровоцировать его. Хотя это, конечно, невероятно льстит мне — мужской потяжелевший взгляд, черные зрачки, которые стали больше.

С остатками ужина мы расправляемся молча. Марк только периодически подливает мне вино, и я не замечаю, как приговариваю около трети бутылки. Сам он за все это время сделал лишь два глотка из своего стакана.

В какой-то момент я чувствую, как голова начинает немного кружиться. Нужно притормозить со спиртным…

Вместо новых глотков я тянусь к десерту. Марк заказал что-то безумно воздушное, с облачком белых сливок, которые успели немного подтаять.

— Позволишь? — бывший муж перехватывает мою ладонь, вылавливает половинку свежей клубники с кусочком нежнейшего суфле и подносит все это к моим губам.

— Не позволю, — отстраняюсь, прикусываю нижнюю губу, гипнотизирую взглядом десерт.

— Злобный воинственный котенок, — Марк двигается ближе ко мне. — Будешь шипеть, Влада? Это просто десерт, а я просто хочу тебя накормить.

Тянусь навстречу и осторожно снимаю губами сладость.

Не очень хорошая идея — поддаться соблазну, но слишком сильно мне хотелось увидеть реакцию Марка на столь невинный жест.

И где-то в глубине души я действительно ликую, потому что он, кажется, стал выглядеть еще более напряженно.

Я все же забираю десерт в свои руки, периодически обхватываю губами ложечку, собирая языком сливки с губ. Безумно вкусно — нет излишней приторности и скрипящего на зубах сахара.

— Это ведь?.. — мой голос срывается на вопросе, когда до слуха долетает знакомая мелодия, которую включает Марк.

Если бы меня попросили назвать нашу песню — я бы остановила свой выбор на ней. Бывший муж тогда отвел меня в ресторан, мы ужинали на открытой террасе, и в какой-то момент Марк просто встал и протянул мне руку. Я вложила свою ладонь в его горячие крепкие пальцы и прижалась к мужской груди, когда меня с ног до головы залило смущением.

Его рука скользила по моей спине, отвлекала и успокаивала, а я тыкалась носом в его шею и считала удары собственного сердца, которое стучало так, что мне могли бы диагностировать какой-нибудь кардиологический приступ.

— Потанцуем? — Марк возвышается надо мной.

— Зачем?.. — растерянно переспрашиваю.

— Всего лишь танец, Влада. Раньше тебе нравилось.

Медленно облизываю пересохшие губы, запрокидываю голову, чтобы столкнуться с глазами, наполненными какой-то острой ностальгией по прошлому.

Бывший муж ведь сказал, что это просто танец? Ничего особенного, двое взрослых людей с общим прошлым, которое не так просто вычеркнуть.

Я вкладываю ладонь в его руку, и все вокруг начинает кружиться, когда Марк рывком впечатывает меня в твердую грудь и прижимает к своему телу так тесно, что я мгновенно вспыхиваю под его прикосновениями.

Слишком много вина…

Глава 19

Марк

От желания поцеловать бывшую жену начало сводить скулы.

Я и так прижал Владу максимально к себе, но хотелось большего. Чувствовать ее голую кожу, никаких лишних преград, касаться ее обнаженного тела, целовать так, чтобы дрожала только сильнее с каждым разом.

Прошлого сейчас будто и не существовало. Не было ничего. Или оно настолько бессмысленно, что растворилось без следа.

Не знаю, что настолько сильно повлияло на отношения между нами, но Влада сейчас точно таким же образом смотрит на меня, жмется к груди и вздрагивает, когда я скольжу пальцами к ее пояснице и слегка сжимаю ткань своей же рубашки.

— Марк… — она срывается на тихий чувственный стон с моим именем, когда я опускаю ладонь ниже.

— Да, котенок? — выдыхаю ей на ухо, специально задеваю раковину губами. Ее кожа покрывается мурашками.

Я не уверен, что Влада сейчас до конца осознает, как влияет на меня. У нее какой-то слишком поплывший взгляд, и мне почему-то кажется, что это не от выпитого вина.

Она смотрит на мои губы, смущается и быстро отводит взгляд. Сглатывает и чуть приоткрывает рот, начинает чаще дышать, стоит мне смять ткань в кулаке так, что ее ягодицы немного оголяются.

Ее трогательный беззащитный вид в одной только рубашке и тонком белье ударяет по моему самоконтролю сильнее.

Сладковатый запах, который я особенно ощущаю, когда бегло целую ее шею, бьет наваждением четко в голову.

Становится все сложнее себя сдерживать.

— Что мы делаем? — Влада вскидывает голову, мягкие волосы покрывают ее плечи, несколько прядей лежит на вздымающейся груди спереди.

— Всего лишь танцуем,