– Нет, зовут вас не Дюпоны. Не здесь, во всяком случае. Кто вы? Вот ты, ты говоришь, как англичанин.

– А вам-то что? – гневно воскликнул Артур.

Он уже устал от этой дурацкой истории, в которую попал не по своей вине. И поэтому, наверно, совершил грубую ошибку, сказав:

– Да, я наполовину англичанин. Поэтому ваши делишки меня совершенно не интересуют. Все, что я прошу, высадить нас где-нибудь в тихом месте и забыть...

– Наши делишки? А что ты о них знаешь?

Артур не успел ответить. Человек, который держал Адама, обыскал мальчика и показывал теперь остальным, высыпав на ладонь, содержимое его кошелька из зеленого шелка.

– Посмотри! – обратился он к главарю. – Мальчишки вовсе не бедняки. Может, сможем извлечь выгоду из этой истории? Как насчет выкупа?

Главарь тихо присвистнул, протянул руку в черной перчатке и заграбастал все золотые монеты.

– Возможно, это и заинтересовало бы меня в другое время. А сейчас это самое время дорого!– Что будем делать? Допросим их?

– Нет! Они наверняка наврут с три короба, в любом случае они и так слишком много уже знают. Надо от них избавиться...

Один из бандитов вытащил из-за пояса пистолет, но главарь жестом остановил его:

– Как можно меньше шума! Бросьте их за борт. Надо быть великолепным пловцом, чтобы добраться до берега.

Зная, что их ожидает, Артур вырывался, как дьявол, из рук держащих его убийц, но, несмотря на силу и смелость, он был всего лишь двенадцатилетним ребенком.

– Подлецы! Мой брат не умеет плавать!

– Любопытная новость! Быстрее от вас избавимся. Эй, вы, поторопитесь!

Прежде чем вылететь за борт, Артур успел выкрикнуть слова, которые вызвали у Адама очередной желудочный спазм:

– Меня зовут Артур Тремэн, придет день, и мой отец поквитается с вами!

Больше мальчик ничего не услышал. Море сомкнулось над его головой вместе с отчаянным криком сироты, чей последний зов был обращен к тому, кого он отвергал несколькими минутами раньше. На палубе тем временем всполошился Урбен:

– Тремэн? Ты слышал? По-моему, ты сделал великую глупость, Риго. Эти мальчишки принесли бы нам целое состояние!

– Или дюжину пуль в шкуру. И не напоминайте мне больше об этих сопляках! Или есть желающие к ним присоединиться?

Корабль летел вперед, унося с собой ответ бандита.

Ледяная вода быстро привела Адама в чувство, он вспомнил, что с ним случилось. Охваченный дикой паникой, он стал неуклюже барахтаться среди волн. Море тянуло его вниз, и мальчик решил, что будет бесконечно спускаться в его глубины. Но ему удалось всплыть на поверхность, оттолкнувшись ногой от чего-то твердого. Адам вновь увидел небо и завопил:

– Ко мне! На помощь! На по...

Вода попала ему в рот, мальчик начал захлебываться. Оглушенный, почти ослепший, он опять пошел ко дну, но слепая воля к жизни пробудила в нем инстинкт попавшего в западню животного. Даже не зная как, он вновь вынырнул, из носа, изо рта полилась соленая морская вода. Адам как бы со стороны слышал, что он зовет на помощь, собственный голос казался ему невероятно далеким. Мальчик почувствовал себя таким одиноким, что прекратил борьбу, отдав себя на волю стихии. Море увлекло его, переворачивая, как скорлупку...

Море как будто стремилось перемолотить его перед тем, как поглотить. Адам думал, что умирает, ему стало ужасно обидно: как глупо умирать сейчас, вдали от тех, кого он любит. Мир, всегда такой приветливый, вдруг показал все свое зло? Мальчик ощутил, как что-то невидимое и враждебное хочет его задушить, он попытался оттолкнуться, но получил такой жестокий удар, что потерял сознание...

С трудом приоткрыв глаза, Адам решил, что, может, он еще не совсем умер. Над ним простиралось смоляное небо, слышался шум волн, болела спина. Он насквозь промок, заледенел, в довершение всего острые камешки нещадно кололи спину. А потом, как будто всего предыдущего было недостаточно, чья-то рука начала больно бить по щекам.

Он попытался отодвинуться от истязателя, оглушительно чихнул. И услышал громкий вздох облегчения.

– Ну, наконец! – раздался высокомерный голос Артура. – Кажется, ты еще не совсем расквитался с жизнью.

Артур помог товарищу по несчастью подняться. Адам заметил, что они находятся на скале, небольшой кусочек которой выступал из воды во время отлива.

– Вот оно – наше спасение. Я ударился о скалу, когда плыл, – пояснил Артур. – Иначе мне вряд ли удалось бы вытащить нас обоих из этой истории.

– Это ты помешал мне утонуть?

– А ты видишь кого-нибудь другого? Извини! Вынужден был нанести тебе удар правой. Ты так отбивался, что мы чуть не утонули.

Адам машинально ощупал болевшую челюсть.

– А что это такое – удар правой?

Артур сжал пальцы в кулак и медленно поднес к лицу Адама.

– Бьешь вот так... Один кучер отчима дал мне несколько уроков, стараясь при этом не искалечить меня, так ведь можно убить голыми руками... Называется это– бокс, а прообразом служат, видимо, кулачные греческие бои. В Англии все с ума от бокса посходили. Ставят целые состояния на чемпионов...

Из всех объяснений Адам запомнил только одно – греческие корни борьбы. Мальчик всегда был склонен идеализировать античность, и упоминание о Греции всколыхнуло в нем острую жажду жизни.

– Если выберемся отсюда, научишь меня? – тихо спросил он.

Артур рассмеялся:

– Ты... и бокс... Будет весьма любопытно.

После водяного испытания мальчики автоматически перешли на «ты». Общая опасность стерла поверхностный антагонизм, который, не затронув глубоко души, все же восстановил одного против другого. Они чуть не умерли вместе и еще не были уверены, сколько им осталось жить.

– Ты хоть представляешь, где мы? – заговорил Артур. – По-моему, ближе к Сен-Васту.

Адам огляделся. Маяк Гатвиля справа был теперь гораздо дальше, а огни Ла Уга и Татиу казались совсем рядом. Но, вполне возможно, расстояние до них было еще огромным.

– Ты ведь знаешь: море и я, – вздохнул Адам. – Я понятия не имею о названиях скал, особенно тех, что обнажаются с отливом. Остается надеяться, что с наступлением дня нас заметят.

– Если больше ничего не остается... – обреченно заключил Артур.– Утром жители Барфлера наверняка заметят исчезновение одного из парусников. Если бросятся в погоню, то непременно нас заметят.

– Если не будет тумана... В это время года утренние туманы у нас не редкость. К тому же ветер стих и волны тоже...

Последние слова он уже проговорил невнятно, зубы мальчика клацали. Холод и ночь добрались до его тела сквозь мокрую одежду. Артур подошел и положил руки брату на плечи.