Крис подал мне руку и тут же выругался, когда задел головой свисающую с потолка паутину.

– Если я все правильно понял, они построили коридоры, которые в нужный час привели бы их к месту ритуала. А что до Запретного города, то тогда он еще не был запретным, он был процветающим, и каждый род имел там резиденцию, – уточнил Альберт.

– И кто-то не стал мудрить и построил ход прямо от парадных ворот? – продолжала спрашивать герцогиня. – Например, из Серого чертога Муньеров?

– В доме Памяти Хоторнов? – эхом откликнулся Мэрдок.

– А змей поступил иначе, его ход начинается в Илистой норе, – закончила я.

– Даже жаль, что никогда не была в Жемчужине Альвонов и не знаю ее тайн, – проговорила герцогиня.

– Не знаю, как насчет тайного хода, но лысого дерева в Совином лабиринте нет, – высказался Крис. – Да и далековато пришлось бы идти оттуда до Запретного города.

– Значит, ход есть где-то еще, – констатировал Вьер, и его голос был едва слышен. Окружавшую нас темноту лишь изредка разгонял алый свет из глаз оглядывающейся на людей кошки, и мы то и дело оставались в полной темноте. Хорошо хоть коридор был прямой, как стрела.

– Астер, – позвала Дженнет. – Неужели вы с братом никогда не лазали на это дерево, не сидели на ветках, не расцарапывали ладони в кровь?

Я понимала, к чему она клонит, но вот ответить мне ей, по сути, было нечего. Разве что сказать правду.

– Дерево стоит на каменном обрыве рядом с часовней Дев, не самое подходящее место для игр. Матушка хваталась за нюхательные соли, стоило Илберту только приблизиться к обрыву, а нянька Туйма начинала вопить, как оглашенная. Пару раз мы с братом все-таки взобрались на нижние ветви, но там не было ровным счетом ничего интересного, кроме запрета родителей и недовольства нашей жрицы Грэ. В конце концов, мы решили, что есть более удобные места, чтобы послушать грохот Иллии. А потом мы переехали в Кленовый сад и думать забыли об этом дереве.

– Да, а нас с матерью оттуда выставили, – в голосе Альберта послышалась горечь. – Впрочем, оно и к лучшему. Не выгони нас граф Астер, я бы никогда не сделал то, что сделал, не стал искать подтверждения словам отца и…

– Не обзавелся бы железной рукой, – закончила за него Гэли.

– Тихо! – скомандовал вдруг Вьер. – Я что-то слышу.

Мы остановились и несколько минут напряженно слушали тишину. До шума в ушах. И когда удары сердца показались мне оглушительными, бывший сокурсник добавил:

– Нет, показалось.

Не знаю, как остальным, а мне его слова показались неубедительными. Правда, было что-то еще, что-то помимо базальта, коридора и натянутых смешков спутников, что вызывало тревогу. Но я никак не могла понять, что. Коридор узкий, и вряд ли кто сможет подкрасться к нам незамеченным, а если и сможет, то много не навоюет, тут и развернуться толком негде. И все же что-то меня беспокоило. И с каждым шагом все сильнее и сильнее.

Крис несколько раз обернулся.

– Все в порядке? – тихо спросила я.

– Да, – ответил он, а я притворилась, что не слышу в его голосе сомнений.

Голос… Именно так. Спутники продолжали перебрасываться ничего не значащими фразами, и что-то в их словах, в их разговоре насторожило меня. Но что? Что-то, связанное с Кленовым садом? Илистой норой? Лысым деревом?

Мы прошли еще шагов двадцать, когда кошка, шедшая первой, налетела на что-то. Звук был такой, словно из печи вывалилась пустая кастрюля. Алый свет ее глаз погас.

– Осторожно тут ступеньки! – выкрикнул Вьер, раздался скрип, когда он стал подниматься. Что-то тихо зашуршало, раздался глухой стук, с таким обычно стукается о стену старая рассохшаяся дверь. Тьма впереди посерела, выцвела, перестав быть непроницаемой, словно одеяние вдовицы. Тиэрец распахнул квадратный люк, к которому вели шесть ступеней.

