– Прекратить истерику! – Аверченко ударил по столу с такой силой, что на нем подпрыгнули бутылки и посуда. – Вы знали, что не на прогулку едете, и вас сюда никто насильно не тянул. – Степан говорил спокойно, но убедительно. – Да, это война. А на войне стреляют и убивают. Здесь такое бывает. И что? После первого же боя вы обмочили штанишки! – Он обвел свирепым взглядом своих бойцов.

– Не ходите, дети, в Африку гулять, – ехидно продекламировал какой-то боевик.

– Вообще-то в разведку и в наемники люди идут добровольно. Принцип известный. Или у тебя куча денег, или ты покойник. Поэтому говорю вам прямо. Кто шибко испугался, завтра отправляйтесь в Хараре, там есть аэропорт.

– А кто ответит за погибших? – жестко спросил давно небритый командир взвода.

– Их жизнь была застрахована.

– То есть они приехали сюда только для того, чтобы получить страховку?

Этот разговор принимал все более неприятный оборот для Аверченко.

Поэтому он встал и командирским голосом объявил:

– В общем, так. Пусть каждый сам для себя решит, как ему быть. Кто хочет заработать, пусть остается. Кто испугался, завтра пусть уходит из отряда. Скатертью дорога. Все. Я ушел к Беделю. Буду выяснять, что да как.

Степан вышел из-за стола и направился в сторону лагеря своих временных союзников. Там царило самое настоящее, неподдельное веселье, как будто на них не было налета и никто не погиб. Горел большой костер, вокруг него под ритмичные удары барабанов танцевали несколько полуголых аборигенов.

Степан нашел Беделя у каменного дома, который служил штабом. Тот увидел русского командира, приветствовал его белозубой улыбкой, предложил ему сесть возле себя.

– Что будем делать, Бедель? – спросил Степан по-английски.

Тот помотал головой и вместо ответа протянул сотоварищу пластмассовый стаканчик с какой-то жидкостью.

Россиянин отказался от угощения и изменил формулировку вопроса:

– Какие планы на будущее?

Бедель встал и торжественно произнес:

– Мы будем им мстить! Мы победим!

Степан понял, что зря сюда пришел, махнул рукой и двинулся обратно в свой лагерь.

То, что произошло с его отрядом, было настолько чудовищно, насколько и неожиданно. Ему было понятно, что налет четверки вертолетов был совершен не на них, а на лагерь африканских повстанцев. Они, в общем-то, случайно попали под этот удар.

«Не надо было нам с ними связываться, – горестно размышлял Степан. – Ведь я говорил Рашиду. А он, нет, мол, будем с ними, они знают обстановку. Ну и где ты теперь, Рашид?

Стоп! – Аверченко вдруг остановился. – А ведь Рашид все время говорил со своим боссом по телефону!»

Степан достал из кармана аппарат, который забрал еще вчера у убитого товарища. Только бы аккумулятор не сел!

Он стал быстро просматривать список исходящих звонков. Так, вот один из последних. Ну а Михаил, это и есть Мишель.

Степан позвонил этому человеку.

Тот долго не отвечал, но в трубке наконец-то зазвучал слегка грассирующий голос:

– Алло, Рашид, куда ты пропал?

– Это не Рашид! – рявкнул Аверченко. – Он погиб вчера вечером при нападении вертолетов противника на нашу базу!

– А с кем я тогда говорю?

– Меня зовут Степан!

– Степан? Ах да, мне о вас рассказывал Рашид. Кто на вас напал, какие вертолеты?

«Да какая разница, кто налетел, – зло подумал Аверченко. – Пацаны погибли, а его фигня какая-то интересует».

– Я не знаю, – буркнул он. – Вертолеты были без опознавательных знаков. Погибли семнадцать человек из отряда, двадцать были ранены.

Несколько секунд Бизе переваривал полученную информацию, наконец выдавил из себя:

– Плохо дело. – Он чуть помолчал и спросил: – Сколько людей осталось в отряде?

– Тридцать восемь.

– Но это тоже сила. Вы все равно сможете захватить аэродром, если будете действовать неожиданно и быстро. Да что мне вам рассказывать, вы же профессионал. Ну а после того…

– Послушайте, как вас там, Мишель!.. – резко оборвал его Степан. – Личный состав отряда деморализован. Многие пребывают в шоковом состоянии, а некоторые вообще собираются отсюда побыстрее смыться. Поэтому мне вся ваша затея с государственным переворотом кажется авантюрой.

– Да, я понимаю вас, Степан, но вы не знаете всех деталей операции. Все очень серьезно, задействованы огромные силы. Мы в шаге от победы.

– Меня сейчас не интересует ни ваша победа, ни чье-то поражение. Мне важно сохранить жизни моих людей. Я не знаю, сколько их завтра убежит из отряда.

– Послушайте, Степан, я вас прекрасно понимаю. Да, произошла большая трагедия. Это ужасно. Но через это надо пройти. Нам крайне важно взять власть в этой стране, а вам нужны деньги. Мы заплатим вам очень хорошо. Я готов поднять ставки. Объявите своим людям, что с завтрашнего дня я плачу двести пятьдесят долларов каждому за день пребывания в командировке. Таких денег в России вы нигде не заработаете. А вам лично, как командиру отряда, я увеличиваю вознаграждение втрое.

Мишель быстро и горячо говорил еще что-то, но Степан не слушал его, чувствовал себя опустошенным и усталым.

– Хорошо, Мишель, – прервал он этот словесный поток. – Я завтра утром объявлю бойцам об увеличении командировочных. Кто со мной останется, с теми я и буду выполнять задание. Чуть позже я вам сообщу о количестве.

– Вот и хорошо, Степан, держитесь! Весь прогрессивный мир смотрит сейчас на вас…

Аверченко отключил телефон и с чувством произнес:

– Ты, Мишель Бизе такой же придурок, как и этот Бедель. – После этого он добавил несколько крепких русских выражений.

На следующее утро Степан объявил бойцам своего отряда об увеличении суточных в полтора раза. Несмотря на это, десять человек покинули базу и поехали в аэропорт. После этого рота наемников превратилась в неполный взвод.

Глава 33

– Столбы закапывайте глубже, они должны уходить в землю как минимум на полметра! – сказал Блинов своим бойцам, которые чинили ограждение вокруг лагеря Адаги.

Вчера был сильный ливень, и несколько столбов упали на землю.

Пятый день Блинов со своей группой жил в лагере анархистов. Те сначала приняли их настороженно. Одиннадцать белых боевиков с оружием прибыли к ним на постой! Однако после того как Блинов рассказал Адаги о том, что их преследуют правительственные войска, предводитель анархистов разрешил им остаться и даже не реквизировал у них оружие.

Сам Адаги, высокий мулат, совершенно лысый, но с большой черной бородой, в молодости изучал медицину в Европе. Он владел английским, французским и несколькими местными языками, говорил медленно, тихо, но всегда взвешенно и кратко. В лагере анархистов жили разноплеменные африканцы, а также много белых, в основном англичане и американцы, бельгийцы, пара французов и даже один китаец. Все они называли друг друга товарищами.

В самом начале Адаги объяснил людям Блинова правила проживания в коммуне. У них свободное сообщество, где все