В этот момент двери лифта открылись, и Мойра зашла внутрь.

– Удачного дня, мистер Блад, – сказала она.

Двери лифта закрылись перед лицом Себастьяна. Снова.

Пылая от гнева, Себастьян ворвался в мэрию. Мэр Алтман сидел за своим столом, подписывая документы, и разговаривал по телефону, который удерживал плечом. Увидев своего посетителя, он быстро извинился и повесил трубку.

– Советник Блад, – сказал он, поднимаясь со стула, – вы выглядите взволнованным.

Себастьян собирался заговорить, но с трудом остановил себя и провел пальцами по волосам.

Он стоял у стола Алтмана, тяжело дыша, потом сел на стул и опустил голову.

– Советник Блад? – повторил мэр Алтман.

Взглянув вверх, Себастьян надеялся, что его отчаяние не слишком заметно.

– Мэр Алтман, мне нужна ваша помощь, – он глубоко вздохнул. – Бездомные, голодающие, умирающие люди – люди, которым я служу, они обращаются ко мне за помощью. И никому нет до этого дела.

Он рассказал мэру о своем посещении клиники и о своей встрече с Мойрой Куин. Когда он закончил, мэр нахмурился.

– Мистер Блад, несмотря на симпатию к вам, я должен сказать, есть другие вопросы, на которых вы должны сосредоточить свое внимание. Вопросы, которые важны для всего города. Я знаю, что ваше сердце принадлежит Глэйдс, но вам нужно принять реальность. Глэйдс – это безнадежное дело. Они существовали так до вашего прихода и они будут существовать так после вашего ухода. Есть и другие районы, которые тоже борются за существование и которые у нас больше шансов спасти. Мы не можем сражаться с ветряными мельницами, потому что один мальчик умирает.

Себастьян почувствовал себя так, словно его ударили в живот.

Гнев и отчаяние лишили его дара речи, но его сознание цеплялось за одну-единственную истину. Он знал, что если бы он потерял надежду в детстве, его бы сейчас тут не было. Если бы отец Тригон не возложил надежды на робкого маленького мальчика, сидящего в его кабинете, он бы не выжил, сражаясь за свой город – за свой район. Он вспомнил, как виделся с матерью, и каким опустошенным он чувствовал себя, когда смотрел на нее.

Себастьян взглянул на Алтмана и почувствовал себя таким же опустошенным.

И тогда пустота наполнилась яростью.

– Мэр Алтман, если Глэйдс настолько безнадежен, то расскажите мне, как Оливер Куин получил разрешения и налоговые льготы, необходимые для открытия нового клуба, – он уставился на мэра. – Как этот ночной клуб может быть столь важен, когда клиника с трудом цепляется за свое существование? Где находятся наши приоритеты, если богатому ребенку открывается дорога только благодаря его имени?

Мэр Алтман сидел неподвижно. Затем он поправил галстук.

– Советник Блад, о чем вы говорите?

– Мне просто интересно, что может заставить вас и совет поддержать крупный новый стартап в умирающем районе? И что заставило бы Куина пойти на такой риск? Будет ли он платить налоги? Извлечет ли Глэйдс из этого пользу?

Наклонившись поближе, он спросил:

– Или эти деньги пойдут в какое-то другое место? Будут ли они наполнять карманы других людей – людей, которым они не нужны, чтобы выжить?

Мэр медленно поднялся, и Себастьян сделал то же самое.

– Я… не уверен, что вы хотите мне сказать, советник Блад, но мне не нравится, как это звучит, – заговорил Алтман, и его голос становился все громче с каждым словом. – Возможно, я недостаточно ясно обрисовал ситуацию. Глэйдс – это адская дыра. В округе самая низкая явка избирателей в городе. Количества голосов, благодаря которым вы прошли, не хватило бы ни для какого другого округа. Всем плевать на это место – даже людям, которые в нем живут. Поэтому я предлагаю вам выйти из моего кабинета и найти какое-нибудь более продуктивное дело, которое поможет вам занять время.

Стоило ему выйти из мэрии, как зазвонил телефон. Себастьян вытащил его из кармана пиджака и обнаружил входящий звонок от доктора Ваки. Под ложечкой засосало, и он подготовился к худшему.

– Здравствуйте, доктор Вака, – сказал он. – Как ваши дела?

– Здравствуй, Себастьян, – ответил пожилой мужчина. – Мне жаль беспокоить тебя – я знаю, что ты занятой человек, но я только что впустил мистера и миссис Гомес в квартиру и подумал, что ты должен знать.

– Что случилось? – спросил Себастьян. – Они в порядке?

– Да, они в порядке, но в их дом ворвались прошлой ночью, когда они спали. Злоумышленники не нанесли серьезного вреда, Гомесы отделались лишь царапинами и синяками. Тем не менее, они потеряли много вещей, и это их потрясло. Я надеялся, что вы могли бы зайти в клинику, чтобы поздороваться и попробовать поднять им настроение.

Себастьян остановился на улице, осознавая услышанное.

– Конечно, доктор, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. – Я приеду, как только смогу.

Но внутри он был совсем не спокоен.

«Что происходит с моим городом?» – хаотично метались его мысли.

Глэйдс, может, и был адской дырой, но там жили ни в чем не повинные люди. Мэр ошибался – им не плевать. Ему не плевать, и пришло время что-то делать. Если система не могла помочь, то ему придется обойтись без нее.

Гнев обернулся решимостью, и Себастьян продолжил свой путь. Он направлялся в клинику.

6

В подвале прихода Святого Панкраса Себастьян надел маску черепа на голову, и замер, собираясь с силами.

Это действие странным образом заставляло его чувствовать себя живым, вселяло в него уверенность и напоминало ему о цели братства, что собралось перед ним.

Сайрус Голд и Клинтон Хог сидели перед ним, как и брат Майкл Дэйли, который носил форму полицейского управления. Они ответили на его призыв, как и многие другие.

– Братья мои, – начал он, – мы не встречались с тех пор, как умер наш лидер. Наш наставник и дорогой друг – отец Тригон. Как мы все знаем, он верил в доброту людей, живущих здесь, в Глэйдс, и благодаря ему залы святого Уокера наполнялись виновными.

В зале согласно загомонили.

– Но я собрал вас здесь, братья мои, чтобы сказать – наша работа еще не закончена. Несмотря на все его усилия город разваливается на части. Буквально прошлой ночью на добрых людей напали, ворвались в их дом, который стоит совсем неподалеку. А чиновники тем временем отворачиваются и называют Глэйдс безнадежной адской дырой.

От этих слов на лице брата Майкла Дэйли появилось недовольство и злобный шепот наполнил комнату. Себастьян поднял руку, заставляя всех замолчать.

– Жители Глэйдс не должны жить в страхе. Их проблемы не должны преуменьшаться ради политической выгоды. Мои братья, нам нужно объединиться и начать говорить, иначе ничего не изменится. Наше братство должно вернуть людям голос и доказать им, что они не покинуты. Время пришло, братья.