не как преступника, используют как пешку в большой политической игре. Президент Лунгу боится какого-то Бозизе и своего соседа Роберта Мугабе.

А еще маршал говорил, что после этого заявления он сразу выпустит меня из страны, а если откажусь, то поместит в общую камеру с африканцами, где со мной может произойти все, что угодно. А что же именно? Побои, убийство, изнасилование?»

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, Федор снова стал ходить взад-вперед по камере и ворошить в памяти воспоминания из своей жизни.

Собственно говоря, нормальная жизнь у него закончилась с развалом Союза. Он тогда служил начальником погранзаставы в Алупке. После того как Украина приобрела свою самостийность, присягать этой стране Федор не пожелал, но остался в Крыму. Он предлагал жене уехать в Россию, но та не захотела. Мол, тут море, двухкомнатная квартира, подруги.

Супруги решили, что он один уедет в Ростов, подыщет там двухкомнатную квартиру, затем они продадут такую же в Алупке. Но оказалось, что на деньги, вырученные от продажи своей двушки, в Ростове можно приобрести только однокомнатную хрущобу. Жена с дочерью переезжать в такую квартиру отказались. Нормальной работы в Ростове Федор тоже не нашел. Устроился охранником на автостоянке, жил на съемной квартире.

Жена тянула с переездом, требовала, чтобы он обеспечил ей нормальные условия жизни. Так продолжалось полтора года.

Разрыв с женой произошел после ее неожиданного приезда к нему. Она нашла в ванной комнате длинный женский волос и устроила ему скандал. Откуда появился этот злосчастный компромат, Федор понять никак не мог. В квартиру к себе он никого не водил. Ну да, были, конечно, у него контакты такого рода на работе. Но все это несерьезно, в конце концов он мужик, а не скопец. Жена ночь провела на раскладушке, на следующее утро уехала, поджав губы. Через несколько месяцев он дал ей развод.

Потом Федор с иронией признался другу Женьке Блинову: «Мое супружеское счастье висело на волоске».

Особенно он об этом не переживал. Жалко было дочь, которая прекратила с ним связь, видимо, под нажимом матери.

В своей стране он оказался бомжем. Работал охранником, грузчиком, таксистом, риелтором, разносчиком рекламы и даже «мужем на час». Это когда приходишь к старушке починить кран или наклеить обои.

Годы шли один за другим. На горизонте замаячила нищая старость. Ни жилья, ни семьи, ни пенсии. Как это часто бывает, он начал прикладываться к рюмке.

Новый зигзаг судьбы чиркнул по нему, когда он встретился со своими старыми друзьями Сашкой Генчуковым, Семеном Котовым и Вахтангом Каладзе. В этот период Федор как раз мыкался без работы. Александр и Семен были уже военными пенсионерами, а Вахтанг работал начальником службы безопасности в одной крутой фирме.

Он-то и предложил ему непыльную и денежную работу:

«Нужен командир группы силового обеспечения на алмазном прииске. Понимаешь, Федя, у меня в службе ребята нормальные: молодые, здоровые, сообразительные, есть даже спортсмены-разрядники, но не нюхали они пороха. А обстановка там что-то очень уж похожа на военную. Поработаешь несколько месяцев, сможешь купить квартиру. Слово офицера! Ты ведь меня знаешь».

Терять Федору было нечего, он согласился. С разрешения Каладзе Семченко взял к себе в группу своего друга Блинова, такого же одинокого волка, который в девяностые воевал в Чечне.

И вот опять облом. Он сидел в тюрьме и не знал, останется ли жив.

В коридоре раздались тяжелые шаги. Это был Джон. Федор уже узнавал его по походке.

Дверь камеры открылась, но в нее вошел не начальник тюрьмы, а вновь Камбига.

Он сел на единственный табурет напротив арестанта и спросил по-английски:

– Как поживаете, мистер Федор?

– Очень хорошо, – ответил тот. – А вы? Говорят, под ногами у вас земля горит.

– У вас хорошее настроение? Вам хочется пошутить? Я так понял, вы не хотите улучшить свою участь.

– Я не хочу приписывать себе преступление, которого не совершал.

– Вы убили трех охранников. Уже за это у нас положена смертная казнь. Знаете, мистер Федор, я мог бы заставить вас сделать то заявление, которое мне необходимо. Я ведь не всегда был маршалом. В молодости я работал… кем-то вроде начальника тюрьмы. У меня даже камни говорили. Но я не делаю этого потому, что у нас демократическая страна и мы не выбиваем признания извращенными методами.

Здесь маршал немного привирал. Он давно воспользовался бы помянутыми методами, но не прибегал к ним хотя бы потому, что президент Мугабе через своего советника Ганса Ибурга вышел на него и велел не трогать русского пленного! Мугабе намеревался обменять Семченко на своего любимого племянника Джошуа.

Однако Федор этого пока не знал.

– Зачем вам нужно это заявление? – воскликнул он. – Вы же прекрасно знаете, что мы прибыли к вам в соответствии с договором, заключенным с правительством Замбии, исполнение которого принесет вашей стране ощутимую прибыль. Вместо того чтобы оказать мне помощь, вы втягиваете меня в какую-то сомнительную политическую авантюру.

– У господина президента появились сомнения в отношении истинности ваших намерений.

– Послушайте, но «Де Бирс» – это чисто коммерческая фирма, которая никогда не занималась политикой.

– Если на кону стоят слишком большие деньги, то обязательно начинается политика, – заявил Камбига. – Кроме того, не вы одни хотите заполучить этот лакомый кусок. – Он встал. – Вы не пошли на вариант, предложенный мной. Ладно, это ваше решение. – Этот тип вышел за дверь и сказал кому-то: – В общую камеру его, а там посмотрим, как он запоет.

Джон зашел за ним минут через пятнадцать.

– Извини, дружище, здесь моя власть кончается, – сказал он. – Пошли, отведу тебя к туземцам. Но для начала ты попадешь к приличным людям. Там сидят только угонщики машин и мошенники. Это все, что я могу для тебя сделать.

Когда Федор вошел в камеру, отведенную для «приличных» зэков, в нос ему ударил спертый воздух. Здесь пахло потом и мочой. В помещении было человек десять чернокожих уголовников. Эти полуголые люди сидели на полу, так как никакой мебели, кроме длинного деревянного стола, в камере не было.

«А как же спать?» – удивился Федор.

Все обитатели камеры уставились на нового сидельца с неподдельным интересом. Федор широко улыбнулся им и поздоровался на английском.

С пола поднялся высокий африканец с длинными как у обезьяны руками.

Он подошел к Семченко, посмотрел на него и на ломаном английском спросил:

– Тебя посадил в тюрьму Камбига?

– Да, Камбига, – подтвердил Федор – Такой странный чудак, называющий себя маршалом.

– Собачий сын! Мерзавец! Я задушил бы его! Проходи смелее. Меня зовут Далькиа.

– Я – Федор.

– Ты действительно убил несколько людей маршала?

– Да! Я защищал себя и товарищей.

– Не бойся, тебя никто не тронет. Я здесь босс! – Он согнал какого-то