— По моей команде, — напомнил Харуз. — Дай нам время пройти через глубокий снег на горном перевале. А потом ты должен будешь задержать противника, чтобы мы могли неожиданно зайти ему во фланг.

— Можете на меня рассчитывать, генерал.

Рохан положил ладонь на голову Келтина, и боевой кот гулко замурлыкал. Стоявшая по другую руку Битта ткнулась лбом Рохану в бок, — требуя своей доли внимания.

Харуз повернулся к Горину.

— Я разведывал горный перевал, — сказал он, — и поведу отряды самым верным путем.

Горин чуть поднял брови. Он лично не разведывал ту часть перевала, где, по его утверждениям, успел побывать Харуз, но он знал горы. Однако Харуз был выше его по званию, к тому же Горин чувствовал, что лорд-маршал, несмотря на весь свой боевой опыт, едва сдерживает нетерпение, стремясь поскорее встретиться с противником.

Из лагеря ушли все воины, там остались только повара, врачи, прачки и те немногие женщины, которые увязались за своими мужчинами. Четыре Армии Рендела отправились в бой, каждая под своим флагом. Кто-то соорудил некое подобие знамени и для трясинных воинов — коричнево-зеленое, с изображением лаппера, и один из воинов теперь гордо его нес. Хотя трясинные жители явились с боевыми барабанами, как и остальные армии, их по приказу генералов оставили в лагере. Сегодня главное — быть незаметными.

Авангард, состоявший из генералов и офицеров, должен был принять на себя основной удар. Восемь боевых котов соизволили сопровождать воинов и теперь расхаживали вдоль рядов с невероятной важностью: два кота Горина, Раджиш и Финола, и те, которые подружились с Гиннелом, Себастьяном и Стюартом. За передовым отрядом шли нордорнцы, а за ними — ренделцы. Из всех командиров только Тассеру разрешили идти с его воинами: Харуз отдал специальный приказ. Трясинники двигались за ренделцами, не соблюдая никакого боевого порядка.

Сам Харуз шел очень быстро, опережая авангард. Слишком опережая, по мнению Горина.

Снег в сочетании с ветром мог оказаться очень опасным в этой горной местности. По удачному стечению обстоятельств ураганный ветер пронесся по узкой долине и сдул большую часть свежевыпавшего снега, поэтому двигаться было довольно легко. Под тонким снежным покрывалом скалы и другие препятствия было легко различать — и поэтому их без труда избегали. Наверху, на вершинах гор, ветер был не таким яростным, и там снег достигал опасной глубины. Горин бдительно наблюдал за обстановкой наверху, зная, чего можно ожидать. Он понимал, что здесь могут сходить лавины. Если бы не возможность застигнуть противника врасплох, он протестовал бы против этого плана гораздо более энергично, чем сейчас.

— Мы ничего не потеряем, если выждем день или два, но очень многое выиграем, послав разведчиков и выяснив, что нас ждет, — неоднократно повторял он на советах. — Особенно после такого сильного бурана. Иначе мы идем в бой вслепую.

— Возможно. Но лично я не могу бездельничать в лагере, — возразил Харуз.

Большинство офицеров, собравшихся на совет, кивнули, соглашаясь. Горин понял, что Харуз полностью держит в руках всех молодых аристократов. Нетерпеливые, отчаянные, неопытные — ведь они знали только турниры, а не настоящие сражения, — они так и рвались в бой. «Ну что ж, — решил он, — многие из них сегодня получат свои первые шрамы и приобретут навыки осторожности».

Движение по долине оказалось настолько легким, что солдаты шли по четыре в ряд, что давало им возможность продвигаться гораздо быстрее, чем если бы они выстроились цепочкой, один за другим. Во время сбора отрядов все командиры постарались внушить солдатам, что необходимо соблюдать тишину. Тем не менее войско все равно производило шума больше, чем Горин считал приемлемым. Он постоянно беспокоился из-за снега, скопившегося у них над головами, и наконец, не выдержав, подозвал к себе Себастьяна, который тоже тревожно посматривал наверх.

— Пройди назад и скажи людям, чтобы вели себя как можно тише, — приказал он вполголоса. — Никаких разговоров, никакого бряцания оружием.

— Знаю, сэр. Я за этим прослежу.

После напоминания Себастьяна уровень шума, который производили воины, заметно понизился, хотя все же не так сильно, как хотелось бы Горину.

С каждым шагом отряды заходили все глубже в горную расщелину, ведущую к перевалу. Когда они обошли скалистый выступ, Горин обратил внимание еще на одну дорогу, прорезанную в горном склоне и уходящую влево. А потом высоко и справа, почти на самой вершине, он заметил какой-то яркий блик. Резко остановившись, он заслонился ладонью от яркого света. Внезапно усилившийся снегопад закрыл верхнюю часть склонов. Раджиш и Финола, двигавшиеся у него по бокам, тоже остановились. Наверху почти весь склон был покрыт вечнозелеными деревьями — за исключением тех мест, где залысина отмечала обычное место схода лавин. На одной линии с этой полосой в ярком утреннем солнце и ослепительном блеске снега…

Не снега! Льда!

Горин поднял руку, дав знак шедшим за ним остановиться, и стал лихорадочно обдумывать увиденное. Раджиш раздвинул губы в беззвучном рыке, а Финола тихо заворчала. Люди, шедшие в авангарде, помня предостережение Себастьяна, молча столпились у выхода из долины, перекрыв путь тем, кто шел за ними.

Горину уже приходилось встречаться с такими ситуациями. Как и все ледяные реки, находились ли они на вершинах гор или ползли по земле, этот ледник лежал в небольшом углублении, которое пробил между двумя горами. А на вершинах, как с ужасом понял Горин, скопился толстый слой свежевыпавшего снега. Если корка старого снега хоть немного растаяла, то в течение последних нескольких дней она должна была замерзнуть снова, превратившись в чистый лед. А это сулило серьезную опасность. Любой, даже самой маленькой неосторожности будет достаточно для того, чтобы новый снег понесся вниз с горы по ложбине, где подобные сходы лавин не редкость. Если это произойдет сейчас и воины окажутся на пути лавины, то все мгновенно погибнут. К счастью, опытный человек, а в особенности нордорнец, способен предсказать, до какого места может скатиться лавина.

Харуз, не заметивший того, что Горин остановил движение армии, продолжал идти вперед. Горин, сам рискуя произвести шум, бегом догнал лорда-маршала. Его боевые коты мягкими прыжками неслись рядом.

— Посмотрите туда, — тихо проговорил он. — Нам надо вернуться.

Харуз повернул голову в ту сторону, куда указывал Горин.

— Да, я вижу, — ответил он. К ужасу Горина, он говорил в полный голос, и его слова далеко разносились в безмолвии гор. — Но я не согласен отступать. Я приказываю двигаться вперед, чтобы мы успели пройти это место до того, как могут обрушиться снег и лед.

Он поднял руку, чтобы дать сигнал продолжать движение.

— Отступаем, и немедленно! — возразил Горин. — Поверьте мне, я знаком с этими местами! Двигаться вперед крайне опасно!

Харуз покачал головой. А потом внезапно оба поняли, что время споров прошло. Из-за края замерзшей реки показалась голова ледяного дракона. Его всадник сидел так, что хорошо видел все происходившее внизу. Второй дракон появился высоко на склоне по другую сторону ущелья. Прозрачный бело-голубой лед начал трещать и шевелиться, и гулкий звук эхом прокатился по скалистым склонам. Оба боевых кота насторожились и громко зарычали.