Я преодолела их, ухватившись за руку Криса, и ступила на ровную поверхность… Нет, не поверхность, а землю. Она казалась такой мягкой после каменного пола подземного хода.

Слышался тихий шелест, кожу покалывали холодные капли начавшегося дождя. Над головой чернело ночное небо, вызывая почти знакомое чувство тревоги. Очень знакомое, оно было моим постоянным спутником в…

– Мы в Запретном городе? – громко спросила Дженнет, озвучив мои опасения.

– Да, – ответил Мэрдок.

– Но этого не может быть, – возразила Мэри. – До Запретного города три часа пути, а мы шли чуть больше часа.

– Три часа, это если по торным тропам, через распадок и долину, а мы прошли сквозь подножие горы. Прямой путь всегда быстрее кружного, – ответил тиэрец.

И тут я поняла, что меня беспокоило. Не голоса, не слова, а цифры.

– Ты сказал, – я нашла глазами стоявшего поодаль Вьера, – что тайные ходы были у всех шестерых, что шестеро не закончили ритуал?

– Да, – в голосе тиэрца слышалась грусть.

– Оуэн, Хоторн, Трид, Муньер, Астер… Пятеро. Кто шестой? И чей это ход?

– А вы угадайте, леди Астер, – услышала я ленивый голос.

Вспыхнул факел, обдав меня теплом родной стихии. А вот стоящий напротив мужчина в черной маске был холоден, как лед. Его голос был подобен удару хлыста, от которого подпрыгнули все. Крис, я, Гэли, огонь во втором факеле и даже в третьем, которые осветили внутренний двор, знакомый и незнакомый одновременно. Колодца я раньше не видела, так как он был спрятан за угол бревенчатого дома, чернеющего зловещими подпалинами. Крыша из покореженного железа почти провалилась внутрь. Несколько листов даже успели снять и бросить прямо на землю. Возможно, никто не собирался ремонтировать дом после пожара. Пожара, который устроила я в свой последний визит в Первый форт. Я не сразу узнала этот двор и эту постройку, потому что мы вышли из подвала совсем с другой стороны от главного входа… Но все-таки узнала. И не только я.

– Больше я по тайным коридорам не хожу, особенно по тем, которые неизвестно куда ведут, – резюмировала герцогиня, ее черная рапира мгновенно оказалась в руке.

Все пришло в движение. Воздух затрещал от зерен изменений, сам воздух стал изменением, когда Гэли подняла руки. Мой огонь затанцевал по древкам факелов, перепрыгивая на почерневшие стены, на то, что от них осталось. В прошлый раз мне не удалось их спалить до конца, самое время это исправить.

Мы услышали механический рык, и железная кошка Вьера атаковала. Это был красивый прыжок, полный почти невозможной для механического зверя грации. Прыжок, который резко закончился, когда князь сжал пальцы. На этот раз он не тратил время на разговоры, они были излишеством, которое не могли себе позволить ни он, ни мы. Его зерна изменений взвились вверх, но ринулись они отнюдь не к кошке. Да, она была из металла, но, что еще важнее, она была из металла Тиэры.

Два листа железа с загнутыми и неровными краями вдруг поднялись в воздух, налетели на механического зверя, поймав его в полете. Так мы с Илбертом ловили в ладони светлячков, что вились вокруг фонаря, с той лишь разницей, что мы очень старались сохранить жизнь, а демон подобной деликатностью не страдал. Железные листы ударили кошку с двух сторон. Раздался скрежет. Визгливый и пронзительный. С таким звуком сминается обод мобиля, если въехать на нем в стену. Но мобиль – это мобиль, а тут… Мне показалось, что механический зверь кричит, когда железные пластины стали сминаться внутрь. Что-то лопнуло с тонким звуком, словно спица из колеса.