– Одну марку, – кивнул водитель.

– Вот вам две, добрый человек, – сказал господин Леман и положил на старый билет монету в две марки. – Возьмите это и ни в чем себе не отказывайте. О нет, что вы, – поднял он руку, – ваши изделия мне больше не нужны, огромное вам спасибо за ваш труд.

И с этими словами господин Леман вышел из автобуса. Затем он обернулся и помахал водителю рукой.

– Эти две марки вы честно заслужили, – крикнул он сердечно. – Вы просто великий стратег. А теперь езжайте, вы же не можете ждать целый день.

Водитель смотрел на деньги, на господина Лемана и пытался подобрать слова. Это понравилось господину Леману. Он махнул рукой, будто отгонял автобус.

– Кыш, кыш! – крикнул он и прибавил, вспомнив службу в бундесвере: – Ноги в руки – и вперед! – Потом отвернулся от автобуса и от водителя и в хорошем настроении пошел дальше пешком.

Еще не все было потеряно, но время уже поджимало. Часы напротив показывали без двадцати одиннадцать. Господин Леман перешел Йоахимсталерштрассе, изо всех сил стараясь не испортить себе настроение видом кафе «Кранцлер», которое в его глазах было воплощением всего, что делало Кудамм такой невыносимой, и бодро зашагал по краю тротуара, где лежали собачьи какашки и поэтому было мало пешеходов, мимо отелей, автомагазинов, сосисочных, кафе для нацистских вдов, сувенирных лотков, комиссионных лавок и наперсточников, вперед к своей цели. Победа над водителем автобуса привела его в состояние эйфории, и, кроме того, он надеялся, несмотря ни на что, вовремя или даже с запасом в несколько минут подойти к отелю, где его ждали родители. Не такой уж плохой день, подумал он радостно и воспользовался оставшимся временем, чтобы снова в позитивном ключе подумать о Катрин и попытаться вспомнить, как она выглядит без одежды. И тут он увидел собаку. Это случилось между Кнезебекштрассе и Бляйбтройштрассе, дверь одного из ювелирных магазинов открылась – и собака с визгом выкатилась на тротуар. Было похоже на то, что кто-то ее пнул, господин Леман этого не видел, задняя часть зверюги забавно перекувырнулась, когда она приземлилась в гуще нацистских вдов, развлекавшихся перед витриной. Едва очухавшись, собака сразу посмотрела в глаза господину Леману. Почему именно я, подумал господин Леман и остановился, за что? Собака, а это совершенно определенно была именно та самая собака с Лаузицерплац, двинула свое жирное тело по направлению к господину Леману. Господин Леман уже приготовился звать на помощь, может быть, поблизости есть полицейские, подумал он, они же постоянно кружат здесь из-за всех этих наперсточников, но собака, подойдя к нему, села и уставилась на него.

– Только не начинай, – сказал господин Леман, – только не начинай опять.

Но собака не рычала. Она мирно смотрела на господина Лемана, склонив голову набок, что любой другой собаке придало бы милый и доверчивый вид.

– Ну что, неважные тут места? – спросил господин Леман.

Собака наклонила голову в другую сторону и что-то пропищала.

– Да уж, – сказал господин Леман, – но мне в общем-то пора. Тороплюсь я.

Господин Леман начал медленно удаляться, и собака никак не отреагировала. Пройдя несколько метров, господин Леман обернулся. Собака сидела на прежнем месте и глядела ему вслед.

– Извини, – крикнул господин Леман. – Дела. – Он взглянул на ближайшие уличные часы, было уже без восьми одиннадцать, но он был уверен, что еще может успеть.

– Сынок, ты же весь вспотел. И это в такую погоду. Не хватало еще, чтобы ты простудился.

– Пришлось идти пешком, – ответил господин Леман и упал в кресло, – автобус не пришел.

– И ты так спешил? От тебя даже пахнет.

Родители были не в ресторане, что было, в общем-то, понятно, они же только этим утром выехали из Бремена и могли позавтракать дома, они сидели в фойе отеля на плетеных стульях с пестрыми подушками, в пальто, отец даже в шляпе, и выглядели такими потерянными, будто беженцы, которые не знают, будет ли еще поезд на Запад. Господин Леман уже давно с ними не виделся, ему пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, когда это было, прошлое Рождество он пропустил, кажется, это был шестидесятилетний юбилей отца, то есть полтора года назад.

– Ну как, хорошо доехали?

– В общем-то да, – с улыбкой ответил отец. Господин Леман заметил, что отец совсем поседел. Но это ему шло. Кроме того, он явно сбросил несколько лишних килограммов. Однако вид у него был усталый. – Хотя как сказать. Мы с полчетвертого на ногах.

– Так долго ехали, – сказала мама. – Пока они всех собрали, сначала в Фаре, а потом пришлось объехать весь Бремен, а мы ведь живем прямо возле автобана.

– Какая разница, – сказал отец, – на автобан можно выехать и в Фаре, и в Хемелингене, и в Зебальдсбрюке, и даже в Арстене.

– Представляешь, даже в Арстене садились люди, – сказала мама, – мы даже проехали через Земляничный мост. А потом эти гэдээровские полицейские, просто кошмар, как долго все это тянулось. И вообще, по какому праву они…

– Может быть, сходить за кофе? – предложил господин Леман. – Хотите кофе?

Они кивнули.

– Мне с молоком, – сказал отец.

Господин Леман прошел к стойке администратора. Раньше они бы ни за что не согласились, подумал он. Ни за что в жизни. Они теряют форму, подумал он и спросил женщину-администратора:

– Здесь можно заказать кофе?

Женщина ответила отрицательно, но сказала, что может заказать кофе в соседнем кафе. Господин Леман, которому она сразу понравилась, потому что этот ответ и еще что-то в ней так не вписывалось в Кудамм, заказал три кофе и вернулся к родителям.

– Но от тебя и правда ужасно пахнет, – сказала мама, когда он сел.

– Какая неприятность, – ответил господин Леман, который утром не принял душ и надел ту же одежду, что была на нем накануне в «Обвале», – это, наверное, из-за пота. К тому же я с работы. И по дороге все пошло наперекосяк. А почему, – сменил он тему, – вы сидите тут, в фойе, да еще в одежде? Почему вы не в номере?

– Да что там делать, – сказал отец и разочарованно махнул рукой. – Номер не самый лучший.

– Ну и что, – сказала мама, – зато недорого. Вся путевка, на автобусе туда и обратно плюс ночевка, стоит всего сто марок, немыслимо! И еще автобусная экскурсия.

– Экскурсия начинается в двенадцать, – прибавил отец с легкой улыбкой. – И нам обязательно нужно присутствовать.

– Только не начинай все сначала, – сказала мама. – Это же очень удобно. Раз уж мы сюда приехали, то нужно посмотреть город.

– Автобусная экскурсия? – спросил господин Леман.

– Я же тебе говорю, – сказала мама, – все включено. Трехчасовая экскурсия.

– Так, значит, вы сейчас сразу уедете, – сказал господин Леман, не очень пока понимая, что он должен испытывать, облегчение или возмущение.