Для того чтобы созидать, нужно конкретное указание — не организация, а конкретное указание, конкретное сознание, конкретная индивидуальность. А для разрушения не нужно ничего. Можно стать орудием разрушения, не имея никакой квалификации. Никакого университетского диплома, ни мастерства, ни умения — ничего. Отсюда и такая привлекательность толпы — способность притягивать людей.

Можно стать великим лидером толпы, потому что никто не спросит вас о ваших способностях. Что великого в В. И. Ленине? Способность собирать вокруг себя толпу и манипулировать ее разрушительной способностью во имя своих политических целей.

То же самое можно сказать и о Мао Цзе-дуне — о другом так называемом великом политическом лидере. Его единственное умение заключается в том, чтобы внедрить в толпу определенную идею. И проблем не возникает, потому что идеи эти разрушающие. Позвольте мне объяснить…

Перед завоеванием независимости Махатма Ганди был некоронованным королем Индии, потому что в этот период на повестке дня стоял вопрос разрушения: Британская Империя должна была быть уничтожена. Все были готовы, вся страна была за Махатму Ганди. Но что случилось? Даже Ганди не предполагал этого — не мог предположить, потому что не был настолько проницательным. Он был удивлен, ошеломлен.

Когда была завоевана независимость, та же толпа забыла о нем. Те же лидеры, которые были никем до независимости, — которые сменяли друг друга в его окружении в надежде получить долю власти в случае его победы, — эти лидеры стали премьер- министрами, министрами, губернаторами, генерал-губернаторами. И все они забыли о Ганди.

Ни один из учеников Ганди не проанализировал этот факт. Это очень важно, потому что со всеми политическими лидерами происходит то же самое. За период от начала революции до ее конца происходят огромные изменения. Сам Махатма Ганди говорит: «Я стал монетой, которая вышла из обращения».

«Монета, которая вышла из обращения…» Перед завоеванием независимости он обычно говорил, что хотел бы дожить до ста двадцати лет, чтобы увидеть Индию обновленной, восстановившей силы, полностью восстановленной. А после завоевания независимости он начал говорить: «Я не хочу жить так долго. Я молюсь Богу: ‘Я достаточно пожил…’»

Какая перемена произошла с ним? Это то, ради чего он жил, теперь он победитель. Именно его ученики сейчас у власти, страна независима, империя, которую он хотел уничтожить, рухнула. И какого же еще успеха он ждет?

Но в этот решающий момент он понял, что ничего не знает о том, как работает человеческий ум. Он был лидером толпы, а толпу интересовало только разрушение. В данный же момент речь шла о созидании. Сменилось целое направление работы: надо было заново создавать страну.

Это была огромная работа, почти невозможная по своим размерам. Кто собирался слушать его? Было совсем не плохо нести флаг и кричать против Британского королевства; это было забавно. Да и вообще с Махатмой Ганди было весело, потому что он был против насилия, и британское правительство не могло применять насилие к его людям; в противном случае его осудил бы весь мир: как можно стрелять в безоружных людей, подставляющих грудь навстречу пулям и говорящим: «Бели вы хотите, вы можете нас убить, но рабами мы больше не будем».

Это было действительно забавно! Британское правительство было просто обескуражено, потому что ничего подобного раньше не случалось. Можно бить кого-то, стрелять в кого-то, если он совершил какое-либо преступление, но Ганди ничего подобного не совершал. Выкрикивание лозунгов против тех, кто вверг его страну в рабство, нельзя назвать преступлением; нести флаг своей страны — это не преступление.

И Ганди начал изобретать приемы, которые никак нельзя было назвать преступными, но по закону они все же таковыми являлись. Например, он основал движение под названием «Движение за соль». Соль в Индии — самый дешевый продукт, даже самые бедные могут его себе позволить, потому что пища бедняков состоит из хлеба, соли и чатни — небольшого количества соуса. Но соль необходима всем.

Ганди основал движение… «Это наша страна, это наш океан, и мы собираемся делать соль». Правительство Британии сохраняло контроль за производством соли, потому что это был один из самых потребляемых продуктов в стране. Они получали соль из морской воды. Море было индийское, люди были индийские, но производили соль они. И это производство было очень дешевым, но, принимая во внимание население Индии, оно имело огромное значение.

Ганди не собирался строить заводы, и в большом масштабе… Он просто отправился к морю и сказал людям, чтобы они сами начали производить соль из морской воды — вопреки закону.

А этот закон был абсолютно бессмысленным, потому что «это наша вода; если мы сами не можем брать свою собственную воду, то кто вы такие, чтобы брать ее? Это наша соль, это наша земля. Сегодня вы запрещаете нам производить соль, а завтра запретите нам сеять зерна на нашей собственной земле — потому что, раз море… Поскольку море ваше, то и земля тоже ваша: ну и убирали бы сами урожай, занимались бы земледелием. А что делать нам — просто быть зрителями?»

Это было настолько тонким местом в законе, что никто в целом мире не понял бы, что действия Ганди были чем-то незаконным; но они были незаконными по отношению к конституции. В их конституции было записано, что никто не имел права производить соль, кроме правительства; это была монополия государства.

Но когда бедный человек на берегу моря делает соль, вы не сможете в него стрелять; не такое уж это и преступление, и весь мир осудит вас. Это было действительно забавно, всем в Индии это нравилось; но когда страна стала независимой, появилась настоящая проблема.

Ганди кричал: «Делайте это, делайте то!» Но никто не хотел его даже слушать, потому что та толпа не была способна что-либо создавать. И то, о чем я говорю, было одним из заблуждений Ганди: он верил в массу и не знал, что эта масса просто толпа; это не люди.

В своей жизни Ганди видел то, что никогда не хотел бы увидеть — как горят деревни, как убивают людей, режут, как скот, как насилуют женщин… Это был результат его движения ненасилия? Да, я хочу сказать, что это был результат его движения ненасилия, потому что он не имел ни малейшего представления о психологии человека.

Он говорил о неприменении