уже с двух сторон от головы. Туша вепря мелко задрожала, и Кир отпустил зверя, а вернее толкнул его набок. Вепрь упал и забился в предсмертных судорогах. Тремя последними ударами Кир отсек огромную голову.

Когда голова отвалилась от туловища и Кир пихнул ее ногой, собачье войско смешалось, и псы, окружив Кира, принялись слизывать кровь с травы и с ног царя персов.

Кир выпрямился и обвел властным взглядом весь мир.

В тот же м персы разом соскочили с коней и с радостными криками двинулись навстречу своему царю, победителю чудовища. Да, его подвиг был достоин и самого Геракла. Великий силач несомненно признал бы царя персов своим собратом.

Даже чужестранец Кратон испытывал гордость от того, что служит такому славному царю-герою, и стал снисходительно полядывать на парфян. Те тоже спешились, и, хотя их здесь было куда больше, чем хозяев гор, они тихонько обступили персов со всех сторон, терпеливо дожидаясь, когда их подпустят к победителю зверя и к самому поверженному чудовищу.

Только “скиф Азал” не двинулся ближе ни на шаг, так и остался в стороне. Но Кратона учили зоркости в школе Болотных Котов, и он видел, что Азелек очень радовалась победе своего необыкновенного повелителя, только скрывала свою радость глубоко в сердце.

Она неторопливо убрала стрелу в колчан, повесила лук, а потом, поплевав на пальцы, взялась за поводья и стала разворачивать коня.

На Кратона скифская красавица Азелек не взглянула в тот день ни разу.

Парфяне, конечно же, дождались своей очереди. Так задумал и того очень хотел Кир, царь персов.

По знаку Кира его соплеменники расступились, пропуская чужаков. Парфяне подошли, но не так близко, как персы, и стали выражать свое восхищение беспорядочными возгласами и взмахами рук. Они словно робели, признавая в царе нечеловеческую силу и ловкость.

Из парфянских рядов выступил на шаг вперед человек наружности более благородной, чем имели остальные, и воинском гиматии из дорогой материи.

-- Вот поистине царь! -- немного склонив голову, с достоинством проговорил он на арамейском.-- Царь, которому надлежит править многими доблестными воинами и большой страной. Приятно и почетно исполнять веления истинного царя.

-- Кто ты? -- вопросил его Губару.

Парфянин представился кшатрапаваном конницы.

-- Так ты хочешь иметь разговор с царем персов? -- многозначительно произнес Губару.

-- Почту за самый высокий дар богов! -- воодушевленно ответил тот.

От парфян отделился еще один человек. Он вышел с медной чашей, полной воды, подал ее стратегу, а тот принял сосуд и торжественно поднес его царю персов.

Кир же наклонился, сильным движением погрузил меч в землю и так очистил его от крови, а затем погрузил меч рукояткой в поданный сосуд и омыл в нем свои руки.

По завершении ритуала парфянин осторожно, чтобы не полетели брызги, вылил воду на землю.

-- Кшатрапаван, ты хочешь говорить с царем при всех или наедине? -- задал новый вопрос Губару.

-- Если царь пожелает говороить наедине,-- ответил понятливый парфянский стратег.

Губару переглянулся с Киром. Оба казались очень довольными. Даже Гистасп, державшийся в стороне, как равный среди простых персидских воинов, остался доволен событиями, происшедшими в стане чужого войска. На его лице появились розовые пятна, а глаза влажно заблестели.

Персы стояли плечом к плечу с парфянанами, и все затаили дыхание.

Кир и парфянин отошли от туши убитого вепря. Стратег приложил руку к сердцу и неслышно произнес две или три фразы. Кир только и сделал, что невысоко поднял руку и кивнул, как если бы парфянин находился у него в подчинении. Тени кустов не успели сдвинуться и на палец, как оба вернулись на прежнее место и парфянин, еще раз поклонившись Киру, с гордым видом вернулся к своим воинам.

Губару еще раз радостно переглянулся с царем. Произошло именно то, чего они ожидали.

-- Царь персов приглашает всех на праздненство по случаю удачной охоты! -- как обычный глашатай, громогласно объявил Губару.-- Охота была дарована богами!

Да, теперь можно было считать, что охота на войско Гарпага оказалась удачной.

Тем временем со всего лагеря тянулись к этому месту воины Гарпага -- мидяне, каппадокийцы, армене?. Появились разгоряченные охотой марды, маспии и другие жители гор, подвластных Киру. Быстро пролетел по округе слух, что царь персов поразил необыкновенного зверя.

Сам Гарпаг появился едва ли не последним. Радоваться ему или огорчаться, он, похоже и сам не знал. Вид у этого семидесятилетнего стратега -- впрочем, еще крепкого в мышцах и костях -- был довольно растерянным. Все решилось без него и как бы само собой. С одной стороны войско как бы оставалось под его началом, а с другой, уже перешло под начальство Кира. Получалось, что Гарпаг мог вовсе не считать себя мятежником. Возможно, именно эта мысль выражалась на его лице в блуждающей и неясной улыбке.

Прихрамывая и переваливась с боку на бок, он двинулся навстречу Киру.

-- Царь! Да хранят тебя боги! Как же я рад видеть тебя после стольких лет...-- произнес он уставшим, почти жалобным голосом, вытянул вперед и руки и повторил: -- После стольких лет.

-- Мой добрый Гарпаг! -- с искренней радостью приветствовал старика Кир.-- Сколько раз я приглашал тебя в гости! Вот наконец ты добрался до моих гор. Приетствую тебя.

Они обнялись, и Кир поцеловал его, как равного -- в щеку. Бледное лицо Гарпага зарделось. Он поцеловал Кир в плечо и смиренно подождал, пока царь сам выпустит его из своих объятий.

-- Да, мой старый воспитатель,-- проговорил Кир, учтиво отстранив от себя старика.-- Мы оба постарели. Сколько серебра! Сколько серебра нажили! Теперь мне вновь понадобятся твои добрые советы.

-- Если прикажешь, царь, не стану отходить от тебя ни на шаг! -- в волнении отвечал Гарпаг.

Так обрел царь Кир большое войско, с которым уже не страшно было двинуться на Эктабаны.

Но прежде царь персов устроил огромный пир. Когда охота только начиналась, я видел множество стад коз, овец и коров, гонимых к Пасаргадам. Оказалось царь велел своим соплеменникам очистить от колючего кустарника еще один большой участок земли, и забить там для пира всех животных, доставшихся ему от отца. Кроме того, он велел принести большое количество вина и хлеба.Так было приготовлено обильное угощение для всех: как для подвластных ему племен, так и для пришедшего в горы войска.

Такого грандиозного пиршества, какое произошло на следующий день, мне никогда более не приходилось видеть.

В начале праздника Кир отдал отцовское копье одному воину, который во время