class="p1">Во лбу коротышки разверзся огромный багровый глаз.

Из темноты с шелестом посыпались стрелы.

Узел восьмой

Он не знал, сколько провёл в пути, и даже не думал об этом. Ел то, что совал ему в руки Хиттер, и совершенно не чувствовал вкуса. Закрывал глаза в темноте — через миг в них брезжило серое утро. Ничего не имело значения, только дорога.

Которая уводила всё дальше от поляны, где остался лежать холодный труп Лотара.

Рыцарь вспомнил, как это случилось. Немой приказ, тело, пронзённое стальным шипом… Красное сияние под ногами померкло, над головой сомкнулись густые сумерки. Нет. Быть не может… Это же его старик. Ги вырос у него на коленях. Играл в деревянного коника, слушал сказки про умных зверей… «Кумушка-Лисичка, братец Волк — не ешьте моего Лотара. Я вернусь и заберу его!»

Он подавил всхлип. Хватит нытья! Старый упрямец сам захотел остаться в прошлом. Пусть гниёт. Будущее за теми, кто не перечит приказам. За теми, кто подчиняется. Как Хиттер Фрай. Как сам Ги, который чуть не сошёл с ума от ненависти и отчаянья. А потом обрёл покой. Покой в служении. В служении Глену.

Мёртвые не солгали: Глен пришёл к нему ночью, и всё встало на свои места.

— Радуйся, Гийом де Лер. Час твоей мести близок. С Рожером де Волором будет покончено — раз и навсегда!

Ги возликовал, а вот чело колдуна омрачила тень.

— Я бросил клич верным, но их слишком мало… Отряд Теобальда уничтожен. Мне нужен ты…

Рыцаря передёрнуло от его алчного шёпота. И вдруг стало понятно: линн устал, смертельно устал. Щёки ввалились, кожа стянула череп, словно тонкая ткань. Голодные глаза вцепились в Гийома, будто хотели отгрызть от него кусок.

— …ты, и твои люди. Семерых будет достаточно. Я укажу путь.

И сейчас де Лер шёл по этому пути. Извилистая дорога меж стволов, корней и кустарников, подсвеченная багровыми огнями. Жуткая, завораживающая, манящая. Ноги сами несли Гийома по ней и, казалось, не ведали усталости. Ещё бы: каждый шаг приближал его торжество. Скоро он повергнет врага и обретёт свободу!

…Какую ещё свободу? Смерть маркиса не отменит языческую клятву и колдовскую связь с Гленом. Ги де Лер — отступник и святотатец. И шомры будут вечно пытать его душу под раскалёнными сводами Эфера…

Плевать! Братоубийца Рейнар не боялся предстать перед Господом. И Гийому найдётся, что сказать Ему на судилище.

«Ты сам оставил меня! Трижды! На поле боя — жить и страдать. В Шэмфорсте — умирать от ран. У чаши с кровью — служить Глену! Если на всё воля Твоя, то в чём же моя вина, Создатель?..»

Может, он и окажется в Эфере. Пускай. Но сперва отправит туда насильника, отравителя и убийцу, названного, словно в насмешку, Защитником Марки!

Гийом вспомнил прошлую попытку и усмехнулся. Каким же он был мальчишкой! Напыщенным дурачком, помешанным на чести. Лично сразить Быка!.. И закончить на плахе, как шомров предатель. Нет! Сделаем, как предложил Глен:

— Мы уничтожим его чужими руками. А потом вернёмся в Хэмптун и вместе найдём Ключ!

Хорошая сделка. Честная. Глен всегда был честен с ним. С самого начала. С договора на пиру — отдай то, чего не ждёшь обрести дома…

…Но ведь это Глен сделал яд, которым отравили отца… он знал, что потребовать!

Ерунда! Не будь Глена, дядька нашёл бы другой способ. На то он и Чёрный Лис. Ха, думал, это он использует линна… Глупец! Глена нельзя использовать — Глену можно только служить!..

