Тим в эти мгновения, краем сознания, почему-то продолжал думать, сравнивать Арину и Ингу, хотя это глупо, наверное, будучи с одной девушкой, вспоминать другую. Но как иначе познать мир, самого себя, как иначе, не сравнивая, понять любовь?

В Арине ему нравилось всё. Абсолютно всё. В Инге, которая была объективно ничем не хуже, надо честно признать, – ничего.

И его ощущения сейчас были другими, более яркими, острыми, сильными. Арину хотелось целовать долго и самозабвенно, и никакой голос в голове не произнес бы резко: хватит.

Кожа у Арины пахла иначе – персиками, и этот запах сводил с ума. Она вся, эта девушка, – какая-то бело-розовая, янтарная, золотистая, вся в одной цветовой гамме – напоминала солнце, солнечный рассвет. Тот свет, который пробивается сквозь облака утром, когда ночь встречается с утром.

…Она вздрогнула, по ее губам словно легкая судорога пробежала, когда они наконец соединились, стали одним целым. Словно поток света хлынул, ослепил в первый момент их обоих.

– Да, – едва слышно прошептала она. – Да.

У нее было так смешно зажмурены глаза, она вся изогнулась, словно всем своим телом пыталась что-то поймать, схватить, оставить в себе – что эти ее усилия вызывали тройной отклик у Тима.

Они оба двигались навстречу друг другу и помогая каждый друг другу, ловя это нечто, подвижное, ускользающее, вибрирующее, но вместе с тем находящееся рядом, совсем близко.

Да вот же оно, вот… Как будто солнечного зайчика поймали, оба – сначала загнали его в угол, стиснув, зажав своими телами, и тому уже некуда было бежать. И сгустку золотого сияния ничего не оставалось, как только раствориться в них обоих – фейерверком янтарных брызг.

…Некоторое время они лежали рядом, неподвижно, ошеломленные оба.

– Вот это да… – пробормотала озадаченно Арина.

Тим засмеялся, быстро поцеловал ее. «Я тебя обожаю. Я тебя уж-ж-жасно обожаю!» – подумал он, но вслух этих слов так и не произнес. Он решил, что никогда и ни при каких обстоятельствах не станет ей навязываться, твердить о своей любви. Пусть она чувствует себя свободной. Возможно, она на следующее утро пожалеет об этой ночи. И вновь оттолкнет его, Тима.

Арина же некоторое время лежала неподвижно, с широко открытыми глазами, но потом, словно по волшебству, они захлопнулись, раз – и все, сомкнулись длинные ресницы, девушка уснула. Тим еще минут десять разглядывал ее, спящую, все еще хранящую выражение удивления и счастья на лице, затем осторожно поднялся.

Быстро оделся и тихонько захлопнул за собой дверь, стараясь, чтобы не слишком звонко щелкнул английский замок.

* * *

Арина открыла глаза, когда в окна уже вовсю светило солнце и свежий утренний ветер играл с легкой шторой, раскачивая ее то в одну сторону, то в другую.

Девушка не сразу смогла вспомнить, что вчера произошло, отчего у нее так легко на сердце, словно она накануне закончила какое-то очень важное, тяжелое дело и теперь ей уже не надо ни о чем беспокоиться.

«Ах да, Тим! Он приходил вчера ночью, и мы…» Арина села, прижав ладони к щекам, в каком-то веселом ужасе от того, что произошло между ней и Тимом, и одновременно посмеиваясь над самой ситуацией. Ну да, а что такого, они живые люди…

«А как же Глеб? – внезапно спохватилась Арина, но тут же осадила себя: – А что Глеб, он мне только друг, я ему клятв верности не давала, да и вообще, у него есть его Зоя…»

Она приняла душ, выпила чашку кофе, закусила печеньем, которое принес вчера Тим, но, как ни странно, это ощущение – легкости бытия, что ли? – так и не покинуло молодую женщину.

Даже больше того, Арина теперь непрерывно думала о вчерашнем госте и вспоминала все детали, все подробности их встречи. Тим никогда не нравился ей, ведь она была влюблена в Глеба, буквально больна этой безответной любовью, но, кажется, Тим – удивительный, на самом деле. И красивый – той резкой, мужественной, немного пугающей мужской красотой, что встречается в больших городах не столь уж часто.

Как можно было игнорировать его раньше, не замечать?

«Значит, правду говорят – клин клином вышибают!»

Нет, Арина не разлюбила Глеба, вот так, в один момент, покоренная страстью другого мужчины, но те, прежние чувства к Глебу как-то потускнели. Выцвели, что ли. И ее боль от его нелюбви притупилась. Стала почти неощутимой, теперь не терзала душу столь сильно, как раньше.

Арина села за компьютер, проверила почту. Лениво пролистала новости. Потом нашла какую-то интересную статью, принялась ее читать. Можно было, конечно, заняться поисками нового дела для себя, но это отняло бы слишком много сил. И, наверное, толку бы никакого не получилось, поскольку сегодня – не тот день, наверное. Сегодня – все мысли витают где-то там, высоко, далеко от земных дел, от поиска хлеба насущного…

И это было странно. Арина саму себя не узнавала.

Когда несколько лет назад она отказалась от работы в офисе и пустилась в свободное плавание, то сразу поняла следующее – фрилансеру необходимо найти баланс между работой и отдыхом. Если не сумеешь самоорганизовать себя, то пиши пропало – руки так и не дойдут до работы. Будешь спать, есть, смотреть кино, все время отвлекаться на какие-то пустяки…

Но, с другой стороны, трудоголик если уж возьмется за что-то, то головы не поднимет, пока не сделает. Именно такой особенностью и отличалась Арина.

В первые месяцы фрилансерства она сумела заработать довольно приличную сумму. Это ее настолько вдохновило, что она принялась трудиться без выходных, почти забыв про сон, про то, что день должен чередоваться с ночью. Бралась за любые заказы, боялась что-либо упустить…

Потом, когда упала однажды в обморок (сидела у монитора без сна, забыв о еде), решила сменить ритм жизни и больше не стремилась заработать все деньги на свете. Стала отказываться от многих заказов, выбирая только то, что ей было интересно, в чем она могла отличиться как профессионал.

И осознала главное – фриланс дает лишь призрачную свободу. Да, не надо ходить в офис с девяти до шести, слушать брюзжание начальства, терпеть склоки в коллективе, трястись в дороге… Но в остальном фрилансер – еще больший раб, чем наемный работник. Наемный, тот – после шести дня уже свободен. А Арина – нет. Она просто выбирает время для работы сама. И это еще сложнее, чем трудиться в зависимости от четкого графика. А вместо начальства у нее теперь – клиенты, порой весьма капризные и склочные. И в четырех стенах, оказывается, тоже сходишь с ума, точно так же как в городских пробках на дорогах, сидя в троллейбусе или же трясясь в метро, зажатая людьми со всех сторон…

«Почему Тим не звонит мне?» – спохватившись, Арина посмотрела на часы, и оказалось, что уже полдень. «Ладно, пойду прогуляюсь…»

Она заставила себя одеться, вышла из дома. Лето еще только началось, но по городу уже летел тополиный пух. По улицам ходили люди – в основном быстрым шагом, с серьезными лицами. У всех были какие-то дела, лишь она одна бродила неприкаянно.