сюда не за американской мечтой, а за «бледной», — напомнила подруге Аня, и, произнеся вслух родное буквосочетание, вновь расплакалась.

— Не плачь, родная. Любовь всегда побеждает. И твою «мелодраму» ждёт хэппи-энд, — заверила Анжела, рыдающую на её груди, Аню.

— Да когда же я увижу этот ХЭППИ-ЭНД и прочитаю в «титрах» список всех тех людей устроивших его, чтоб щедро их поблагодарить? — продолжала всхлипывать Аня, не веря в своё возможное счастье.

— Я думаю, что в «третьей части» этого романа нас ожидает общая развязка и твой счастливый «ЭНД». Поверь мне как профессионалу и доверься моему чутью успешного сценариста, — уверенно пообещала, Анжела. — А если невтерпёж — заканчивай «читать эту главу» и перелистывай свою судьбу на новую страницу…

Часть третья. «КОЛУМБИЙСКАЯ ПЛЕННИЦА»

Екатеринбургский криминальный авторитет по прозвищу «Бледный», вернувшись из аэропорта с билетами на самолёт в полностью опустевший дом колумбийского наркобарона по прозвищу «Бабло» сначала подумал, что ошибся адресом. Но когда, войдя в дом, он увидел беспорядочно разбросанные повсюду вещи Тани, а саму Таню не увидел, понял, что похотливый козёл всё же забрался в чужой «огород» и увёл его ухоженную «тёлочку».

Позвонив в местную полицию, а заодно и «Маугли» в Россию, он стал быстро соображать, с чего начинать поиски: с Замка «Лас-Лахос» или сразу с Эквадора? Помутневшее от бешенства воображение «Бледного» рисовало в его голове ужасные картины, на которых властный и счастливый эквадорский банановый барон «Бабло» лежит в тенёчке под пальмой, а баронесса Таня лежит на нём и лижет его, наполовину очищенный, «банан».

Пытаясь гнать от себя дурные мысли, размахивая над головой бейсбольной битой, «Бледный» бегал по дому и яростно срывал злость на украшающих эту «золотую клетку» любимых предметах роскоши хозяина, чтобы до приезда полиции и до прилёта «Маугли» прийти в себя и стать более-менее уравновешенным человеком.

Прибывшая через пять минут полиция, осмотрев разрушенный дом и опросив ничего не видевших и ничего не слышавших соседей, составила протокол допроса и приняла письменное заявление от потерпевшего.

Затем, вместо того, чтобы зафиксировать обнаруженные на месте преступления следы похищения, полицейские пофотографировались на фоне валявшихся в луже молока стеклянных осколков разбитой вдребезги коровы-холодильника и плавающей в шоколадном фонтане побритой «налысо» кальянной головы «Медузы-Горгоны» с выколотыми глазами.

Горячо поблагодарив «Бледного» за предоставленную редкую возможность пофоткаться на руинах неприступной крепости неуловимого наркобарона, полицейские официально уведомили потерпевшего о том, что никогда в своей профессиональной жизни они ещё не получали такого удовольствия от улик, и о том, что дело скорее всего останется нераскрытым. Что на протяжении многих лет они собирают неопровержимые доказательства преступной деятельности этого бандита и давно мечтают пересадить «Бабло» из его золотой клетки — в тюремную, но пока ещё ни одному полицейскому в Колумбии этого сделать не удалось.

Сочувствующе похлопав «Бледного» по плечу, рассматривая получившиеся фотографии и бурно обсуждая запечатлённую на них свою фотогеничность, полицейские покинули дом.

От отчаяния «Бледный» по привычке хотел подключить к поиску возлюбленной колумбийских «братков», но подумав о последствиях, быстро опомнился. Обращаться к местным бандитам за помощью в поимке их же главаря было равносильно самоубийству. Оставался один-единственный человек, который мог знать наверняка, где прячется «Бабло», был его родной брат «Маугли». На него и возлагал все свои хрупкие надежды побледневший от злости и переживаний, «Бледный».

