головорезы, киевские бандеровцы и среднеазиатские басмачи. Ладно, вернемся к нашим баранам. Стас, я так понимаю, поехал разбираться с ДТП, в результате которого погиб некий Колька Пономарь. А ты собирался в гости к отставной чиновнице Сытнец. Но она, как явствует из сказанного вами вчера, у вас – вовсе не самый «престижный» подозреваемый?

Лев, чуть заметно отрицательно качнул головой:

– Не совсем верно. С сегодняшнего утра для меня лично она стала главной подозреваемой. Да, между прочим… Представь себе. Я изучил присланное информационщиками досье этой особы и понял, что аферистка Альеми, при всех своих грехах, госпоже Сытнец здорово уступает.

Он вкратце передал содержание биографической справки и заключил, что роли таинственной Мадам Крап данная особа вполне соответствует.

– …Знаешь, впервые об этом я подумал, когда прочел, что жизненным идеалом и образцом для Сытнец еще в молодости стала Розалия Землячка, прославившаяся организацией расстрелов тех, кого она считала врагами революции. Если помнишь, после того как Фрунзе разгромил Врангеля и занял Крым, он убедил белогвардейцев сдаться, гарантировав им полную безопасность. В принципе, свое слово он сдержал бы. Фрунзе был человеком порядочным. Но его быстренько перебросили на другой участок работы, а вместо него прибыла товарищ Землячка. И вот под ее командованием поверивших большевикам уничтожили. По некоторым данным, более ста тысяч человек. В целях экономии патронов бедолаг просто топили в море.

– Да, я читал об этом… – Орлов с хмурым видом кивнул. – Но, мне кажется, только на основании личных симпатий Бэллы Сытнец делать далеко идущие выводы, наверное, не совсем правильно. Мало ли кто и кому нравится?

– Да? А тебе импонируют, например, Нерон, Калигула, Бокасса, Пиночет?

– Ну ты загнул – Бокасса, Пиночет… – смеясь, сказал Петр.

– А что – загнул?! Ты думаешь, у этих персоналий не было своих фанатов? Были, и много. В подборке фотографий Сытнец я увидел одну, с надписью: «Я – царица! Трепещите предо МНОЙ и кланяйтесь МНЕ, суки!» Судя по выражению ее лица, по взгляду, по майке, у этой особы патологический комплекс «самости», некий вариант мании величия. И одновременно вижу в ней латентный садизм, жажду властвовать и попирать всех и вся. Скромная, хоть и вороватая, чиновница – это ее маска, за которой таится опасная хищница. Причем очень умная и расчетливая.

– Может, ты и прав… Возвращаясь к истерии вокруг мажоров, при вынесении оценок происшедшего буду теперь придерживаться твоей трактовки. Кстати, несмотря на начавшуюся вокруг них свистопляску, райотдел оказался на высоте. Отморозков не отпустили, хотя давили на него со всех сторон. Сейчас суд должен вынести решение. Ну, понятное дело, скорее всего, их отправят под домашний арест. Ну а ты сейчас куда?

Лев кивком указал в каком-то неопределенном направлении.

– В банк, где после института работала Сытнец. Прежде чем ехать к этой дамочке, хочу собрать максимум достоверной информации о ней, чтобы вести с этой особой предметный разговор, а не вокруг да около.

…Выйдя из здания главка, Гуров взглянул на затянутое тучами грязновато-серое небо, временами роняющее холодные капли дождя. Мелькнула мысль о том, что такая слякотная погода установилась не случайно.

«Вот, наверное, как только раскрутим это дело, обязательно выглянет солнце!» – заверил самого себя Лев и, сев в свой «Пежо», отправился на улицу Троллейбусную.

Минут двадцать спустя он остановился перед четырехэтажным зданием, огороженным решетчатой изгородью старинного фасона. Над его фасадом светились неоном объемные буквы «Коммерческий банк “Золотой сольдо”.

Войдя в просторный вестибюль, по которому взад-вперед сновали люди, Гуров подошел к сотруднице с бейджем «Менеджер-консультант» на стильной сиреневой блузке. Гуров показал ей свое удостоверение и попросил назвать кого-нибудь из сотрудников банка, кто здесь работает не менее пятнадцати лет. Та, удивленно расширив глаза, некоторое время напряженно размышляла, после чего сообщила, что такая сотрудница есть. Это кассир в окне номер восемь, ее зовут Алевтина Григорьевна.

Поблагодарив, Гуров немного подождал, когда от восьмого окна отойдет клиент, после чего подошел сам. Негромко поздоровавшись, Лев представился и поинтересовался, не может ли его собеседница рассказать о том времени, когда в банке работала Бэлла Сытнец. Услышав это имя, кассирша сразу же помрачнела и замкнулась. Довольно громко (скорее всего, чтобы ее слышали соседки по кассе) Алевтина Григорьевна уведомила:

– Ничего не помню, ничего не знаю. Давайте вашу платежку. Что там у вас за проблема?

Мгновенно сориентировавшись, Лев быстро достал из кармана первый попавшийся лист бумаги и протянул своей собеседнице. Молча кивнув, та быстро что-то написала и, вернув Гурову листок, назидательно сказала:

– В следующий раз будьте внимательнее.

При этом она взглядом указала на только что написанное ее рукой. Поблагодарив, Лев взглянул на несколько слов, выведенных ровным, четким почерком. Написанное гласило: «Минут через десять в соседнем скверике за киоском «Мороженое». Чуть заметно кивнув в знак согласия, он вышел из здания и направился к скверу, ярко-желтому и светло-коричневому от еще не осыпавшейся листвы. Обогнув киоск, Гуров прошел к купе сосенок. Вскоре торопливым шагом пришла Алевтина Григорьевна. Оглядевшись, она негромко спросила:

– Что именно вас интересует?

Гуров чуть заметно пожал плечами:

– Ну, прежде всего, что вы лично думаете о Бэлле Сытнец? Как вы считаете, на что она способна ради достижения каких-то своих интересов?

– Что о ней думаю? Злыдня она, каких еще свет не видывал. Сколько она из нас всех крови попила!.. – Алевтина Григорьевна, расширив глаза, покрутила головой из стороны в сторону. – Бочками! Дракула ей в подметки не годится. Перед начальством она всегда: ти-ти-ти-ти… А вот подчиненных гнобила почем зря. Бывало, даже тем, кто ей в матери годится, таких гадостей наговорит. И все это с доброй такой улыбочкой. Со стороны подумаешь, экая Золушка! А на деле – ведьма ведьмой…

Как рассказала далее собеседница Льва, Бэлла только на вид была тихой и не скандальной. На деле же, ради корысти, ради наживы, она была способна на весьма неприглядные поступки. Когда своими придирками она довела одну из сотрудниц до тяжелейшего инфаркта, после чего та скончалась, Сытнец не проявила и капли сожаления по поводу случившегося.

«Сама во всем виновата!» – пренебрежительно сказала она, когда ей сообщили о произошедшем.

Помнила Алевтина Григорьевна и о той истории с исчезновением огромных денег со счетов центрального отделения «Золотого сольдо». По ее словам, сотрудницы их филиала уже тогда были твердо уверены в том, пропажа денег дело рук Бэллы. Но знали они и то, что у Сытнец был сообщник в центральном офисе. Знали даже, кто конкретно.

– И кто же он, если не секрет? – Гуров выжидающе прищурился.

– Да какой тут может быть секрет? – Алевтина Григорьевна устало махнула рукой. – Замуправляющего