Я очень плохо помню события того вечера. Помню только, что я вдруг очнулся и ощутил, что обнимаю безжизненное тело Каролины… Глаза ее были закрыты. Врач сказал: мне очень повезло, что я остался в живых… А я ответил, что если он действительно так думает, значит он ничего в жизни не понимает, для него все сводится к работе системы кровообращения. Каролину похоронили десять дней назад… Я должен был там быть… Это я должен был умереть, а не она…

20 мая, 7 часов утра

Диана, я постараюсь как можно точнее воссоздать события этой страшной ночи. Примерно в час я услышал на улице возле дома какие-то подозрительные звуки. Каролина спала. Я достал оружие и обследовал помещение, но никаких следов насильственного вторжения в дом не обнаружил. Внешний периметр тоже вроде бы был в порядке. Я вернулся в спальню взглянуть на Каролину и неожиданно почувствовал, что там есть кто-то посторонний. Но прежде чем успел среагировать, меня ударили ножом, который прошел между ребрами и повредил левое легкое. Думаю, именно в этот момент я выкрикнул: «Каролина!» – и потерял сознание.

Следующее, что я могу припомнить, – это как я ненадолго пришел в себя и понял, что сжимаю в объятиях мертвую Каролину. Ее длинная белая сорочка была вся в крови.

Папа сейчас здесь, в больнице. Гордон Коул – тоже. Они, похоже, нашли общий язык. Диана, я впервые в жизни понял, что такое любовь… понял потому, что потерял ее.

20 мая, 3 часа дня

Гордон рассказал мне, что нас с Каролиной нашел Уиндом. Нашел и не выдержал этого зрелища. Он потерял рассудок, и пока привести Уиндома в чувство не удалось. Такой раны не нанесет ни один нож. Уиндом сейчас в той же больнице, что и я, только в психиатрическом отделении.

Боже, что я наделал! Я предал моего лучшего друга, довел его до безумия. А ту, которую любил больше всего на свете, не сумел уберечь…

Как только смогу, я пойду и к Уиндому, и к Каролине.

25 мая, 4 часа дня

По-видимому, у меня был поврежден кровеносный сосуд, но кровотечение было слабым, и его не обнаружили. Вчера сосуд лопнул, и я потерял много крови. Помнится, у меня возникло чувство, будто меня уносит течением реки, а вокруг бегают, суетятся какие-то люди… Я хотел сказать им, что все нормально: не держите меня, дайте мне уплыть…

Папа сказал мне сегодня, что у меня была двухминутная остановка сердца. Значит, я был мертв. Никакого света, о котором рассказывают другие люди, перенесшие клиническую смерть, я не помню. Мне просто казалось, что меня уносит течение… и возникло чувство покоя… Жаль, что мне не дали уплыть.

1 июня, 2 часа дня

Диана, я сегодня впервые сел в кресло на колесах. Вчера ночью мне приснилось, будто я лежу на полу, истекаю кровью и слышу хохот Уиндома. Почему-то меня это очень сильно встревожило. Врачи говорят, что завтра я смогу с ним повидаться, только он меня вряд ли узнает.

2 июня, 4 часа дня

Уиндом неподвижно сидит в углу комнаты, от него веет одиночеством. Врачи вкатили меня в палату. Уиндом долго, наверное несколько минут, не мигая смотрел на меня. Потом лицо его исказилось, он вскочил и расхохотался. Я попытался заговорить с ним, но безуспешно. Он говорил только:

– Ну, кто со мной в шахматы?

Когда меня выкатывали в инвалидном кресле обратно в коридор, я на секунду замер и, оглянувшись, взглянул на Уиндома. Он перестал смеяться и смотрел на меня в упор. А потом произнес:

– Твой ход.

После этого Уиндом снова расхохотался, и я покинул палату. От кого угодно я мог ждать, что он сломается, только не от Уиндома. Меня не покидает чувство, что я частично или даже полностью ответствен за его теперешнее состояние.

7 июня, 10 часов утра

Сегодня меня выписали из больницы, хотя, конечно, пройдет не одна неделя, прежде чем я настолько физически окрепну, что смогу вновь приступить к работе. Когда же я восстановлюсь морально и психологически – даже не берусь загадывать.

10 июня, 4 часа дня

Я стою у могилы Каролины. Небольшая надгробная плита из красного гранита. На ней надпись: «Незабвенной»… Кто мог это сделать?

14 июля, 9 часов вечера

Мои раны заживают. Но душа еще далека от исцеления. Я решил просить Гордона предоставить мне отпуск за свой счет, когда истечет срок бюллетеня.

20 июля

Я один во всем виноват. Я ни на что не гожусь!

За следующие шесть месяцев Купер сделал только две записи. Где он в это время был – неизвестно.

Я не знаю, кто я такой… Мы все ищем и ищем, а в конце концов оказывается, что мы смотримся в зеркало и видим там все то же отражение, хотя надеялись увидеть что-то другое.

Исцели… исцели… исцели… исцели… исцели… исцели… исцели… исцели… исцели… исцели… исцели… исцели… исцели… исцели… исцели… пожалуйста!

1 февраля 1980 года, 12 часов ночи

Думаю, я уже готов. Я попросил у Гордона разрешения вернуться к активной работе. Тело мое окрепло, разум ясен, я больше не ощущаю за собой никакой вины. Мне самому трудно поверить в то, о чем я сейчас скажу.

Уиндом Эрл сошел с ума задолго до той кошмарной ночи, это он напал на меня и убил собственную жену. Я не могу этого доказать – он слишком сильный противник, но сердцем я чувствую, что прав.

Когда и как Уиндом переступил грань, отделяющую нас от безумия, я не знаю. Теперь я думаю, что его исчезновение было вызвано психическими причинами, а реальные похитители тут ни при чем. Уиндом вдруг стал одержим бесами, его похитило зло. С той поры Уиндома – такого, каким я его когда-то знал, – уже не существовало. Он начал играть с нами, как кошка с мышью. Все, что происходило, – его рук дело. Он похитил Каролину. Он давал ей наркотики, от которых она чуть не сошла с ума. Он позволил нам с Каролиной полюбить друг друга, чтобы потом с наслаждением все разрушить. Я должен принять все меры, чтобы Уиндом никогда больше не вышел из больницы.

10 февраля, 11 часов утра

Врачи разрешили мне увидеться с Уиндомом, хотя для этого потребовалось вмешательство Гордона. Я пока никому не говорил о своих подозрениях. Может быть, после моего визита мне будет чем их подтвердить.

11 февраля, 3 часа дня

Я сделал эту запись совсем недавно. Уиндом во время разговора был в смирительной рубашке.

Купер: Привет!

Уиндом: Ты очень большой модник. А мои перчатки… без пальцев.

Купер: Ты знаешь, кто я такой?

Уиндом: Да… ты что-то продаешь.

Купер: А где Уиндом?

Уиндом: Ушел.

Купер: Куда ушел?

Уиндом: Да так… побродить… по горам – по долам… по долам – по Дейлам… Не забудь: я попал на пыльный путь.