– Не знаю почему, но я тебе доверяю.

– Хорошо, давай попробуем. Но не здесь, в такси. Думаю, как-нибудь время представится…

Через несколько минут они въехали на серпантин, и дорога пошла вниз. У Яны дух захватило от открывшегося перед ее взором вида. Здесь берег фьорда был довольно пологий, и тут расположился провинциальный городок с костелом, со множеством зданий, в большинстве – явно частного сектора, с остатками явно старой стены вокруг большого и красивого замка. Светлые, аккуратные домики утопали в зелени – никаких цветов, а только деревья. А на другом берегу – высокие горы, обрывающиеся отвесными скалами с зеленью прямо в темно-синие воды глубокого и длинного фьорда.

– Ух ты! – не сдержала эмоции Яна.

– Красота! – согласился Марек.

– Ты здесь живешь?

– Здесь.

– А где?

– Догадайся с трех раз… В замке, конечно.

– Шутишь?

– Нет, я абсолютно серьезен.

– Опять замок…

– Что значит – опять?

– На мне и правда метка, что ли, черная? Уж очень часто я останавливаюсь в замках и знакомлюсь с людьми, которые ими владеют.

– Так это же хорошо! Я как раз не люблю жить в простом домике, он не вдохновляет меня на подвиги. Может, потому, что я не норвежец по крови, а поляк?

Машина остановилась у мощной многовековой стены, и Марек расплатился с водителем. Вернее, с двумя водителями. Яна оказалась посреди груды своих чемоданов.

– Постой здесь, я вернусь с кем-нибудь, кто поможет затащить вещи внутрь, – сказал Марек и взбежал по ступенькам вверх.

Госпожа Цветкова запрокинула голову и посмотрела на замок. С того места, где она стояла, тот не казался большим, а вот древним – да. Из темного камня разного размера, словно кто-то подбирал строительный материал, как мозаику. Окошки были маленькие, сразу становилось понятно, что стены очень толстые. А еще было видно, что замок совсем не охраняется.

«Преступности тут – ноль. Живут дружным поселком, и все знают друг друга», – подумала Цветкова и зевнула.

В этот момент из замка высыпали какие-то люди и, улыбаясь, направились к гостье.

– Здравствуйте! Давайте ваши вещи. Марек уже показал нам апартаменты, где вы будете жить.

Яна с большим удивлением смотрела на этих людей, весьма фривольно одетых – в шортах и майках-топиках или футболках.

– Олег, – представился высокий мужчина с круглой седой головой.

– Вячеслав. Можно Слава, – сказал другой, маленького роста, с красным лицом и белесыми, выгоревшими на солнце бровями.

– Тогда меня зовите просто Лелик, – подмигнул седовласый.

Подошли женщины. Высокая, дородная, лет пятидесяти, с тяжелой походкой и, как оказалось, зычным, грубым голосом воскликнула:

– Ишь, Лелик он! Седина в бороду, бес в ребро! Я-то хотела представиться, как положено – Татьяна Павловна. Но если ты – Лелик, то я – Танюсик, – громко рассмеялась она. И указала на двух других женщин, помоложе и поменьше ростом: – Надежда и Наташа. И мы все спешим к вам на помощь, прекрасная незнакомка. Давайте, берите все! Мужики по два чемодана, мы что останется! – командовала «громовая женщина».

– Я сплю еще, что ли? – удивилась вслух Яна. – Мы же вроде в Норвегии, а тут все русские… Я-то уже думала, что придется снова практиковаться в английском языке.

– А тут весь замок наводнен русскими, – расплылась в улыбке невысокая приятная женщина. – Мы занимаем полностью правое крыло. Оно и отдано под гостиницу.

– Гостиницу? – повторила Яна, еще больше удивившись.

– Тебя как зовут? – прогремела Татьяна Павловна.

– Яна Карловна Цветкова, – явно с перепугу ответила вновь прибывшая. – Просто Яна.

Женщина задумалась.

– В жизни не слышала. Я Татьяна Павловна Иванова.

– Что ты обижаешь гостью-то? – шикнул на нее Лелик, явно положив на Яну глаз.

– Ой, да мы девчонки без обид! Так ведь, Яна? – спросила Татьяна Павловна. – Кто же у тебя родители, такие приколисты?

– Мать – актриса в ТЮЗе, – ответила мадам Цветкова, списывая свое инертное состояние (она почему-то до сих пор не вцепилась когтями в лицо бесцеремонной женщины) на то, что находилась под остаточным действием гипноза.

– А кто у нас папа Карл? – продолжала глумиться Татьяна. – Небось, вельможа какой? Надо же, Карл!

– А папа у меня был гробовщиком, – ответила Яна, разглядывая ее большое тело, словно снимая мерку для будущего саркофага. Так сказать, присматриваясь.

Женщина осеклась:

– Что-то я заговорилась совсем…

– Да уж, ты бы не чесала языком понапрасну! – согласился Олег. – Набросилась на человека, а девушка с дороги, устала…

– Девушке-то уже небось за тридцать? – немедленно отреагировала в своей манере Татьяна Павловна, повернувшись к нему. – Хотя извините, извините, стройная блондинка не имеет возраста. Это тебе не Таня! Таня, ты растолстела… Таня, не чеши языком понапрасну… Таня, зачем ты поехала вместе со мной? Таня, ты не даешь мне даже дышать! Таня, ты мне надоела! Да? Так все это происходит в твоей тупой башке?

– Дура старая! – побагровел Лелик.

– А ты козел. И тоже не молодой! – ответила ему Татьяна Павловна. – Думаешь, я не увидела, как ты уже слюни распустил и губу раскатал при виде первой попавшейся юбки? А тут еще и юбки фактически нет! Одни ноги! Профурсетка!

– Идиотка! – крикнул на Татьяну Олег. И, видимо, не зря он ее так назвал, потому что огромная ручища тетки уже вцепилась в длинные волосы Яны и принялась трепать гостью из стороны в сторону.

Госпожа Цветкова не ожидала такого подлого нападения ни с того ни с сего. Как бы ведь и не за что! Ей этот Лелек и в гробу был не нужен, а тут такие обвинения и оскорбления в ее адрес! И Яна тоже кинулась в бой – за свою поруганную честь. А остальные русские люди, вышедшие к ней на помощь, кинулись разнимать женщин. Все вокруг что-то кричали, а у Яны от боли и несправедливости даже в глазах потемнело. А когда на ее беззащитный затылок вдруг обрушился сокрушительной силы удар, и вовсе отключилась.

– Вы ответите за это! Еще называли себя учеными! Хамы! Скоты! Биологи, мать вашу! Мы очень любим животных, мы готовы днем и ночью защищать окружающую среду… Да вас самих надо сажать в клетку, как агрессивных орангутангов! Бедная Яна! Милая, красивая, добрая девушка приехала сюда, чтобы помочь другим людям! Она боялась летать, мне стоило большого труда преодолеть ее страх! И вот я, как гостеприимный хозяин, довез ее до дома, и тут вы, как дикари, набросились на нее! Правда дикари! – говорил мужской голос, громко, отрывисто и зло.

Яна слышала его и даже начала понимать, что речь идет о ней. И была совершенно согласна с тем, что голос произносил. Но ей совершенно не хотелось открывать глаза. А голосу отвечали сразу несколько других, расстроенных, в разнобой: