унаследовала этот талант от матушки? Во всяком случае, торговаться она умела блестяще. Порой мне казалось, что народ приходит к нашему столику с диковинками просто поглазеть на нас с матушкой. Жаль, что нельзя было стрясти с них плату за это. Тогда бы мы разделались с долгами гораздо раньше.

Конечно, большинство посетителей искали у нас какой-нибудь недорогой сувенир на память об отдыхе, но была среди них и одна особенная покупательница. Она всегда внимательно разглядывала все окаменелости и явно понимала, какие из них представляют наибольшую ценность.

В один из дней я долго наблюдала за ней, а потом вдруг вспомнила, где мы с ней виделись раньше. Два года назад, а то и больше именно она купила у меня на кладбище «бараний рог»! Покупательница тоже смерила меня взглядом и улыбнулась.

— Рада, что вы меня узнали, мисс Эннинг. Знаете, чему дал начало замечательный аммонит, который я у вас купила?

— «Бараний рог», — поправила я. Какой еще «аммонит»? Что вообще значит это слово? — И чему же?

— Коллекции. Я ведь пошла по вашим стопам. Нет, не в прямом смысле слова, конечно. Мне недостает вашей храбрости, но все же я отыскала и приобрела кое-какие сокровища. Быть может, вы захотите пойти со мной и взглянуть на них? — Она протянула мне руку в перчатке. — Меня зовут Элизабет Филпот, и…

— О! Вы, что ли, из тех самых Филпотов, что продают «Филпотс-крем»? — перебила матушка. — Вы, наверное, неплохое состояние на этом сколотили!

Мисс Филпот вновь улыбнулась.

— Именно так. А вы, миссис Эннинг, пробовали нашу мазь?

Матушка только фыркнула:

— Я-то? Нет, конечно! Нет у меня денег на эти ваши модные натирки!

— Охотно погляжу на вашу коллекцию! — ответила я, пока матушка не успела продолжить дурацкий разговор о мазях. — Хоть сейчас, если вы не против.

Мисс Филпот согласно кивнула, и мы, не дожидаясь матушкиных возражений, бодро зашагали к холму, на котором стоял ее дом, — вытянутое невысокое здание с соломенной крышей, густо обвитое плющом и выкрашенное в цвет вареного рака.

Мы вошли в комнату, где все стены, от пола до потолка, были уставлены книгами, а в самом центре стоял большой деревянный ящик со стеклянной крышкой. Элизабет достала из секретера ключ и открыла крышку.

— Прошу, подойдите сюда. Можете осмотреть мои экспонаты, если хотите. Как видите, ваш «бараний рог» лежит на почетном месте!

Передо мной предстало множество всяких диковинок: тут были и изящные рыбьи скелеты, застывшие в сланце, и морская звезда, и прекрасно сохранившиеся останки древней каракатицы, и несколько замечательных «змеиных камней» и «бараньих рогов», среди которых мой, надо заметить, оказался самым красивым.

— На берегу я вас ни разу не видела, да и среди покупателей тоже. Откуда у вас это все? — спросила я.

— Большинство экспонатов я нашла сама. Правда, я предпочитаю искать диковинки в ясные дни, а непогоды опасаюсь. Возьмете меня как-нибудь с собой на поиски? Буду ужасно рада отправиться с вами!

— А я вот — не очень. Так как вы назвали мой «бараний рог»?

— Аммонит. Их много разных бывает. Свое название они получили в честь древнеегипетского бога Амона, у которого были закрученные, как у барана, рога, так что ваше название этой диковинке тоже подходит. Аммонитами такие окаменелости стали называть ученые-коллекционеры. Если хотите, могу вам одолжить научную книгу о них. Или даже несколько. Вот, к примеру, моя любимая. — И она протянула мне тоненькую книжицу.

— У меня уже есть одна книжка о геологии, — сообщила я. — Но в ней совсем нет картинок. А тут есть?

Она смущенно поглядела на меня.

— Ну конечно! Как же я сразу не догадалась! Я могу научить вас читать, чтобы вы пользовались моей биб­лиотекой.

— Большое спасибо, но читать я и так прекрасно умею. Бедный не значит глупый. Мне просто нужны хорошие иллюстрации с подробными подписями, чтобы сравнить с ними мои находки и наблюдения, — уточнила я и довольно грубо, признаюсь, выхватила у нее из рук книгу.

