– Почему никто. – Цецилия, отбросила в сторону окровавленные тряпки и стала осматривать голову Альберта. А я вспомнила свой полусон-полуявь. Все-таки явь. – Я видела пришествие железного зверя, потом приход и исход демонов. Я не могла помешать тварям Разлома схватить вас. – Она оглянулась на меня. В голосе слышалось даже не сожаление, в нем слышалась усталость. Мы все устали и, в сущности, не так уж нуждались в сожалениях. – Как и не могла помешать железной кошке перетаскать вас всех в свою нору, словно мышей.

– А если бы она нас на обед утащила? – уточнила герцогиня.

– Вряд ли я в моих силах было что-то изменить, только присоединиться в качестве дополнительного блюда. Но, – целительница грустно улыбнулась, – этот зверь спас вас от демонов, пусть не всех, но он не дал им убить Муньера или Хоторна, и это внушило надежду, и я последовала за ним.

– Почему их? – фыркнула герцогиня. – Остальные что, второй сорт?

– А правило – дамы вперед здесь не действует, – неожиданно для всех ответил ей Вьер и открыл глаза. – В механизм Эми заложена определенная последовательность действий. Она спасала вас в порядке ценности для моей миссии. Вряд ли мы могли рассчитывать на появление второго Муньера или Хоторна.

– Уверен, ты очень пожалел об этом, когда я оставил эту уютную пещерку и отправился обратно. За ней. – Он снова прижал меня к себе. – Есть аварийный алгоритм у твоей игрушки на такой случай?

– Алко… ритма… Что? – не понял Альберт. – Напоминаю, мы не на танцах.

– Аварийная последовательность, – зато понял и ответил тиэрец. – Если основная дает сбой, активируется запасной план. Да, есть, не зря же Эми пошла следом. Слава вращающему коленвалу, остальные остались на месте.

– А что, на такой случай алко… ритма не было? – уточнила Дженнет.

– Был, но он бы вам не понравился. – Вьер снова прикрыл глаза.

– Я не могла оставить раненого. – Цецилия стала перебинтовывать голову Альберту.

– А из меня помощник был никудышный, – добавил тот.

– А я не собиралась никому помогать, кроме себя, – с какой-то обреченностью призналась герцогиня. – И мне до смерти надоело притворяться хорошей.

– То есть ты притворялась хорошей? – уточнила Гэли. – Боюсь, нас ждет конец света. А ты, – она повернулась к Мэрдоку, и в ее голосе явственно слышалось негодование, – почему не пошел за… – слово «мной», которое явно осталось недосказанным, – за ним?

– Потому что уйди я, здесь остался бы один раненый и две беззащитные женщины, – грустно ответил Хоторн. – Я не смог этого сделать. Прости, если разочаровал.

На миг в пещере повисла тяжелая, почти давящая на плечи тишина, а потом Гэли вздохнула и совсем другим тоном произнесла:

– Это ты прости. Я просто очень устала, происходит демон знает что, и я совсем… совсем… – Она закрыла лицо руками и всхлипнула.

– Мне не за что тебя прощать, – вернул ей ее же слова Хоторн и коснулся плеча девушки. Очень красноречивый жест. Очень интимный.

На этот раз тишина была совсем иная, более обнадеживающая что ли. Более выжидательная. Откуда-то я поняла, что время разговоров закончено.

– Солнце село, – тихо сказал Вьер, снова поднимая голову. И мы все посмотрели на выход из пещеры, за которым сгустились серые сумерки. – Времени почти не осталось. Глаза Дев выстроятся в ряд за час до рассвета, а еще через полтора разойдутся на тысячу лет. – Он говорил, закатывая рукав куртки, обнажая запястье с татуировкой. Пальцы пробежались по витому рисунку на коже, и…

Я ничего не ощутила, ни малейшего колебания зерен. И, тем не менее, на светлой коже вдруг проступила оскаленная звериная морда. А еще через мгновение мы услышали клацанье когтей по камням, и в пещеру заглянула металлическая кошка.

– Девы! – выкрикнула Дженнет, поднимаясь. – Ты позвал ее! Но как? – Она перевела взгляд с тиэрца на его зверя, словно тот мог ей ответить.

– Да, позвал, – не стал отрицать бывший сокурсник. – Модуль управления специально вживлен в плоть так, чтобы маги ничего не почуяли.

– Девы, а я думала, что у тебя просто дурная привычка натягивать рукава на ладони, – проговорила я, разглядывая витой рисунок, – а ты просто прятал… модуль управления?

– Да. Хорошо, что не все такие глазастые, как ты, Ивидель. Модуль нельзя почувствовать на расстоянии, но он вполне осязаем. – Вьер потер рисунок, и железный зверь коротко рыкнул.

– Не хочу ничего знать, – замотала головой Гэли. – Ничего!

Тем временем кошка подошла к хозяину и даже боднула его лобастой башкой в бок, как самая обычная Мурка, что жила у нас в погребе. А Вьер одной рукой потрепал ее по уху, как и любую другую любимицу, а второй что-то нажал. Раздался отчетливый щелчок, а потом в его руке появилась фляжка. Я вскочила. Ничего не могла с собой поделать. Любые жидкости и пузырьки, которые держал в руках пришелец с той стороны Эры, вызывали среди нас нездоровое волнение и ажиотаж. Очень нездоровое.

– Это не противоядие, – вздохнув, пояснил он и отвинтил крышечку.

– Можно? – протянула руку Цецилия.

– Прошу, – с понимающей улыбкой парень протянул ей флягу.

Целительница поднесла ее к лицу, понюхала горлышко и нахмурилась.

– Настойка листвянника?

– Да. – Вьер взял флягу обратно.

– Ой, а мне отец про этот настой рассказывал, – сказала Мэри. – Его дают висельникам перед казнью, если дознаватели перестарались и приговоренный не может сам переставлять ноги, а еще каторжникам, чтобы они работали… – Ее голос становился все тише и тише. – Папенька говорит, что после того, как его выпить, ощущаешь небывалый подъем, – Вьер на ее глазах сделала два больших глотка, – и прилив сил. Но потом… Потом все равно тело возьмет свое и перестанет слушаться. Кто-то спит два дня, кто-то остается парализованным до конца жизни, а кто-то и вовсе отправляется на встречу с Девами.

– Чудное средство, – прокомментировал Альберт и, протянув руку, попросил: – Дай и мне.

– Но… – начала Мэри.

– Никаких «но», – ответил ей Вьер и легонько, словно вскользь, коснулся лица девушки. – У нас нет выбора. Я должен закончить начатое, а то, что будет потом, будет потом.

– Идем, – скомандовал железнорукий, делая глоток и возвращая флягу моему бывшему сокурснику. С перевязанной головой кузен смотрелся еще более сумасшедшим, чем обычно.

– Идем, – согласился Вьер. – Только не туда. – Он повернулся спиной к выходу из пещеры, к которому устремился Альберт. – А туда.

И сделал первый неуверенный шаг, потом второй, третий. По мере того, как настойка начинала действовать, плечи выпрямились, походка стала ровнее и увереннее. Вьер оживал на глазах.

– Как бы прискорбно это не прозвучало, но нам под землю. – Бывший сокурсник указал на черный провал чуть выше человеческого роста, что уходил куда-то вглубь скалы. Тот самый, что вызывал во мне необъяснимое чувство тревоги.