неустанный и сердце беспокойное своё,

Призыв свой к изменению, нетвердые шаги своих блужданий.

Поклонница восторга безымянного

В соборе наслажденья неразборчивом

Она возносит тайные обряды богам животным, темным.

85. Но жертва эта нескончаема, напрасна,

Священник же – невежественный маг, который лишь свершает

Пустые перемены на алтаре намерений

И в пламя немощное льёт фальшивые надежды.

Груз преходящего успеха отягощает её шаги,

90. И с ношей этой она идти вперед может с большим трудом;

Но тикают часы, взывая к ней, она перебирается вперед

От мысли к мысли, от стремления к стремлению;

Успехом величайшим её является беспрецедентная необходимость.

Материя рождает недовольство, Жизнь обращается к Мышлению;

95. И землю – своё поле – Жизнь покоряет, затем истребует и небеса.

Работу грубую по освоению она уже свершила,

Её труды минуют века сомнений,

Но свет преобразующий, великий еще на землю не сошел,

И никакой освобождающий восторг не прикоснулся к грехопаденью.

100. Лишь слабый проблеск прорывает иногда небесный свод ума,

Тем самым подтверждая смутное предвидение,

Что формирует путь к неведомым рассветам из темной ночи

Или неясный ключик к состоянью божьему.

Великая задача Жизни началась в Незнании,

105. В Неведении она незавершенную работу эту продолжает,

Наощупь к знанию идёт, но не встречает лика Мудрости.

Шагами неосознанными медленно шагая,

Она – Богов подкидыш – здесь блуждает и, как

Душа ребенка, оставленная рядом с вратами Ада,

110. Неловко шарит сквозь туман в поисках Рая.

В подъеме этом медленном Природы был должен Ашвапати следовать

Шагам Её из состояния начального, туманного и не сознательного,

Поскольку только так могло прийти спасение земли.

Ибо так только мог узнать он неясную причину того,

115. Что тянет нас назад и вводит в заблужденье Бога в его желании

Душу, заключенную в тюрьму, навек освободить.

Путями скорыми падения через опасные врата

Рискнул пройти он в неизвестность серую,

Кишащую инстинктами, которые пробились из неразумных бездн,

120. Чтоб место здесь себе отвоевать и облачиться в форму.

Жизнь здесь была сердечным другом Смерти

И ела у Неё с руки, чтоб подышать хотя б недолго;

Она была и заключённой, и удочеренной беспризорницей Её.

Впуская подсознание, как житель временный в том царстве

125. Сонной темноты, она и не питала никаких надежд.

Вот там, вдали от Истины и просветлённой мысли,

Увидел Ашвапати место настоящее, особый смысл рождения

Развенчанной и искаженной Силы, страдающей от этого.

Там выставляя напоказ несчастное лицо фальшивой истины,

130. С божественным рождением нашим несогласие

И безразличье к красоте и свету,

Жизнь щеголяла своим бесчестием животным,

Беспомощной и грубой, голой маскировкой

Отмеченного и осознанного, подлинного образа

135. Силы украденной надежды, отвергнутой и изгнанной с небес,

И падшей, прославляющей ничтожность состояния такого,

Низкопоклонство перед силой, некогда полубожественной,

Бесстыдное убожество животных вожделений,

Кричащий внешний облик этого невежества,

140. И неприкрашенное тело этой нищеты.

Здесь Жизнь впервые вылезла из лужи грязи,

Где пребывала без сознания, немая, косная:

Оцепенение и узость восприятий хранили там безмолвие её,

И темнота, не отменяемая Светом, прилипла к ней.

145. Касание свыше, которое спасает, туда не приходило:

Взгляд ввысь был чуждым её видению,

Бесстрашная божественность её шагов была забыта;

Отвергнутыми были счастье и блаженство,

И приключение в рискованных пространствах Времени:

150. Погрязнув, она была едва пригодна, чтоб жить и приносить плоды.

Туман встревоженный безмерный Пространства поиска,

Лишенный света слой, объятый пеленой неясной,

Из дома изгнанный, бесформенный и безымянный, -

Спелёнатый слепой аморфный разум

155. Просил любого тела, чтоб свою душу переместить туда.

Отвергнута его мольба – он мысль свою слишком невнятно мямлил.

Ещё не наделенный силой этой мысли, едва живой,

Открылся он в причудливом пигмейском мире,

Где был источник этой несчастливой магии.

160. На тех границах смутных, где Жизнь с Материей встречается,

Среди полудогадок и полупрозрений ходил, блуждая, Ашвапати,

Упущенными целями и неохватными началами гонимый.

Там зародилась жизнь и сразу умерла, поскольку не смогла так жить.

Там не было основы прочной и неуклонного движения;

165. Владело силой в этом месте только пламя неразумной Воли.

Он сам себе был там неясен, наполовину ощущаем, тёмен,

Как будто сквозь него старалась проявиться Пустота.

В чудных владениях этих, где было только чувство,

А направляющая мысль ни правилом и ни причиной не была,

170. Лишь детское невежливое сердце вопило об игрушках счастья,

Ум лишь мерцал ребяческим расстроенным накалом,

А к форме лишь влеклись случайные энергии хаоса, которые

Воспринимали каждый всплеск огня руководящим пламенем.

Шагов разумных слепая сила эта делать не могла;

175. Испрашивая света, она шла путеводной нитью тьмы.

При этом несознательная Сила шла к восприятию наощупь,

Материя, сраженная Материей, проблескивала к ощущению.

Реакции слепые и неспешные прикосновения этого неумолимо выбивали

Искры инстинкта из скрытой подсознательной основы;

180. Теснились ощущения – немые суррогаты мысли, -

Ударам пробуждающим Природы то восприятье отвечало,

Но этот отклик был лишь чисто механическим толчком,

Прыжком, рывком во сне Природы,

И необузданные, грубые удары эти, соперничая, приходили,

185. Внимания не обращая на любые не свои поползновения,

И сталкивались в темноте своей с ударами, что были ещё темнее,

Свободными являясь в мире анархии размеренной.

Существования потребность и выживания инстинкт всецело

Овладели волей рискованного напряженного мгновения

190. И ничего не видящим желанием, внезапно ощутившим пищу.

Вспышки Природы эти были единственным законом,

Сила боролось с силой, но безрезультатно: достигнуты лишь были

Побужденье и обладанье без понимания их сущности,

И чувства, и инстинкты, которые не ведают истока своего, -

195. Чувства страданий и наслаждений, которые быстро находят и теряют, -

И неодушевленное движенье неразумных жизней.

То был пустой излишний мир,

Чья воля породила слабый и печальный результат,

Бессмысленные муки и недовольство смутное и серое.

200. Казалось, не имеет ценности работа становленья мира этого.

Но так не рассуждал взор пробужденный духа Ашвапати.

Как некая отдельная звезда – свидетель одинокий, Света страж,

Что в отдалении сияет независимо

В течении медленном, лишенной мыслей, Ночи, -

205. Как лишь единственный мыслитель в бесцельном мире,

Который ждет рассвета, предначертанного Богом,

В деяниях Времени он видел замысел реальный.

Была видна волшебная работа без некой зримой цели,

Наполненная смыслом, божьей волей.

210. Сплетенья первые космической змеиной Силы раскручивались из

Мистического круга неживой Материи, лежащей в трансе,

Которая главу свою уже подняла в благоприятной этой атмосфере,

Но не могла ещё отбросить Ночи сон густой

Или нести в себе необычайно эффективные прослойки разума,

215. Одеть на хохолок свой драгоценный души корону