вырвалось пламя и закрыло дорогу. Дети закашлялись. Соне щипало глаза, и она почти ничего не видела. Дюваль, держа напор толпы своим телом, быстро осмотрелся по сторонам. Дым заволакивал балаган, не давая дышать несчастным жертвам. Горела уже материя купола, занявшаяся от драпировки, прикрывающей голые доски балагана. Все началось, верно, с факела, нечаянно вырванного из гнезда.

- Наверх! - неожиданно скомандовал Дюваль и стал пробиваться назад, откуда они только что выбрались.

Поднявшись на помост, который грозил вот-вот вспыхнуть, Дюваль бросился сдирать материю купола, которая начиналась именно с этой высоты. Ему уже помогали другие мужчины, откуда-то взялся нож, дело пошло быстрее. Когда образовалась брешь, пламя вспыхнуло с новой силой, снизу раздались вопли погибающих в огне.

- Прыгайте! - крикнул Дюваль Соне.

Она с ужасом смотрела в открывшуюся пустоту.

- Немедленно прыгайте и принимайте детей! - яростно рыкнул молодой француз и добавил несколько неблагопристойных слов на чисто русском языке.

Соня закрыла глаза и ухнула вниз. Она не разбилась и даже не покалечилась: под ней оказались большие, еще не заледеневшие снежные сугробы. Едва опомнившись, Соня вскочила, чтобы поймать падающую на нее Катю. За ней последовала Лиза, а Миша спрыгнул сам.

- Скорее уходите! Уходите! - кричал им сверху Дюваль, из последних сил сдерживающий напор тел.

С трудом карабкаясь по сугробу, Соня тащила девочек за собой. Они насилу успели. Сверху, как по команде, посыпались люди, падая друг на друга, давя и калеча. Несмотря на страх и ужас, Соня помнила о Дювале. Отведя детей к саням и не обнаружив ни одного кучера, она строго-настрого наказала Мише никуда не отходить и смотреть за девочками.

- Ты куда? - спросил ее бледный Миша, который держался изо всех сил, чтобы не вопить, как Лиза и Катя. - Соня, ты скоро вернешься?

- Да, милый, - вытирая с его лица сажу, успокоила Соня. - Я только посмотрю, как там Дюваль.

Она вернулась к месту бедствия, и страшная картина открылась ее глазам. Балаган полыхал, а люди в бессилье бегали вокруг, не зная, как помочь оставшимся в балагане. Полицейские оцепили пожарище, не принимая мер. Да и поздно было. Пожарной команде не подоспеть, даже если и заметят на городской каланче дым, и пошлют команду в нужном направлении. Слишком далеко от города.

- Что же вы стоите? - вскрикнула Соня, обращаясь к усачу в полицейском мундире. - Надобно тушить пожар!

- Никаких указаний не было, - ответил тот, дрогнув усом.

Люди сами помогали обожженным, снаряжали повозки для раненых. Соня металась вокруг балагана в надежде увидеть Дюваля. Думать о худшем она не желала, но как же ей было страшно! Он спас ее и детей, а сам? Спасся ли сам? Она металась вокруг оцепления, и видела обожженных людей, которые прыгали из огня и падали возле балагана. Не вынеся этого зрелища, Соня ринулась за оцепление, но была весьма чувствительно схвачена дюжим молодцем в мундире.

- Не велено, сударыня! Не велено пускать. Извольте отойти подальше.

Она билась в сильных руках, не помня себя и думая лишь о погибающем Дювале.

- Отпусти женщину, каналья! - услышала Соня знакомый голос, и почувствовала, как ослабела хватка квартального и она очутилась на свободе.

Перед ней стоял Дюваль. Не замечая сажу и грязь на одежде, превратившейся в лохмотья, Соня с плачем припала к груди француза и замерла на миг, сжимая его в своих объятьях.

- Вы живы! Боже, какое счастье, вы живы...

- Полегче, Соня, полегче, - пробормотал Дюваль по-русски, и Соня, отпрянув, увидела, что он морщится от боли: - На мне живого места нет.

Только теперь девица заметила на его лице и руках ожоги.

- Немедленно домой! - закричала она. - Вам надобно наложить повязки!

- Не теперь. Вы сядете в одни сани, Филька отвезет вас. А мы с Василием задержимся. Везите, Соня, детей домой. Они и без того натерпелись.

- Но как же вы? - растерянно спросила молодая женщина, не выпуская из рук край одежды Дюваля.

- Я скоро вернусь. Поторопитесь же!

Соня послушалась, но покуда шла до экипажа, все оборачивалась назад. Она увидела, как к Дювалю подвели Ахилла, и он взялся впрягать его в наспех сооруженные сани, на которых лежали несчастные жертвы пожара.

Притихшие дети сидели в санях, накрывшись медвежьей полостью и тесно прижавшись друг к другу. Они обрадовались Соне, словно уже и не чаяли ее увидеть. Девочки тихонько плакали, братец мужественно утешал их.

- Соня, мсье Дюваль забрал наши сани, - сообщил Миша. - Мы поедем вместе.

Соня обняла его и поцеловала.

- Да, мой ангел, я знаю.

Тут появился Филька, весь перепачканный сажей, но не утративший веселости. Как ни в чем не бывало, он свистнул и взмахнул кнутом:

- Посторонись!

И они помчались, с облегчением удаляясь от этого страшного места.

7.

По дому с быстротой молнии разнеслась весть о беде, в которую попали дети. Они едва успели подняться на крыльцо, как вся дворня столпилась в передней с причитаниями и воем. Соня, давно взявшая себя в руки, гневно воскликнула:

- Будет вам выть! Все, слава Богу, живы, нечего причитать, как по покойнику! Сашеньку напугаете.

Но было поздно. Александра Петровна уже спускалась из своих покоев бледная как полотно. Держась за сердце, она медленно приблизилась к детям и рухнула без чувств. Девушки забегали, засуетились вокруг нее. Прибежала, запыхавшись, Биби, следом за ней спустился Владимир. Сжав зубы, он молча, тщательно осмотрел и ощупал каждого ребенка и только тогда, подняв глаза на кузину, спросил:

- Что случилось?

- Пожар в балагане, - коротко ответила Соня.

- Дюваль? - жалко пролепетала Биби. - Он ... жив?

Тут Сашенька, которую усадили на стул, открыла глаза и с тем же мучительным вопросом впилась в лицо Сони.

- Жив! - возвестил Миша. - Он нас спас! И Соню. Теперь других спасает. Он... он... - мальчик глубоко вздохнул, не находя нужного слова, - герой!

Тут девочки, оправившиеся, наконец, от пережитого потрясения, наперебой взялись сообщать подробности печального происшествия. Соня распорядилась:

- Воды поболе нагреть, приготовить мази, чистое полотно. Дети, мыться, переодеваться. После я осмотрю вас.

Потом она окинула тревожным взглядом старших и дрогнувшим голосом произнесла:

- Дюваль изрядно обожжен, надобно доктора позвать.

- Где ж он сам? - спросил Владимир.

- Скоро вернется, - тихо ответила Соня и занялась детьми.

Она не стала живописать о том, как Дюваль чудесным образом