— Господин!

Голос арангийца вырвал Гийома из плена багровых огней. Рыцарь, моргая, всмотрелся в потное лицо под плоским шлемом. Наёмника шатало. Меж рубленых фраз поселилась одышка.

— Люди выбились из сил… Уже темно — можем потеряться… Ночевать предлагаю здесь, — он обвёл рукой заросшую кустарником балку, — хоть место не лучшее…

Де Лер вместо ответа оглядел своё воинство. Кто-то сидел на корточках, хватая воздух ртом. Кто-то валялся на холодной земле, уставившись вверх пустыми глазами. Кто-то едва стоял, вцепившись в плечо товарища — так бражники держатся друг за друга на выходе из таберны.

Рыцарь скривился. «Шомровы слабаки! Зарыть бы вас в этом овраге, но вы нужны Глену!» Он чувствовал: надо идти. Огни зовут, линн ждёт. Нечего церемониться!..

…Перед взором вспыхнули два жарких зелёных солнца. Искрящих, безжалостных. Ги завопил и схватился за глаза. В них будто плюнули расплавленным свинцом.

Жгучие светляки T ’ haennan! Как давно он не знал этой боли… Разрывающей, полосующей… Он ранен и слаб, бессилен перед сверкающим убийцей… Надо бежать! Бежать!

Туда, куда ведёт багровая тропа. Туда, где можно будет поесть!..

***

— Щиты!! — медведем взревел Гудмунд.

Воины первого ряда выставили щиты перед собой. Остальные — подняли над головами. Стрелы вонзались в обтянутые кожей доски, стуча словно крупный град.

Атли с Гуннаром прижались к щитоносцам, опасливо горбясь. Плохо без шлема! Прилетит в башку — мало не покажется! С флангов раздалось рычание — то ульфхеднары бросились в атаку. Совсем рядом вскрикнул рутсинг — стрела поразила его плечо. Подкидыш испуганно дёрнулся.

— Дети Окло, — пробурчал младший Эймундсон.

— Атли… — раздался слабый голос. — Атли! Ты слышишь меня?

— Рольф? — вздрогнул мальчик, озираясь.

— Где? — Гуннар тоже завертел головой.

— Атли! Найди меня… Там, где сияние…

Сияние? Радужный силуэт — это был Рольф?!

— Быстрее…

Атли, повинуясь, скользнул вправо.

— Куда?.. — окликнул его кузен.

Но Подкидыш упрямо протискивался меж напряжённых щитоносцев. Наступил кому-то на ногу, получил тычок в бок… Неважно — он должен выбраться!

Из леса донеслись истошные вопли и торжествующий вой. Поток стрел иссяк. Воины-волки знали своё ремесло. Не зря терпели их всю дорогу.

— Разойдись! — скомандовал херсир.

Бойцы расступились, держа щиты наготове. Пробираться стало проще. Вот оно, то место!

Атли встал как вкопанный. Судорожно раскрыл рот. Глаза набухли слезами.

Рольф неподвижно лежал на спине, ухватившись руками за горло, из которого торчало сизое оперенье стрелы. Над головой хирдманна дрожал и покачивался, сверкая всеми цветами радуги, небольшой, с детский кулак, шар.

— Нет, — пролепетал мальчик, рухнув на колени.

Бросил ненужный лук, на четвереньках подполз к Рольфу, схватил его запястье…

Тихий шорох, словно крылья мотылька. Сверкающий шар истаял. Радужное сияние перетекло на пальцы Подкидыша, поднялось по рукам тёплой волной. Он потрясённо вздохнул. Мир вокруг стал другим!

Глаза различали каждый листик, каждую веточку, мелкий узор на шершавой коре дуба! Тело Рольфа лучилось мягким бледно-жёлтым светом. Воины Фиордланда — насыщенно-золотым. Руки самого Атли переливались семью цветами. В правом углу зрения зажглась и поползла