Литургия. Антифоны

В прошлый раз мы с вами продолжили разговор о литургии, но мы еще находимся в самом начале ее чинопоследования. Вот тут возникает вопрос, который задают почти все. А что в литургии главное? Катехизис, составленный в прошлом веке митрополитом Филаретом, говорит, что главное в литургии – это произнесение священником слов Христа на Тайной Вечере: «Приимите, ядите» и «Пийте от нея вси», и затем эпиклеза: призывание Святого Духа на Святые Дары. А народ говорит по-другому. Простые люди считают, что главное во время литургии – это Херувимская песнь, когда на клиросе поется «Иже херувими тайно образующе и Животворящей Троице трисвятую песнь припевающе» и совершается каждение храма. Сколько раз я видел, как в московских храмах пожилые женщины дожидались Херувимской, а когда Херувимская была спета, крестились, кланялись и уходили. Хотя именно в это время, как раз после Херувимской, которая призывает нас оставить всякое житейское попечение, и начинается та часть службы, которую считал самой главной митрополит Филарет. Что же получается? Для Филарета самая главная часть после Херувимской – канон, для простых людей – Херувимская. А что скажем мы с вами? Всё, каждая минута Божественной литургии от вводных молитв священника, которые читаются обычно в пустом еще храме, до отпуста и молитв по Святом Причащении, которые читаются после отпуста, – всё самое главное. Таково это последование, что здесь нет чего-то главного и, наоборот, второстепенного.

Мы говорили с вами, что литургия, ее первая часть – литургия оглашенных – начинается с возгласа «Благословенно Царство». Затем дьякон на амвоне (или, если нет дьякона, то священник) говорит ектению: «Миром Господу помолимся. О свышнем мире и спасении душ наших Господу помолимся». Каждый раз на каждое прошение хор, а по сути – все молящиеся отвечают: «Господи, помилуй». Дьякон призывает к молитве, и весь храм, вся община молится, молится самой простой молитвой: «Господи, помилуй». «О мире всего мира, благостоянии святых Божьих Церквей и соединении всех Господу помолимся» – и снова весь храм отвечает: «Господи, помилуй», – и т. д. Во время чтения дьяконом ектении священник читает молитвы, потом говорит возглас: «Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу ныне и присно и во веки веков. Аминь». Так начинается литургия теперь. Затем поются три антифона: псалом 102-й, потом 145-й псалом с прибавленным к нему гимном «Единородный Сыне и Слове Божий» и наконец текст из Нагорной проповеди: «Во Царствии Твоем помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем. Блаженны нищие духом…» Так начинается литургия теперь.

А в прежние времена, в далеком прошлом, литургия начиналась с того момента, который следует теперь за антифонами, – со Входа, или, как мы говорим, с Малого входа (или со Входа с Евангелием), с того момента, когда священник берет с престола Евангелие, подает его дьяконам, и служащие выходят через северные врата, проходят по солее, становятся перед разверстыми Царскими вратами, и дьякон возглашает: «Премудрость. Прусти». Вот с этого момента, с того момента, когда вносилось Евангелие в храм, некогда начиналась литургия. И этот Вход был не просто прохождением духовенства по солее. Это был вход духовенства и всех молящихся в храм для начала службы. А первая часть службы, будничные антифоны, о которых я вкратце сказал – 102-й и 145-й псалом, а также «Блаженны нищие духом» и разнообразные праздничные антифоны, выбранные из псалмов и соединяющие в себе пение псалмов с пением тропарей в честь того или иного праздника, – они были некогда особой службой, службой трех антифонов, которая совершалась на площади, перед входом в храм и была аналогична современной литии на всенощном бдении, во время вечерни. Вот как лития по сути должна совершаться не в храме, а на площади перед храмом (это часть службы, которая обращена не только к тем, кто будет затем участвовать в богослужении внутри храма, но ко всему городу), так и служба трех антифонов перед началом литургии – это тоже часть богослужения, обращенная ко всему городу. О ней я и хочу говорить сегодня. А обо всём, что следует потом, после Входа в храм (теперешнего Малого входа с Евангелием), – я буду говорить в следующий раз.

Итак, первый антифон – это 102-й псалом. «Благослови, душа моя, Господа, и вся внутренняя моя – имя святое Его». «И всё, что внутри у меня» – так вот передает Псалмопевец то, что мы теперь обозначили бы как «глубъны нашего “я”». Церковь призывает в этом псалме глубъны нашего человеческого «я» воспеть Господа, благословить Господа. Не уста, не даже сердце, а самые глубины наши зовет Церковь почувствовать Бога – из глубины души. «Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив», – воспевает Церковь. И вместе со всей Церковью каждый из нас из глубин своего «я» благословляет Бога. А священник читает молитву: «Господи, Боже наш, Егоже держава несказанна и слава непостижима, Егоже милость безмерна и человеколюбие неизреченно. Сам, Владыко, по благоутробию Твоему призри на нас и на святой храм сей и сотвори с нами и молящимися с нами богатые милости Твои и щедроты Твои».

Эта краткая молитва, если в нее вчитаться, очень богата богословским содержанием. Слава Бога непостижима, ее нельзя понять умом. Держава Его несказанна, о ней невозможно рассказать. Милость Его безмерна, нельзя измерить. И человеколюбие неизреченно, не передаваемо в словах. Да, Бога нельзя понять, но Он Сам являет Себя нам. Являет Себя нам при несказанности, непостижимости Своей и неизреченности – в Таинстве Евхаристии, являет Себя нам во Христе. Отец Александр Шмеман сказал про эту молитву, что в ней выражен весь христианский опыт абсолютной трансцендентности. Бога нельзя понять, повторяю, этого не может никто. Но Он Сам приходит к нам, Сам Себя нам открывает и Сам вводит нас в Свое Царство.

Далее, после Малой ектении «Паки и паки миром Господу помолимся», (миром – εν ειρήνη, то есть в мире, примирившись друг с другом), мы поем 145-й псалом «Хвали, душа моя, Господа». Псалом, в котором мы говорим о том, что Господь творит суд обиженным и дает хлеб алчущим, разрешает узников и отверзает очи слепым, поднимает согбенных и любит праведных; Господь хранит пришельца, поддерживает сироту и вдову, Господь будет царствовать вовеки. Вот что это такое – неизреченная милость Божия. Он отверзает очи слепым, Он поднимает согбенных, Он хранит пришельца и поддерживает сироту и вдову. Он – Господь милости – безмерный, царствует и будет царствовать вовеки, в род и род. Он