— Черт, что же это получается? — воскликнул Мерсер, не обращаясь ни к кому конкретно.

— У нас есть подозреваемый, пойманный в окровавленной одежде, который отказывается назвать свое имя. Была у него возможность? Спорю на что угодно. Ведь он живет в больнице нелегально. Мотив? Смотря какой мотив стал причиной этого преступления, — ответил Майк. — Если это была неудачная попытка изнасилования... Если вас интересует мое мнение, то у парня вряд ли встает вообще, достаточно на него взглянуть...

— Подожди-ка, — перебила я. — Ты хочешь сказать, что можешь вот так, бросив на человека взгляд, определить, встает у него или нет? У меня есть подруги, которые дорого бы заплатили за ваши способности, мистер Чэпмен. Давайте обсудим это твое предположение позже. А пока решим, что это была прерванная попытка изнасилования или ограбления. А мы до сих пор не знаем, пропало ли что-нибудь из кабинета.

— У нас есть два свидетеля, которые видели Попса на шестом этаже или рядом в предполагаемое время убийства, — продолжил Майк. — И у нас есть наркоман, собирающий алюминиевые банки, который подтверждает его алиби. У нас нет орудия убийства. Нет данных по ДНК. И, как говорят криминалисты, вряд ли мы найдем отпечатки пальцев, но с другой стороны, найти хирургические перчатки в госпитале — не проблема.

— Сегодня мне не удалось ничего от него добиться, — вздохнул Мерсер. — Давайте отложим допрос до завтра.

Радостное предвкушение скорого раскрытия этого жестокого преступления, которое помогло нам продержаться в бодром настроении столько часов подряд, теперь практически испарилось, и мы валились с ног от усталости и понимания того, что дело застопорилось. Детективы расписывались в журнале и расходились, им еще надо было развезти по домам свидетелей — как врачей, так и всех прочих. Мы собрали свои папки и блокноты и уточнили завтрашнее расписание. Мерсер предложил подвезти Сару, а Майк сказал, что подбросит меня.

Мы спустились по лестнице, и лейтенант указал нам на заднюю дверь, через которую по аллее можно было выйти на Лексингтон-авеню, чтобы избежать встречи с журналистами, шнырявшими вокруг здания. Мерсер и Сара пошли в одну сторону, мы с Майком помахали им и направились к его машине.

— Что говорит об этом деле твоя интуиция, Майк?

— Сейчас она в полной растерянности. Я хочу, чтобы этот парень оказался виновным, и кровь обличает его с головой. Но когда я смотрел на него сегодня, то подумал, может, там был второй, его сообщник? Это прекрасно объяснит тот факт, что она не сопротивлялась.

— Да. Может, мы все просто немного устали. Утро вечера мудренее.

— Я позвонил матери. Ради тебя, имей в виду, чтобы ты ничего не упустила. Она сказала, что сегодня в «Последнем раунде» финальный вопрос был о физике — что-то о квантовой теории.

— Да черт с ним. Признаю, что я полная невежда. Если бы даже я стала участвовать в этой игре, то все равно проиграла бы, потому что с моей удачей мне выпал бы последний вопрос по математике, или по Новому Завету, или еще по какой-нибудь теме, в которой я ни в зуб ногой. По той же физике, например.

— Да уж, со мной была бы та же история. — Майк выехал на Третью авеню и направил машину к моему дому. Он не обращал внимания на красный свет, и мы доехали меньше чем за десять минут.

— Она была настоящая красавица, да? И хорошая актриса.

Я вопросительно посмотрела на Майка:

— Кто? Джемма Доген?

— Нет, извини. Я просто вспомнил Грейс Келли из сегодняшнего фильма. Она прекрасно смотрелась рядом с Кэри Грантом. Но я помню, как влюбился в нее после фильма "В случае убийства набирайте "М". Она была такой простой, такой обыкновенной в этих безвкусных тряпках, и сам фильм черно-белый, зернистый...

— Шедевр, — согласилась я, мы оба питали слабость к классике.

— Думаю, она выглядела намного лучше, когда не была разодета, как в финальной сцене в "...наберите "М". Ее арестовали за убийство, а потом решили проверить ее рассказ и отпустили домой. Помнишь? Боже, какой беззащитной она казалась, в нее нельзя было не влюбиться.

— Мне никогда даже в голову не приходило, что тебе нравятся беззащитные женщины, Майк, — попыталась пошутить я.

Он остановил машину перед моим домом и подождал, пока швейцар откроет мне дверцу.

— Не все могут общаться с такими самодостаточными дамочками, как ты, блондиночка. Иногда очень хочется быть полезным, помогать...

Мог бы помочь мне, Чэпмен, подумала я, глядя вслед отъезжающей машине. И пошла домой. Боже, что же мне сделать, чтобы выглядеть настолько ранимой и беззащитной, насколько я себя ощущаю?

Я достала из ящика кипу привычной рекламы и на медленном лифте поднялась к себе на этаж. Сил повесить дубленку у меня не было, и я просто бросила ее на оттоманку в гостиной.

Мелочь — сдача из автомата с газировкой, оттягивала карман пиджака, поэтому я достала монеты и бросила на туалетный столик, прежде чем убрать костюм в шкаф. Я забыла вернуть Мерсеру ключи от квартиры Доген и положила их вместе с цепью и брелком в виде Тауэрского моста на прикроватную тумбочку, рядом с томиком Троллопа. Сегодня они никому не понадобятся.

А вот завтра у меня, по крайней мере, появится компания — мокроносый веймаранер, с которой не будет так одиноко.

В пятницу я встала без пятнадцати семь и только успела принять душ, как позвонил Чэпмен:

— Выключай свое радио и врубай ящик. Я еще не смотрел «Сегодня», но Джим Райан выступает с репортажем в местных новостях. У него отличные источники. Он утверждает, что за убийство в Медицинском центре мы уже задержали психопата, с ног до головы перепачканного кровью.

Я нажала кнопку пульта, чтобы включить телевизор, но Райан уже рассказывал о перестрелке в метро в Бронксе.

— Черт! Я пропустила!

— Если перед работой приедешь в участок, то я тебя подвезу, лады?

— Хорошо. Буду готова через двадцать минут. Подхватишь меня на углу, у «Бернстайна». — Я закончила сушить волосы и постаралась вдохнуть в себя жизнь при помощи туши и румян. Мне хотелось плакать от темной зимней одежды, которую пришлось носить всю неделю, поэтому я решила сменить цветовую гамму, а с ней, возможно, и настроение. Я просмотрела вещи и отыскала любимый костюм от «Эскада» — ярко-красный с черными оторочками на воротнике и юбке.

Владелец магазина сердечно со мной поздоровался, когда я зашла в «Бернстайн», заказала две дюжины рогаликов, булочек и пончиков, а также столько стаканчиков кофе, сколько было необходимо, чтобы в убойном отделе меня встретили с распростертыми объятиями.

Машина Майка уже стояла у тротуара, когда я вышла из магазина, нагруженная покупками. По дороге в участок Майк жевал кусок кофейного пирога, который держал в одной руке, другая лежала на руле. Я взяла «Пост» с заднего сиденья и нашла заметку Мики Даймонда на третьей странице: ВРАЧ ПОГИБАЕТ В СХВАТКЕ С НАСИЛЬНИКОМ — ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ ЗАДЕРЖАН.