Чиффу я встретил на пороге гостиной. Он выслушал мою просьбу и пришел в восторг.

— Проспать почти трое суток, а проснувшись, тут же потребовать письменные принадлежности — это да, отличный ход! Спасибо, сэр Шурф, ты сделал мою жизнь куда более интересной и увлекательной, хотя мне и прежде было не на что жаловаться. Неужели сны собираешься записывать? Эк тебя проняло!

— Нет, — ответил я, — не сны. Уже после пробуждения в голову пришло одно очень точное сравнение. Честно говоря, не думаю, что оно мне в ближайшее время пригодится для дела, поэтому позволять ему все время крутиться в голове я не хочу. С другой стороны, забывать столь удачную формулировку было бы расточительством. Записать — наилучший выход.

— Тебе виднее, — неожиданно серьезно согласился Чиффа. — Только видишь, какое дело, самопишущих табличек у меня в доме нет. Давно не были нужны, я и не покупал. Зато один приятель оставил где-то тут свою тетрадь. И забирать, как я понимаю, не собирается, почти год уже прошел, была бы нужна, давно бы вспомнил… Где-то я ее недавно видел. Ага, вот.

Тетрадь в полосатом матерчатом переплете он извлек из-под кресла, вместе с немытой кружкой и красным тряпичным лисом, такие игрушки мастерят своим детям фермеры. Я удивился, но сказал себе, что от беспорядка в доме, вероятно, тоже можно получать особого рода удовольствие, просто я пока не способен это понять.

Несколько страниц тетради были исписаны цифрами. Вероятно, предыдущий владелец заносил в нее свои расходы или, напротив, подсчитывал прибыль; в любом случае речь, судя по всему, шла об очень мелких суммах — если, конечно, я правильно истолковал смысл записей. К счастью, чистых страниц было предостаточно, к тому же обнаружился карандаш, вложенный в тетрадь вместо закладки. Я никогда прежде не писал на бумаге, но не раз на ней рисовал — в раннем детстве, пока не выучился раскрашивать взглядом стены, после чего рисунки в тетрадях были, конечно, забыты. Ну, по крайней мере, я немного умел обращаться с бумагой и карандашом, это облегчило мне задачу. Почерк мой поначалу был ужасен, писал я очень медленно, но дело все-таки шло. А записав наконец свои давешние умозаключения, я испытал облегчение, которое сродни счастью.

— Забирай тетрадь себе, — сказал Чиффа. — Ты, как я погляжу, найдешь ей применение.

Я не стал отказываться от подарка. Собственно, я с самого начала рассчитывал, что тетрадь мне отдали навсегда, а не одолжили на время. Использовать для записей чужую собственность было бы довольно нелепо.

— Что теперь? — спросил я, пряча тетрадь в карман.

— Теперь я налью тебе камры. И скажу, что день нынче на удивление хорош. Солнечный свет льется сквозь свинцовые тучи, смешиваясь с теплым дождем, а над Хуроном — радуга в три дуги. А остальные новости пересказывать лень, да и какое тебе дело, скажем, до трагической гибели Анниты Вьенки, старшего магистра ордена Лающей Рыбы? И прибытие в речной порт четырех купеческих кораблей из Шиншийского халифата вряд ли тебя заинтересует. И до рождения первенца в семье молодого ректора Королевской высокой школы тебе дела нет, я правильно понимаю?

— Я имею в виду, что мне теперь следует делать? — спросил я, принимая из его рук кружку. — С чего начинать?

— Сейчас расскажу. Только сперва объясни мне, пожалуйста, вот что. Ты в ордене Ледяной Руки просто так, сдуру накуролесил? Или с тайным умыслом?

— С умыслом, конечно. Мне нужна была рука, чтобы сделать Перчатку Смерти. И я ее добыл. Собственно, целых две руки, но одна не из кристалла, обычная человеческая рука, в драке откусил. Взял на всякий случай.

— И правильно сделал, что взял. Хорошие трофеи, ничего не скажешь. Почему ты их тогда бросил в разрушенном доме, отлично понимаю. Но теперь, когда опасность миновала, нужно довести дело до конца.

