сыпется и ломается, а документация на английском.

— Я не настолько силён…

— Ничего, — улыбнулась Мин, — я знаю английский.

От её слов он снова на какое-то время остолбенел.

— Работать-то вы вместе не сможете! — огорчённо озвучил очевидное я.

— Да, мне же нужно быть возле объекта охраны.

— Это не проблема, я ради такого дела переберусь временно на завод. Другое дело, что он к тебе придёт с вопросом по инструкции, ты улыбнёшься и всё, работа встала на полдня. Шляпа.

— Зато мне кажется, что он не откажется помочь, если на заводе буду я, — довольно сощурилась Мин.

— Какое предприятие, что за фабрика, лаборатория? — поправил очки Иннокентий. Со стороны могло показаться что он болтает без умолка, если бы не делал таких пауз между фразами.

— Медеплавильная фабрика Хокшилда. У них там крайне необычное оборудование, нагревательные конвекторы, какие-то погрузчики, транспортёры, генераторы. Я так понял, техника для нашей местности передовая.

— Тогда, пусть процветает промышленный шпионаж! — кровожадно ответил Иннокентий. — Но я не могу уволиться и пойти на Ваш завод. Прийти, проконсультировать Ваших мастеров и инженеров, могу…

— Я с Вероникой Кондратьевной поговорю.

— Она меня не отпустит, — тряхнул головой он, как непокорный конь.

— Да не надо никого отпускать. К тебе на машине приедут, увезут, час там поторчишь и обратно к себе. Без отрыва от твоей взрывоопасной лаборатории.

— Взрыв был случаен. Согласно расчётам, соединение макров было стабильным и не должно выдавать такой эффект.

— То есть, ты не имеешь принципиальных возражений? Есть мобилет, запишешь свой номер?

Внимание Иннокентия переключилось на Мин. Вредная девка опять улыбнулась, ещё и облизала верхнюю губу, так что номер телефона я получил только через очередную паузу в полминуты.

Когда мы вышли, я был вынужден оставить Мин в коридоре, то есть, как боевого пса без присмотра, потому что бабу Нюку такими фокусами не проймёшь.

— Чем обязана, Аркадий Ефимович? — при виде неё я всегда слегка робел, мне казалось, она видела меня насквозь, а может быть, так и было.

— Да, я это… Иннокентий…

— Не мямлите, Аркадий, — подбодрила меня она, — Вы не на экзамене, хотя маловероятно, что сдали бы его мне. Что там с Иннокентием?

— Да, собственно, прошу у Вас разрешения отвлекать его на малозначительные вопросы… Тут у одного заводика встали мёртвым грузом кое-какие конвекторы. Консультация нужна, по технике и макрам, а это его стезя, он самый лучший в регионе.

— Оборонное предприятие? Кому принадлежит?

— Мне. Нет, не оборонное, так, медь выплавляют, ничего такого.

— Ладно, отвлекайте. Вам какой-то официальный документ по этому поводу нужен?

— Нет, — я встал по стойке смирно, — Достаточно Вашего благословения.

— Тогда Вы меня отпускаете поработать? — с лёгким сарказмом спросила она, намекая на закругление нашей беседы.

— Нет, — внезапно кое-что вспомнив, встрепенулся я. — Вы когда-нибудь слышали про Индию. Ну, не ту, которая южнее Афганистана, так сказать, на самом краю земного диска, а такое понятие в сфере магии.

— Ну, я много чего слышала. Это, скорее, такое понятие, мечта, идея, чем конкретное место. Как философский камень.

— А расскажете? В двух словах. Мне для научной работы.

Вероника Кондратьевна, округлив глаза, многозначительно закряхтела.

Глава 13

Тайлер осторожно брёл по коридору. Совсем не так, как это делал Штирлиц, уверенно и вселяя смятение в ряды сослуживцев.

Он брёл как человек, который был бы, как рыба в воде в своём в цеху, в мире механизмов и брутальных мужчин, но которого из привычного ему окружения вероломно послали подписать какую-то бумажку во враждебную среду, в царство высокомерного руководства, подковёрных интриг, косых взглядов и малопонятных документов.

В подтверждение этой концепции в руке его были какие-то бумажки, которые смотрелись там чужеродно и потеряно-блуждающее выражение лица.

Я стоял в коридоре и смотрел в направлении ворот. После того случая с «сольпугами» меня частенько тянуло контролировать въезд, если бы было можно, я бы даже повесил десяток камер за свой счёт и вывел изображение с них в свой кабинет.

Я действительно временно перебазировался на завод, а Мин посадил в приёмной, Кастет даже оформил её в качестве личного помощника, но с моим условием, что её никто и ничем не будет грузить.

Не уверен, что вся эта расстановка заработает, никак не ожидал, что завод окажется настолько проблемным и склонным неудержимо тонуть, как судно с тремя торпедными пробоинами.

Вспомнив об этом, достал мобилет и набрал далёкий солнечный Крит. Пошли гудки. Тайлер в результате своего неторопливого осторожного дрейфа становился всё ближе и ближе ко мне.

Трубку долго не брали, а потом ответил звонкий женский голос:

— Hello!

— Алло. Добрый день. Я могу услышать мистера Хокшилда.?

Трубка задумалась, потом женский голос с сильным акцентом ответил:

— Его день. Его нет. Его нет весь день. Кто говорить со мной?

— Я — Аркадий Филинов.

— А-р-к-а-д-и-й… — голос повторил по буквам, явно записывая на бумажку.

— Передадите ему, что я звонил?

— Yes. Да… Что записать? Сообщение?

— Идёт процесс оформления по старому заводу, нужны подписи.

…

— Что-то ещё?

— Нет. Хорошего Вам дня.

— Goodbye.

Тайлер подошёл уже близко и подслеповато посмотрел в мою сторону. Рассмотрев меня, нетвёрдой походкой приблизился и спросил.

— А Вы юрист? Можно мне задать Вам вопрос по цеху?

— Да, конечно, пойдёмте в кабинет.

— А можно на минутку позвать в подсобку в подвале, там одна загогулина. У меня как раз есть ключ.

Я посмотрел на Тайлера магическим зрением, мало ли, вдруг он — не он, а иллюзия. Но нет, это был он и корчил хитрую рожу, подмигивая двумя глазами и показывая носом и губами куда-то влево в направлении лестницы.

— Да, если нужно, то пойдёмте.

…

— Удобно, что Вы крутитесь на заводе, босс, — деловитым тоном произнёс Тайлер, когда захлопнул дверь в тёмное подвальное помещение с тремя узкими окнами под потолком, практически полностью заставленное какими-то коробками.

— Что за цирк одного клоуна, товарищ Тайлер?

— Конспирация! Вдруг кто услышит?

— Да и хрен бы с ним, ну конспирация, но сюда-то зачем? Поговорили бы в кабинете?

Тайлер тем временем в несколько движений разгрузил стоявший в углу письменный стол, приставленный к нему стул, потом ещё один, достал откуда-то тряпку, протёр их