Весь день и всю ночь он сходил с ума от бессилия и бездействия, заливая полыхающее в душе горе спиртным. До самого утра не сомкнув глаз, в обнимку с живым Таниным медвежонком, «Бледный» просидел у окна в ожидании «Маугли», всматриваясь в ночную даль и бубня себе под нос: «Ну, когда же ты приедешь, добрый доктор Айболит?»

Прилетевший рано утром экстренным рейсом из Екатеринбурга в Колумбию «Маугли» застал «Бледного» и полусонного медвежонка сильно пьяными и хором рыдающими над фотографией Тани.

Впечатлённый до слёз увиденным, «Маугли» бросился в объятия своих друзей с утешениями и обещаниями помочь боссу отыскать Таню, а заодно и отомстить родному брату за предательство, за кота, и за обманутые ожидания его родителей.

Погадав на кофейной гуще, «Маугли» уже через минуту запрыгал от радости и, воскликнув, что знает где «Бабло» прячет свою подлую задницу, начал петь на тарабарском языке хвалебную песню кофейным богам.

Приняв похмельные пивные ванны и по стакану холодного рассола, с чистым телом и головой, трезвые, как «огурчики», участники «вендеттного» трио («Бледный», «Маугли» и медвежонок), принялись разрабатывать план освободительной операции под кодовым названием «Колумбийская пленница».

Глава 1

Пока на одной части суши операция ещё только находилась в стадии разработки, на другой стороне Земного шара, на правом полушарии, если смотреть на Землю в глобусном разрезе, операция по «разминированию» Наташи была уже успешно завершена.

— Ну, что, обезьяна с гранатой? Всё? Доигралась? Отняли у тебя игрушку? Зачем же ты, макака, всякую каку в себя тащишь? Тебе что, инородные тела доставляют большее удовольствие, чем детородные? — вопрошал «Антигриппин» у лежащей в гинекологическом кресле Наташи, тряся перед ней своими вялыми детородными органами.

— Мне доставляет удовольствие одна только мысль о том, что рано или поздно ты всё равно «крякнешь», затхлый «селезень». Ведь в отличие от алчных и пугливых женщин, не способных тебе отказать, твоя селезёнка не оценит твоего внешнего могущества и в один прекрасный момент хладнокровно ОТКАЖЕТ. И я очень надеюсь, что перед тем, как пробьёт твой последний час, «стрелка» твоих половых биологических «часов» зависнет на «полшестого», — выдала желаемое за действительное Наташа и, презрительно взглянув на болтающуюся в руке «Антигриппина» спящую «одноглазую змею», саркастически ухмыльнулась.

— А кто ты такая, чтобы торопить меня на тот свет? — заорал на Наташу сконфузившийся от страшных унизительных предсказаний «Антигриппин», пытаясь вернуть себе инициативу и напомнить Наташе, что это она жертва, а не он.

— Я твоя сексапильная «проводница» в рай, от услуг которой ты только что отказался, — огрызнулась Наташа. — Ты же не станешь отрицать того, что впожилом возрасте гораздо престижнее умереть лёжа на красивой бабе, чем на резиновой «утке»? А такому фрику, как ты — ТЕМ БОЛЕЕ. А сейчас тебе эта приятная участь не светит. Обезоружив меня, ты упустил свой шанс и лишил себя этой почётной привилегии, — с наигранным сожалением произнесла Наташа и звонко щёлкнула язычком.

— Соглашусь. Умереть на красивой бабе от взрыва я свой шанс упустил, — притворно огорчился «Антигриппин» и тут же хитро прищурился. — Но почему ты исключаешь вариант, который мне позволит умереть на красивой бабе от оргазма? Ведь опасность-то миновала? «Гавань» разминирована, «мосты» разведены в разные стороны… Почему бы