Оба рассмеялись. После свержения Корина в оазисе все шло своим чередом. Они по-прежнему обирают проезжающих путешественников и торговцев. Само собой, стражник доложит Адании, что хозяин каравана желает с ней встретиться, — ведь теперь она собирает все сведения и слухи. А то, что маленький негодник лишился некоторой части своего состояния, кому какое дело?

Все шло своим чередом.

* * *

— Значит, правда, что Корин мертв, — задумчиво проговорил Липке, руководитель разведывательного отряда и по совместительству «хозяин каравана».

Сквозь щель занавеси на входе в палатку он поглядел на сверкающую башню, так взволновавшую весь Калимшан. То, что Корина Сулеза, наконец, убили и его дочь прибрала Даллабад к рукам, мало кого волновало, но ходили слухи, что за всем этим стоит перераспределение власти между гильдиями Калимпорта, а это уже настораживало вождей всей округи.

— Правда и то, что теперь здесь управляет его дочь, — ответил Тралбаль, вытаскивая из-под рубашки «горб» — толстую прокладку, придававшую ему жалкий, приниженный вид. — Будь проклято имя той, что посмела восстать против отца!

— А может, у нее не было выбора, — предположил Рольманет, третий из них. — В Калимпорте видели Артемиса Энтрери с Когтем Шарона. Возможно, Адания продала его, как говорят некоторые. Возможно, обменяла на постройку башни, как говорят другие. А возможно, убийца снял его с трупа Корина Сулеза.

— Должно быть, это Басадони, — рассудил Липке. — Я знаю Аданию, она бы не поступила с отцом так жестоко и не продала бы меч. В Даллабаде полно золота.

— Но с чего бы тогда гильдия Басадони оставила ее управлять оазисом? — спросил Тралбаль. — Точнее, как она могла остаться, будь в ней хоть капля верности отцу? Стражники у ворот из гарнизона Даллабада, я уверен, — добавил он. — Как у всех здешних жителей, кожа у них загорелая и обветренная, значит, они не из города и в пустыне давно. Корин Сулез хорошо относился к своим подчиненным, даже у последнего из них всегда были деньги, чтобы сходить в игорный шатер. Неужели все они в один миг предали его?

Все трое переглянулись и внезапно дружно рассмеялись. В гильдиях и бандах всего Калимшана верность была очень редким товаром.

— Что ж, ты вроде верно рассуждаешь, — согласился Тралбаль, — но все-таки мне кажется, что-то тут не то. Не может быть, чтобы это был просто переворот.

— Пожалуй, ты прав, — ответил Липке. — Артемис Энтрери разгуливает с мечом. Корина, но если Адания решила закрепить оазис за собой, неужели она так легко рассталась бы со столь грозным оружием?

— Если только она сама не наняла Энтрери убить отца, а расплатилась Когтем Шарона. — предположил Рольманет. Ему это пришло в голову только сейчас, но он был доволен своей догадкой — она казалась весьма правдоподобной и многое расставила бы по местам.

— Если так, то это самый дорогостоящий заказ во всем Калимшане за последние несколько веков, — заметил Липке.

— А если нет, что тогда? — раздраженно спросил Рольманет.

— Басадони, — уверенно заявил Тралбаль. — Больше некому. Они и в городе всюду тянут свои лапы, а теперь нанесли удар за его стенами, надеясь, что окажутся вне досягаемости любопытных глаз. Мы должны это подтвердить.

Остальные согласились, хотя и без видимой охоты.

* * *

Джарлакс, Киммуриэль и Рай'ги удобно расположились в креслах на втором этаже Хрустальной башни. В магическом зеркале, которое Рай'ги создал совместно с Креншинибоном, отражались три разведчика, и дроу слышали их разговор от первого до последнего слова, наблюдая за ними с того самого момента, как жалкий «горбун» распрощался со своими деньгами у ворот крепости.

— Это недопустимо, — с некоторой горячностью сказал Рай'ги, поворачиваясь к Джарлаксу. — Мы так быстро и далеко зашли, что привлекаем нежелательное внимание.

Киммуриэль немедленно внушил ему: «Не здесь. Внутри башни нельзя». И сразу почувствовал, что энергия кристалла осаждает его сознание, чтобы пробиться внутрь. Он тут же подавил все псионические проявления, не желая пока привлекать к себе внимание Креншинибона и выдавать ему, кто он на самом деле, — слишком свежи были предостережения Яраскрика.

— Что ты собираешься с ними делать? — уже спокойнее спросил Рай'ги. Взглядом он показал Киммуриэлю, что получил его послание и будет следить за своими мыслями.

— Уничтожить, — предложил Облодра.

— Переманить на свою сторону, — возразил Джарлакс. — В отряде человек двадцать, и они наверняка связаны с разными гильдиями. У нас будут превосходные шпионы.

— Слишком опасно, — заметил Рай'ги.

— Тот, кто подчинится воле Креншинибона, будет нам служить, — хладнокровно ответил Джарлакс. — А кто не подчинится, будет уничтожен.

Но Рай’ги это не устраивало. Он хотел что-то возразить, однако Киммуриэль положил руку ему на плечо.

— Будешь торговаться с ними? — спросил главаря Киммуриэль. — Или послать солдат, чтобы скрутили их и привели сюда, к Креншинибону?

— Он может проникнуть в их разум и отсюда, — ответил Джарлакс. — Те, что покорятся, сами перебьют упорствующих.

— А если упорные окажутся сильнее? — встрял Рай'ги, но Киммуриэль снова сделал ему знак молчать.

— Нам надо некоторое время быть начеку. Смена власти в Даллабаде и появление башни — слишком заметные вещи, — негромко сказал он Джарлаксу.

Главарь кивнул:

— Креншинибон всегда начеку.

Псионик улыбнулся в ответ, но самоуверенность Джарлакса лишь больше встревожила его. Похоже, предупреждения Яраскрика подтверждались: кристалл действительно поглощает все.

Киммуриэль и Рай'ги вышли, оставив командира наедине с его новым компаньоном.

* * *

Выйдя из палатки на жгучее солнце, Рольманет и Тралбаль долго щурились. Вокруг царило оживление, как обычно перед, дорогой: люди чистили лошадей и наполняли водой бурдюки на дорогу до Калимпорта.

Их разведывательный отряд должен был разузнавать все, что возможно в оазисе и выяснить, какой гарнизон остался в крепости. Их было семнадцать человек, и Рольманет вскоре обнаружил, что все семнадцать собрались вокруг палатки. К тому же он приметил, что многие как-то странно поглядывают в его сторону.

Особенно его поразил один.

— По-моему, он уже наполнял эти бурдюки, — обратился Рольманет к своему спутнику. — И разве он не должен был сейчас наблюдать за стражниками на восточной стене? — Повернувшись к Тралбалю. он увидел, что тот стоит, заворожено глядя на хрустальную башню.

— Тралбаль, — позвал он, и сделал шаг к нему, но сразу же отступил, почувствовав неладное.

На лице Тралбаля появилось выражение какой-то детской безмятежности.