— Что-то разговор у нас не клеится. Пожалуйста, простите меня! Я так хочу с вами подружиться!

— Друг у меня уже есть, — ответила я. — Правда, он сейчас далеко, но скоро оставит муштру, вернется сюда и станет ученым, как я.

Приятно было рассказать ей о том, что я ученый, и в то же время хотелось думать, что сама мисс Филпот себя ученым не считает.

— Хорошо, что у вас есть друг! — произнесла она с неизменной улыбкой. — Очень рада за вас, Мэри, но не­ужели у вас не найдется времени на еще одного друга? Обещаю, что не буду вам докучать. Можете брать мои книги, а еще я очень надеюсь, что мы как-нибудь вместе сходим на берег. И потом, я могу свести вас с людьми, которые были бы чрезвычайно рады с вами познакомиться и могут помочь вам в ваших изысканиях.

Я всмотрелась в ее лицо. Казалось, она говорила искренне. Наверное, это я повела себя слишком резко.

— Знаете, Мэри, когда я нахожу в камнях останки какого-нибудь древнего существа, меня охватывает такое волнение! Подумать только, это создание жило на свете бессчетное множество лет назад! Просто уму непостижимо! Я сразу начинаю казаться себе такой маленькой и никчемной. Наша жизнь столь коротка… Я часто думаю, как же оставить свой след в истории? Довольствоваться тем, что меня запомнят лишь как продавца мази? Или же мне хочется большего, хочется оставить после себя наследие, которое увековечит мое имя? Наверняка вам, Мэри, знакомо это чувство, пусть вы еще и юны. Думаю, мы с вами очень похожи. Мы обе в поиске. В поиске правды и знания. Меня нисколько не интересуют всякие блестяшки, побрякушки да безделушки. Я мечтаю собрать коллекцию, которая будет ничуть не хуже лондонских, и кто мне запретит? Никто на свете не помешает нам делать то, что хочется, Мэри!

Меня изумили ее слова про «бессчетное множество лет». Значило ли это, что она разделяет идеи мистера Хаттона? Говорила она без всякой опаски. Казалось, она нисколько не боится моей реакции. Здорово, что можно безопасно обсуждать подобные темы с таким храбрым человеком, как мисс Филпот!

Может, мы и впрямь похожи, пусть она старше, богаче и образованнее меня? Мне подумалось: а не рассказать ли ей о чудовище, но я решила держать язык за зубами. Мы еще слишком мало знакомы, чтобы доверять ей такие тайны. Мисс Филпот мне нравилась, я чувствовала, что мы с ней подружимся, и надеялась, что она поможет мне получше разобраться в геологии.

Внимательно посмотрев ей в глаза, я поблагодарила за книгу и добавила:

— Вечером я пойду на побережье ракушки искать. Если хотите, можете присоединиться.

— О, еще бы! — воскликнула она и захлопала в ладоши. — Страсть как хочу!

***

Немало вечеров провели мы с мисс Филпот на побережье за поиском ракушек. Она оказалась очень приятным и образованным помощником. Назубок знала научные названия всех моих находок и быстро научила им и меня, что было очень кстати. Первое время я не отваживалась спросить ее в лоб, что она думает о Боге и Сотворении мира, но чувствовала, что скоро, когда начну ей доверять, заведу этот разговор. Через несколько дней мы уже и впрямь с жаром обсуждали всевозможные идеи и теории.

Как-то раз, когда мы шли по Сильвер-стрит к Элизабет (теперь я звала ее именно так), чтобы попить вместе чаю, моя спутница остановилась у кузницы. Мы стали наблюдать, как подковы сперва раскаляли докрасна в огне, потом придавали им нужную форму на наковальне, затем погружали в ведра с водой, которая тут же начинала громко бурлить и шипеть, словно дикий зверь.

— Как вам кажется, Мэри, была ли наша планета выкована в вулканическом пламени или зародилась в океанских водах? — спросила Элизабет. — Плутонист вы или нептунист?

К счастью, я уже успела одолеть книгу, подаренную мне миссис Сток, и немного разбиралась во всей этой истории.

— Работы мистера Хаттона и мистера Плейфера убедили меня в том,