– Нет-т-т, – проклацал Лева. – Неблагородно. Надо по-м-мужски нести ответственность.

– Тогда давай, мужик, держись, – усмехнулся Олег.

МУЖСКОЙ РАЗГОВОР

Три пары женских рук крутили Леву и охлопывали: «Ой, какой грязный! Почему мокрый? Солома в голове. Тебя не били? Сыпь на теле! Лесные блохи? Бедный ребенок, то клещи, то блохи. Синячок! Царапина! У тебя температура! Кушать хочешь?»

счел тактически необходимым продемонстрировать не только повинно склоненную голову, но и готовность снять штаны для экзекуции. Он даже взялся за резинку на поясе шорт и вопросительно посмотрел на отца.

– Если я сочту… когда будет необходимо… Прекрати кривляться! Я вижу тебя насквозь!

– Тогда, папа, ты должен заметить, что мною двигали исключительно благие порывы.

– Цель не оправдывает средства! Есть вещи, с которыми не шутят! Мы тебе не друзья-сверстники, и играть с нами в кошки-мышки недопустимо!

– Да, папа. Конечно, папа. А что у тебя с руками?

– Разбил, когда пытался дверь открыть.

– О! – только и мог произнести Лева в раскаянии.

Марк, попав, наконец, в педагогическую колею, говорил о том, что шалости со взрослыми людьми свидетельствуют либо о нравственной отсталости ребенка, либо о его жестокости. Потому что реакция взрослых в корне отличается от детской. Например, дети много бегают, падают, разбивают коленки и плачут. Но как будет выглядеть взрослый человек с подобным поведением? По меньшей мере это наведет на мысль о психическом отклонении. С физиологической точки зрения взрослый не может расходовать такое же количество энергии, как ребенок, его сердце не справится с нагрузкой.

Марк ушел в сторону, рассуждая об особенностях детского и взрослого организмов. Он тянул время, потому что не знал, как подступиться ко второй статье обвинения. Лева послушно кивал, поддакивал, задавал уточняющие вопросы.

– Мне кажется, папа, – заметил он, – что педиатрия и детская психология имеют существенный методологический недостаток, потому что опираются, с одной стороны, лишь на эмпирический опыт, с другой – на избранные воспоминания о себе ребенке.

– Какие иные методы возможны?

– Прямая речь ребенка, конечно вооруженного терминологически.

– Позволь с тобой не согласиться…

Их беседа затянулась, и остальные обитатели дома, оккупировав гостиную, недоумевали. Ксюша и Поля несколько раз отправлялись на разведку, то есть подслушивать.

– Марк его точно не лупит, – пришла с сообщением Ксюша.

– Они про Фрейда говорят, – донесла Поля.

– У меня в голове не укладывается, – вздохнула Ирина, – как Левочка мог с Ланой..

– Может, он для науки? – высказала предположение Ксюша.

– Меня в его возрасте эта наука жуть как интересовала, – вспомнил Вася.

– И меня, – признался Олег. – Мы на пару действовали. Один девчонке шваброй юбку поднимает, а другой за ноги щиплет.

– Специально карандаш уронишь и долго-долго поднимаешь, чтобы посмотреть на трусы учительницы, которая за столом сидит, – с озорной улыбкой откровенничал Вася. – И еще была у нас одна девчонка Танька…

– А у нас Людка…

Если бы не необходимость проявить солидарность с Левой (нелепо попался), Вася и Олег вряд ли бы стали вспоминать свои детские развлечения на почве пробудившегося сексуального интереса.

Узнав подробности порочного детства Олега и Васи, Ксюша и Поля возмутились:

– Да вы извращенцы!

– Нормальные мужики, – возразил Олег.

– Как Лева, – добавил Вася. Неожиданно проявила себя Ирина:

– Мы с Марком впервые… впервые переспали, когда я училась в университете.

– Это нормально, – похвалила Поля.

– Мне было пятнадцать, – сказала Ирина.

– Яблочко от яблоньки! – возмутилась Ксюша. – Мне семнадцать исполнилось, когда я… Ученые называется! Доктора, кандидаты, а сами туда же. Господи! Посмотреть на нас – сплошной разврат! Что ребенку, Левочке, оставалось?

– Надо его отвлечь от секса, – предложила Поля. – Чем позже он станет этим самым регулярно заниматься, тем лучше. Правда, Вася?

Вася ответил неопределенным жестом, но идею жены поддержал. Он считал, что лучший способ – столярное и плотницкое дело. Если увлечешься, обо всех девчонках забудешь. Олег убеждал: лучшего лекарства, чем увлечение автомобилями, быть не может. В гараже стоит «Ямаха» – мотороллер на больших колесах. Научить Леву управлять – о барышнях и не вспомнит. Ксюша предложила, чтобы сын Олега Женя тоже водить учился, она купит вторую «Ямаху». Сказала и прикусила язык – теперь она боялась своим богатством щеголять.

Пока на первом этаже в гостиной обсуждались пути отвлечения Левы от секса, на втором, в спальне, мужской разговор отца и сына настолько увело в сторону (в область определения критериев научных методик), что Марку стоило больших усилий вернуться к первоначальному предмету.

– Что за история с соседкой? – прямо спросил Марк сына.

– Видишь ли, папа, я хотел проверить, является ли мое чувство к Лане сексуальным влечением.

– Проверил?

– Да.

– Ну?

– Является.

Марк остро пожалел, что ни разу в жизни не взял в руки книгу о половом воспитании подростков. Собственный опыт не годился – они с Ириной дружили с детского сада, рано обсудили биологические особенности мужчины и женщины. А когда эти особенности активно заявили о себе, принялись их удовлетворять. Лева был еще слишком мал, да и близкой подружки у него не имелось.

Марк разделил проблему на две части: морально-нравственную (нехорошо соблазнять взрослых женщин, тем более соседок) и физиологическую (гормональные изменения в организме Левы только начались, и форсирование неизбежно нанесет вред здоровью).

Лева слушал отца с почтительным видом, хотя новой информации не получал. Лева уже давно нашел в Интернете ответы на все интересующие его вопросы. После фразы «Мы с мамой обеспокоены…» Лева перебил:

– Папа, я полагаю, в течение ближайших семи или по крайней мере пяти лет причин для беспокойства нет. В мои планы не входит продолжение сексуальных опытов.

Марк облегченно перевел дух, но от следующего вопроса сына у него отвисла челюсть.

– Я знаю, что в твое время, папа, отношение к мастурбации было негативным и ошибочным. Скажи, пожалуйста, как часто взрослый мужчина прибегает к этому методу удовлетворения? Ты, например, пока без мамы жил?

«Почему у нас не родилась девочка? – мысленно взмолился Марк. – Глупая и смирная. Играла бы в куклы и крестиком вышивала».