— Повернись ко мне, — просит он и я как кукла выполняю его просьбу. Смотрю в его глаза и тону от собственных чувств, что вызывает во мне Воронцов. Сама того не понимая, тянусь к его губам…

— Я се! — говорит Любаша и заходит в кухню, протягивая нам свои руки — Я мыла!

Ой…

— Молодец, — произносит Кирилл с улыбкой и отпустив меня, идет к девочке. — Что нам с Любашей делать?

Эта ситуация кажется такой обыденной. Будто бы поцелуи на кухне, для нас с Кириллом привычное дело. А Любаша… наша дочь, которая мешает родителям уединится.

Но никто из нас не зол на это маленькое чудо, потому что в глубине души понимает, что у нас будет еще возможность уединится, а пока нужно уделить внимание любимому ребенку.

— Займитесь яблоками, — говорю им. — Их нужно нарезать.

— Любаша, ты будешь выбирать яблоки, а я их буду нарезать, — говорит ей Воронцов и девочка с большой готовностью кивает.

В итоге, помогать приходят все. Благо кухня и правда большая. Я и еще две девчонки постарше замешиваем тесто. Младшие девчонки занимаются начинкой. Парни занялись чисткой лука, моркови, немного помогли Кириллу с яблоками, а также вызвались сходить к местной бабушке, что продает домашний творог, который мы с Кириллом забыли купить, а все вдруг захотели пирожки с творогом.

Позже девочки лепили пирожки с разной начинкой, мальчишки занимались подносом противней и следили, чтобы ничего не пригорело, я смазывала пирожки яйцом, а Кирилл на плечах с Любашей следил за всем процессом с высоты птичьего полета, как выразилась трехлетняя девчонка.

Мне нравилось в этом доме приюте. Тут витала атмосфера любви и взаимопонимания, то чего мне не хватало.

Нянечек мы отправили отдыхать и сказали, что позовем, когда все будет готово, но тетя Лена не выдержала и все же появилась на кухне, когда последние пирожки допекались в духовке.

— Как вкусно пахнет, — пропела она.

— Очень, — согласилась Дина — Мы сейчас посуду помоем и поставим чайник.

— Хорошо, — улыбнулась их нянечка — Как у тебя дела, Кирилл? Решил проблемы с бизнесом?

— Да, — устало вздохнул Кирилл — Лен, напиши список того, что надо купить. Мы с Евой чуть позже поедем и все купим. Я наверно Федю еще возьму для помощи.

— Да-да! — говорит Лена — Я этим сейчас же займусь! Нужны лекарства, химические средства…

— Кстати, что насчет лекарств? Отчет, что ты присылала каждый месяц, стал включать в себя огромный процент средств, потраченных на медикаменты.

— Да, после того как мы взяли Любашу, то лекарства ей нужны всегда, — отвернув голову, отчитывается нянечка.

— Какого плана лекарства она принимает? — сразу активизируется Воронцов.

— Любаша сердечница, — коротко говорит Лена.

— Что говорит врач? Лекарства сильнее не нужны? Дороже? Я позвоню дяде он достанет любое, — наконец перед нами тот самый Воронцов, что мы видим в журналах. Акула бизнеса, человек хватки и сама серьезность. Сын своего отца.

— Нет, она еще ребенок и сильных лекарств ей нельзя. Те, что она принимает сейчас, хватает.

— Ладно, — задумчиво произносит Кирилл — Отныне о всех походах к врачам и состоянии Любаши я хочу получать отчеты.

— Как скажешь, Кирилл, — вымученно улыбается женщина.

— Отлично! Пиши список, мы через часа три поедем, — говорит он женщине и затем идет к Любаше, улыбаясь во весь рот. Любаша сидит на столе и ест дольки яблока, что до этого ей нарезал Кирилл.

Лена это серьезно?

Любаше нужна операция, а она молчит?

Я в шоке!

Зато я молчать не буду.

— Кирилл! — зову его.

— Да, Ева, — смотрит на меня, улыбаясь, но увидев моё серьезное выражение лица, посерьезнев спрашивает — Что-то случилось?

— Да, — уверенно говорю. Я стесняться не собираюсь — Любаше нужна дорогостоящая операция.

— Повтори, — просит он меня и его лицо становится чёрствым.

— Любаше нуждается операции на сердце, — еще громче произношу, глядя на Воронцова.

— Это правда? — поворачивается к Лене, метая в нее молнии.

Нет! Мне ни капли не стыдно! Я сделала все правильно!

— Да, — робко отвечает она.

— Дети, вышли, — чеканит Воронцов — Федя, забери Любашу.

Ловлю взгляд Феди и вижу в нем благодарность и поддержку.

Я его выдала, а он мне благодарен?

Когда все дети выходят из кухни, то Кирилл звериной походкой подходит к Лене.

— Какое черта, Лена? — рычит на нее — Почему я узнаю об этом только сейчас? И не от тебя?

— Я просто думала…, - начинает женщина.

— Ни черта ты не думала! Ты понимаешь, что ребенку помощь нужна?

— Я боялась, что… Я привела больную девочку… И ты…

— Лена! Все эти дети под моей опекой! Я несу ответственность за каждого и о таком должен знать сразу.

— Извини, Кирилл. Я боялась.

— Ты помнишь, зачем я открыл этот дом? Привел тебя и Тамару сюда? Почему дети в этот дом приходят? Потому что тут могут помочь. Я готов помочь каждому, кто попросит помощь. Вы с Тамарой присматриваете за этими детьми, пока я зарабатываю деньги, чтобы помочь им не сгинуть в этом мире, — он садится напротив Лены и сцепив руки в замок, потирает им подбородок — Что если бы она умерла? Винила бы ты себя в ее смерти? Определенно!

О, нет! Даже думать о смерти Любаши не хочу!

— Мы хотели сами собрать деньги, — говорит она тихо.

— Это нереально, Лен! — печально улыбаясь, произносит Кирилл — Нереально…

— Кирилл, — вмешиваюсь я в их разговор — Они просто стесняются просить у тебя помощи, потому что ты и так им помогаешь, — подхожу и опускаю руку на его плечи.

— Так и должно быть! Я могу — я помогаю! — повернув голову в бок, целует мои пальцы на его плече — Спасибо, что сказала. В субботу мы уезжаем в Москву, и Любаша едет вместе с нами. В клинике моего дяди ей должны помочь.

— Кирилл, спасибо, — произносит женщина со слезами на глазах.

— Это моя обязанность. Заботиться о тех, кто нуждается в этом, — отвечает ей Кирилл — Иди к детям, — говорит он Лене — И не забудь список.

После того, как женщина уходит, Кирилл тянет меня к себе на колени и утыкает лицо мне в шею.

— Любаше помогут? — спрашиваю его.

— Конечно, я сделаю все возможное, — отвечает мне, подняв голову. — Не могу иначе.

— Ты слишком хороший, Кирилл Воронцов, — говорю ему и чувствую, как сердце начинает быстро биться, намекая о том, что я близка к тому, чтобы расплакаться.