Такого поворота я, признаться, не ожидал.

— Вы имеете в виду Перчатки Смерти? Честно говоря, даже не знаю, с какого конца за это браться. Тогда-то я наперед не загадывал. Думал, вдруг осенит, как только рука окажется у меня. Со мной в те дни часто так случалось: вдруг, ни с того ни с сего, начинал делать вещи, о которых прежде мечтать не смел или вообще не знал, что такое возможно. А если не осенит, найду кого-нибудь, кто умеет, договорюсь или заставлю — по обстоятельствам.

— Да уж, хотел бы я посмотреть, как ты «заставишь», — ухмыльнулся Чиффа. — Я знаю троих, кто наверняка умеет делать такие штуки. Ни с одним из них я сам не рискнул бы ссориться. И тебе не советую. А сговорчивого мастера ты не найдешь, можешь и не стараться. Придется все делать самому.

Я, в общем, понимал, что он прав. Но энтузиазма в связи с этим не испытывал. Перчатки Смерти требовались Безумному Рыбнику, а я мог прекрасно обойтись без этого оружия. Я больше не жаждал быть самым грозным колдуном Мира. И, если уж на то пошло, понимал, что Перчаток для этого, мягко говоря, недостаточно. Поэтому я на всякий случай спросил:

— Это обязательно?

— Конечно обязательно. Во-первых, всякое начатое дело следует доводить до конца, даже если речь идет о сущих пустяках. А твой случай — совсем не пустяк. Сам подумай: во-первых, ради Перчаток Смерти ты отнял две великолепные жизни. По крайней мере, за высокое качество одной из них могу поручиться, я немного знал Кибу Аццаха, он был очень могущественный человек, один из лучших в своем ордене. Неудивительно, что он сумел дотянуться до тебя с того света! И его коллега, судя по всему, парень не промах, хоть и порвал ты его на лоскуты — ну, с кем не бывает… Во-вторых, ты сам влип из-за этих грешных рук, как никогда прежде не влипал. В-третьих, именно благодаря тому, что ты влип, мы с тобой познакомились, и все, что с тобой случилось потом, началось именно с твоего дурацкого, необдуманного желания заполучить Перчатки Смерти. Столько важных событий завязано на этих грешных Перчатках, а ты еще раздумываешь, имеет ли смысл о них хлопотать. Так вот, поверь, имеет. Нет у тебя сейчас более важного дела. Считай, вопрос жизни и смерти.

То же самое он говорил о дыхании, перед тем как отправить меня в Хумгат. И как показала практика, ни капли не преувеличивал. Я понял, что возни с Перчатками не избежать. С другой стороны, не все ли равно, чем заниматься? То-то и оно.

— В общем, так, сэр Шурф. Это и есть мое первое поручение: ты должен смастерить себе Перчатки Смерти. Кроме всего, ты уж не обижайся, но пользы от тебя без них будет не слишком много. Мне нужен равноправный партнер, а хорошее оружие компенсирует тебе отсутствие опыта. Собственно, я хочу максимально облегчить жизнь нам обоим. И совершенно уверен, ты справишься, если захочешь. Хотя сейчас тебе, наверное, кажется, будто я требую невозможного.

— Совершить невозможное, — сказал я, — не такая уж великая проблема, если знаешь, с чего начать. Но я пока не знаю.

— Ну, не беда. Посиди, подумай, допей камру. Хочешь, набью тебе трубку?

— Пожалуй.

— Отлично. С меня трубка, с тебя — план действий. Я в тебя верю, сэр Шурф.

Строго говоря, самый простой план действий у меня уже был, так что придумывать еще один казалось мне тщетным усилием. Я просто воспользовался наступившей паузой, чтобы перевести дух. Находиться в обществе Чиффы было интересно, но чрезвычайно утомительно. Я не знал, почему так происходит, и даже не пытался пока найти объяснение, но совершенно не удивлялся, что после давешней беседы с ним проспал трое суток. А после этой, вероятно, усну на год — если и дальше так пойдет.