– Мне это неинтересно, – прохладно бросил Максим.

– Ну разумеется… Я просто хотел объяснить, почему задержался, – с легкой обидой пожал плечами отец. На самом деле он задержался, чтобы задержать их – Аркадия и Максима – в ресторане как можно дольше. Время, ему нужно время. Глупой затраханной курице нужно время. – Что тут сегодня дают? Меню от шеф-повара? В прошлый раз я здесь пробовал ребрышки, очень, знаете ли, неплохие. Правда, говорят, жирное плохо для сердца. В моем возрасте нужно задумываться о подобных вещах. Вот ты, Аркаш, ешь ребрышки?

– Иногда, – кивнул он. – Но сегодня я возьму рыбу.

– А ты, Максим, что будешь? – спросил Коршунов сына, не без удовольствия глядя на красивое лицо прекрасно сложенного сильного молодого мужчины. Хорошие гены. Серые глаза горят тем же огнем. Глаза мои. Раздумываешь, как со мной договориться? Это хорошо. Все было бы хорошо, если бы не этот чертов колокольчик в соске. Может быть, он не знает? Может быть, только его дрянная невеста знает?

– Ты поручил Аркадию убить мою невесту, – вместо ответа услышал он. Обвинение было брошено, но сенсации не произвело. Коршунов уселся поудобнее и нажал кнопку вызова на столе. Из-за дверей кабинета бесшумно возник вышколенный официант, склонился к Константину и, кивая в такт произносимым словам, принял заказ и ушел, закрыв за собой дверь, а пауза все продолжалась. Никто не заговаривал, не нарушал молчания. Тогда Коршунов налил себе минеральной воды в стакан, и бульканье стало сигналом к продолжению разговора.

– Послушай, Макс… – Коршунов сделал глоток, облизнул губы, – во‑первых… – второй глоток, – я сказал – избавиться от нее, а не убить. Это вопрос понимания, как Аркаша меня интерпретировал. Чувствуешь разницу?

– Хочешь сказать, он интерпретировал тебя неверно? – горько усмехнулся Максим.

Коршунов задумчиво рассматривал скатерть.

– Нет, Макс. Этого я сказать не могу. Должно быть, я так и остался человеком из девяностых. Я знаю, это должно казаться чудовищным…

– Ничто в отношении тебя не кажется мне чудовищным, – хлестко бросил ему Максим. – Я жду от тебя чего угодно.

– А я жду от тебя очень многого, сын. Какими бы сложными ни были наши взаимоотношения, одного ты отнять у меня не сможешь. Ты – мой единственный сын, и я хочу и могу заботиться о твоем будущем и о высшем благе. Понимаешь меня? Аркадий сказал, что эта девушка взялась ниоткуда, что ее влияние на тебя – огромно. Что ты летаешь с ней по миру, заваливаешь подарками. Я был в таком положении, поверь мне. Я знаю, что это такое…

– Сильно в том сомневаюсь, – сверкнул белым оскалом Максим. – Ты знаешь совсем другие вещи. И я не хочу сидеть и слушать, будто ты пытался убить Арину исключительно из заботы обо мне. Какая трепетная забота! Мне нужно знать другое.

– Что? Ты хочешь гарантий, что этого больше не повторится? Хорошо, и я, собственно, для этого тебя сюда и призвал, Максим. Мне нужен мир. – Коршунов на минуту замолчал, позволяя официанту расставить большие овальные блюда с закуской. Сделав это, официант вышел. Коршунов аккуратно подцепил тонкий до полупрозрачности кусочек мяса.

– Что ты понимаешь под миром? – вилка с мясом остановилась на полпути ко рту Константина.

– Я хочу, чтобы все было снова как раньше, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты забрал свою Белоснежку и улетел с нею в Лондон. Если ты всерьез решил жениться на ней, мне необходимо при этом присутствовать.

– Ни за что.

– Нужно составить брачный контракт. Максим, ты должен признать, что речь идет о моих деньгах. Ты ведь владеешь огромной частью моих активов.

– И я готов хоть сейчас отписать все тебе обратно, – спокойно проговорил Максим. – Даже не так. Я не просто готов, я желаю так сделать. Я не хочу больше подвергать риску мою семью, только потому, что твои интересы проходят слишком близко к моим. Я должен защитить мое будущее.

– Забавно, – пробормотал Коршунов, удивившись, насколько точно выразился Максим. Они оба здесь пытаются защитить будущее. К счастью, только один из них осведомлен достаточно, чтобы действовать эффективнее, опережая второго на несколько шагов.

– Что именно кажется тебе забавным? – нахмурился Максим.

– Что такого в этой женщине, что ради нее ты готов бросить все.

– Я не готов бросить все, – пожал плечами Максим. – Только деньги. И ты знаешь, что я никогда не интересовался деньгами.

– О да. Фотография, искусство. Я видел, кстати, твою последнюю коллекцию. Ведь ты не стал знакомить меня со своей невестой. Пришлось знакомиться с ней по твоим работам. Между прочим, должен сказать, ты действительно талантливый художник. Кто бы мог подумать. И ты заставил меня влюбиться в эти фотографии.

– Я, к сожалению, не могу забрать этого назад, – прошептал Максим. – Но я не хочу ничего слышать об этом. Ты говоришь о моей любимой женщине.

– Любовь – это слабость, сынок. Теперь это твое самое уязвимое место. Ты хоть сам-то это понимаешь? В свое время, когда у меня родился ты, ты стал моим самым уязвимым местом. До тебя мне никто не мог причинить душевной боли.

– Чтобы нанести душевную рану, нужно иметь душу, – холодно заметил Максим.

Аркадий сидел и слушал, готовый вмешаться в любую секунду, если ему покажется, что семейный обед перерастает во что-то куда более опасное. Без сомнений, Коршуновы, тот и другой, были способны на многое. Однако на этот раз Коршунов-старший решил сдать назад. Он улыбнулся, сделав вид, что понял «шутку» сына.

– Между прочим, это было тоже обидно. Нехорошо.

– Что именно?

– Что ты не удосужился познакомить меня со своей девушкой.

– Да уж. Такого мне и в голову не пришло. Чтобы ты разорвал ее в клочья сразу?

– Может быть, если бы ты меня сразу познакомил с нею, не было бы никаких проблем.

– О, брось! Разве сейчас я не занимаюсь тем, что выторговываю для нас с Ариной право на то, чтобы жить, не оглядываясь поминутно в поисках нанятых тобой киллеров? – спросил Максим самым непринужденным тоном. Он ничего не ел и не пил, и это, наверное, смотрелось странно со стороны. Коршунов – другое дело, ел и пил с удовольствием и хорошим аппетитом. – Давай лучше сразу говорить цифрами. Как и что нужно подписать, чтобы мы с тобой не были связаны взаимными обязательствами.

– Боюсь, надеяться на такой уровень свободы – довольно самонадеянно с твоей стороны, – усмехнулся Коршунов. – Видишь ли, сейчас, со всеми санкциями и проблемами в мире, ты, гражданин Великобритании, очень нужен мне. Я не могу тебя отпустить на слишком длинный поводок.

– Кто бы сомневался! – холодно, одними губами улыбнулся Максим.

– Но я за то, чтобы ты жил счастливо, чтобы вы с Белоснежкой поженились и жили долго и счастливо. Может быть, даже год. Или лет пять. Кто знает, на сколько тебя хватит.

– Ее зовут Ариной, – ледяным тоном поправил отца Максим.